До того, как могла бы передумать, я прервала поцелуй и скинула футболку. Увидев мое обнаженное тело, освещенное лунным светом, который проникал через люк на крыше машины, Уилл резко вдохнул воздух. Он усмехнулся и сам снял рубашку, и теперь была моя очередь ахать при виде рельефных мышц его точеного пресса и резинки трусов от Кельвина Кляйна, которая выглядывала поверх его джинсов «Хьюго Босс». Я коснулась его груди, проведя пальцами по линиям пресса, а он просто смотрел на меня. А потом медленно прикоснулся к моему соску, и по моему телу прошла волна чистого наслаждения.

Я выгнула спину, откинув голову назад, и его ладонь обхватила мою грудь и нежно и со знанием дела приподняла ее. Я знала, что он делал это раньше, это было понятно хотя бы из того, как Уилл касался меня, особенно из того, как он завел руки за спину и непринужденно, одной рукой, расстегнул мой бюстгальтер.

Откинув в сторону кружево и шелк, он встретился со мной взглядом, и я посмотрела на него в ответ, без слов говоря, что все в порядке, хотя сердце у меня в груди билось так, будто первобытный барабан. Я отчаянно хотела прикрыться, но не стала этого делать, потому что Уилл смотрел на меня голодным взглядом.

И потом он нагнулся ко мне, перегнувшись через приборную панель между нами, и стал целовать, возвышаясь надо мной, так что его грудь касалась моих сосков. Одной рукой он нащупал кнопку управления сиденьем и наклонил его назад так, чтобы я лежала. А он был надо мной, и его пальцы скользили у меня по животу, остановившись у пояса моих джинсов, и я поняла, о чем он просит.

— Еще нет, — прошептала я, — пока нет.

Он поцеловал меня в шею.

— Конечно, Эвер. Может, я могу просто... немного потрогать тебя? Я знаю, как сделать так, чтобы тебе было по-настоящему хорошо.

Я знала, о чем он говорит. Может, я и была девственницей, но глупой не была точно. Конечно, я трогала себя. Знала разные способы довести себя до оргазма и только могла представить, как было бы хорошо, если бы кто-то делал это со мной. Но... это было бы все равно, что признаться, что хочу заняться любовью с Уиллом. Я знала, что именно туда все и шло. Знала, что именно этого он и хотел. И какая-то часть меня тоже хотела этого. Но была еще другая часть, которая не была уверена. Не уверена ни в том, готова ли я, ни в том, является ли Уилл тем человеком, с которым нужно сделать это впервые.

Уилл. Я нарочно думала о нем как о Уилле, но где-то на заднем плане он всегда оставался Билли. И когда я писала Кейду, то говорила о нем как о Билли. И в чем была разница? Я не знала, но разница была. Я просто хотела понять, что она означает.

И все это время, пока эти мысли бушевали внутри меня, Уилл целовал мои плечи, шею, ключицы, ложбинку между моих грудей, и я замерла, чувствуя жар его губ у себя на коже и от того, что теперь он целовал мою грудь, все ближе, ближе, и вот я действительно вскрикнула, почти застонала, когда его губы сомкнулись на моем соске, и по мне пробежал разряд.

Мое тело предало меня. Оно не хотело ничего делать, только отзываться на прикосновения Уилла. Моя рука не остановила его, когда он расстегнул мне джинсы, засунул пальцы под эластичную ткань и обнаружил, что я уже жду его, мокрая и горячая, и мой голос не сказал ничего, чтобы он перестал, потому что моему телу это нравилось. Хотя сомнения все еще терзали мои мысли, и сердце не было уверено ни в том, где оно, ни в том, чего оно хотело, но телу было все равно, потому что оно контролировало ситуацию; или же мое тело было зачаровано прикосновениями Уилла, и я позволяла этому происходить.

Его пальцы нашли идеальное место, и мои бедра сотрясались, я стонала, а он что-то делал со мной руками, что-то, что никогда не делала я, и все внутри меня просто взорвалось; я не могла сдержать стоны.

Уилл усмехнулся.

— Господи, Эвер, а ты любишь пошуметь.

— П-прости, — выдохнула я.

— Да нет, это круто. Так... возбуждает.

Теперь, когда мое тело постепенно покидали адреналин, возбуждение и химические вещества, возникающие после оргазма, что-то похожее на стыд настигло меня. Я оттолкнула его руку и села, трясущимися руками нащупывая кнопку контроля сиденья, чтобы поднять его. Я что, только что позволила Уиллу поласкать себя рукой? О, Боже. Делает ли это меня доступной? Может, он думал, что я стану легкой добычей? Что, если он просто хочет лишить меня девственности, а потом я ему больше не понадоблюсь? С Элли Майерс так и произошло. Один крутой, популярный парень притворялся, что она ему небезразлична, встречался с ней и шаг за шагом, поцелуй за поцелуем, прикосновение за прикосновением уговорил ее переспать с ним, а потом, когда, наконец, заставил переспать с ним, бросил ее, и она была просто разбита. Она просто хотела понравиться Брайану, потому что он был звездой баскетбола и будущим выпускником с хорошими перспективами, а еще чертовски крутым, и все мы знали, как это должно кончиться, потому что именно таким и был Брайан Вашингтон, и это знали все, кроме Элли.

Был ли Билли таким? О нем не ходило никаких слухов, не то что о Брайане. Я никогда не слышала, чтобы кто-то в школе говорил о том, что встречался с ним. У него не было такой репутации, как у Брайана. Билли был загадкой: он, кажется, совсем не был заинтересован во всех этих играх в популярность, но от этого был еще более популярен, особенно учитывая то, что он явно происходил из зажиточной семьи и был крутым и талантливым. Но был ли он обманщиком?

Я просто не знала.

Я натягивала одежду, и все эти мысли крутились у меня в голове.

— Эй, ты в порядке? — Билли-Уилл провел рукой по своим светлым волосам и озабоченно посмотрел на меня. — Я не... поторопил тебя?

Я покачала головой и пожала плечами, надевая футболку через голову.

— Нет, я же тебе разрешила. Теперь просто не знаю... Я не уверена... Я даже не знаю, о чем говорю. Ты не торопил меня, дал мне много шансов остановить тебя, но я не стала. Но теперь... просто не знаю.

Уилл нашел свою футболку и натянул ее.

— Понимаю. Вот так и я себя чувствовал в первый раз. Во время секса все было отлично. А после у меня в голове все смешалось.

— Это даже не был мой первый раз, не совсем. Не... до конца.

Уилл пожал плечами и стал вертеть нитку, которая свисала с петли для ремня.

— Нет, но я просто говорил, что понимаю, как ты себя чувствуешь. До какой-то степени.

Я решила просто сказать ему как есть, сказать, что чувствую, и посмотреть, как Уилл отреагирует. Я думала, что смогу разглядеть ложь.

— Мне просто интересно... ты часто это делал? Со многими?

Он потер шею сзади.

— И да, и нет. Тут все сложнее. Видишь ли, во-первых, мне семнадцать. Я пропустил год в школе. То есть я не пропустил его, меня не было в стране, и меня учили частные преподаватели, а школьная система США не засчитала кое-что из того, что я прошел, так что мне пришлось снова учить все заново, хотя уже должен учиться в выпускном классе согласно возрасту и тому, что изучил. И... пока я был там, в Германии с родителями, у меня была девушка. Мы... были вместе почти полтора года, и мы... ну, было так, как у нас с тобой. Она была у меня первой, но я у нее — нет. Она была старше меня. Ей было восемнадцать, когда мы встретились, а мне не было и шестнадцати. И Эльза... многому меня научила. Так что я делал это много раз, но не со многими.

— А ты был тут, когда приключилась эта история с Элли Майерс и Брайаном Вашингтоном?

Уилл кивнул.

— Ага. Дерьмовая история. Он просто козел. Я слышал, как он болтал о ней, наверное, за день до того, как она с ним переспала. Просто... хвастался тем, что она ходила за ним, как домашнее животное. Рассказывал парням, как она выглядит обнаженной, как раздевал ее, как уговорил ее отсосать у него, все такое. О том, что ей шел коричневый пакет.

— Что?

Он не ответил сразу.

— Тот тип девушки, которой ты надеваешь коричневый пакет на голову, пока трахаешься с ней. Это идиотская фраза, и меня она бесит. Я не такой, Эвер. Клянусь.

— Наверное, я просто не хочу быть такой, как она. Все знали о его репутации, знали, что так и будет. Даже я знала, что он был обманщиком, и что обманывал ее. Но с тобой... не знаю. У тебя нет такой же репутации, но...

— Слушай, Эвер. Ты мне нравишься. Правда. Я не собираюсь говорить, что люблю тебя, чтобы заставить переспать со мной. Я не люблю тебя, не так, что «любовь до гроба». Если честно, меня влечет к тебе, ты мне нравишься, мне нравится проводить с тобой время. Если ты хочешь делать это вместе со мной, отлично, превосходно, но если нет, скажи. И не думай, что я брошу тебя только потому, что ты еще не готова. Если тебе нужно время, хорошо. Я не тороплю и не подталкиваю. По крайней мере, не пытаюсь.

Он повернулся ко мне, и на его лице я не увидела ничего, кроме честности.

— Так что же тогда происходит между нами?

— Я не знаю. Мы встречаемся? Мы просто... не знаю. Разве этому нужно давать определение? Разве мы должны любить друг друга по-настоящему, чтобы делать то, что делаем? Если мы оба хотим этого, и оба согласны, в чем проблема?

— Ни в чем, наверное. — Я смотрела, как на луну набегают облака. — Я просто никогда об этом не думала, но теперь думаю. Я не знаю, чего хочу. Когда мы... ласкаем друг друга, что бы это ни было, я вся в этом. Мне это нравится, и я не хочу останавливаться. Но потом я думаю, должно ли это что-то значить. То есть, как ты и сказал, ты мне нравишься, и меня определенно влечет к тебе. Но люблю ли я тебя? Не знаю. Я так не думаю. А должна ли? Или, как ты сказал, что если мы будем делать то, что хотим, только потому, что нам нравится это делать? Да, нравится. Но должно ли это что-то значить?