– Да ничего особенного. Позвонил капитан из Форт-Ворфа, попросил передать Чарли номер телефона, чтобы тот ему позвонил. Потом Чарли объяснил мне, что попросил капитана продлить ему отпуск на несколько дней. Я уж и думать забыла об этой записке.

– Скажу вам, Джастина, одно: Чарли совсем не похож на человека в отпуске. Первые несколько дней он и вправду отдыхал. А потом стал вести себя так, словно выполняет какое-то срочное задание.

Джастина помрачнела.

– Да будь он проклят! – в сердцах воскликнула она. – Хоть бы провалился сквозь землю!

– О ком вы? – Изумлению Вайолет не было предела.

– Да о капитане, будь он неладен. То он посылает его сюда отдохнуть и набраться сил, то дает ему какие-то срочные задания. Вот приеду домой и тут же позвоню ему сама. Хорошего из этого, скорее всего, ничего не выйдет, да и Чарли, если узнает, убьет меня, но мне все равно. Сколько можно издеваться над человеком!

– О чем это вы, Джастина? Вы полагаете, что Чарли работает? И его таинственные поездки по другим городам связаны со службой?

– Ну конечно, – кивнула Джастина, гневно сверкая зелеными глазами.

– Но как? Разве техасские рейнджеры имеют право расследовать преступления за пределами Техаса?

– Имеют, если нити преступления тянутся в Техас или, напротив, из Техаса в Нью-Мексико. На сей раз, похоже, так оно и есть. Поэтому начальник Чарли и задействовал его. – Она вздохнула, снова покачала головой и постаралась взять себя в руки. – Чарли уже взрослый. Я не могу учить его, как жить. Но я так за него волнуюсь! А когда он приехал домой с вами…

Вайолет взглянула на нее вопросительно.

– ..у меня появилась надежда, что его жизнь изменится.

– Не из-за меня, разумеется.

– Именно благодаря вам. Анна правильно сказала – Чарли никогда раньше не привозил к себе домой женщину. Он, правда, часто помогает людям, но у меня было предчувствие, что вы для него нечто большее. Да мне и сейчас так кажется. Вайолет вздохнула и опустила глаза.

– Чарли замечательный человек. Я восхищаюсь его мужеством, умом, преданностью делу. Даже тем, как он относится к Сэму. И это при том, что у него никогда не было собственных детей! Никакие слова не выразят моей благодарности за все, что он сделал для меня и моего сына, но…

– Но как мужчина он вам не нравится. Вы это пытаетесь сказать?

Вайолет задумалась, не зная, как получше ответить матери Чарли.

– Что ж поделаешь, – произнесла Джастина добродушно. – Я – неисправимый романтик. Но мне так давно хотелось, чтобы Чарли нашел себе кого-нибудь. Кого он сможет любить, с кем захочет провести остаток жизни. А вы так ему подходите.

– Что вы! – Вайолет старалась не смотреть на Джастину. – Я недостойна Чарли.

– Вайолет! – воскликнула Джастина. – Никогда не говорите так о себе. Да и откуда, собственно говоря, у вас такие мысли? Вы красивы и умны. Полны доброты и понимания. Даже не представляю себе, какая еще женщина нужна моему сыну.

Во всяком случае, не та, что была когда-то обвинена в воровстве, с болью подумала Вайолет. А потом стала свидетельницей мошенничества и позорно бежала, вместо того чтобы разоблачить преступника.

Растроганная теплыми словами Джастины, Вайолет в порыве признательности схватила ее за руку.

– Ax, как приятно слышать это от вас. Но вы не все знаете. Я ведь не из такой хорошей семьи, как ваша. Мой отец был алкоголиком, да и сейчас, наверное, пьет. Он возненавидел меня с той самой минуты, когда мама принесла меня в дом. Я ведь была их приемной дочерью, а отцу хотелось иметь своего ребенка.

Джастина улыбнулась.

– Ну стоит ли придавать значение таким пустякам? Виноват во всем ваш отец, а вы все это время мучились. В том, что вы приемная дочь, ничего зазорного нет. Анна и Адам тоже приемыши, вам, полагаю, это известно. Чарли рассказывал?

– Нет. – Вайолет была поражена. – Но помню, что, когда увидела Анну у вас дома, вы представили мне ее как племянницу и наполовину сестру. Я тогда так и не поняла, что к чему.

Джастина кивнула.

– Да, действительно понять нелегко. Вкратце история такова: у нашего отца была любовница, о которой мы узнали лишь после его смерти. Несколько месяцев спустя кто-то оставил на террасе нашего дома бельевую корзину, в которой лежали двое близнецов. После длительного расследования Рой установил, что двойняшки – дети моего отца, а их мать – уроженка Хьюстона. Она была сестрой Вайата.

– И дети называли Хлою и Вайата мамой и папой, – догадалась Вайолет.

– Точно. Хлоя и Вайат, поженившись, усыновили малышей. А их родная мать скончалась в больнице от передозировки наркотиков.

– Какой ужас! – выдохнула Вайолет.

– Да уж! – кивнула Джастина. – Как видите, сестры Мердок тоже далеко не безупречного происхождения. Так что прекратите комплексовать.

Насколько Вайолет себя помнила, никто никогда, кроме матери, не судил о ее жизни с такой доброжелательностью и пониманием. А Джастина, даже узнав, что Вайолет отвергает ее сына, осталась дружелюбной. Просто непостижимо!

Из глаз Вайолет покатились слезы, она еще крепче сжала руку Джастины.

– Ах, я веду себя как отвратительная лицемерка, – всхлипывала она.

– Вы плачете, Вайолет? – встревожилась Джастина. – В чем дело, дорогая?

– Я люблю вашего сына. И он говорит, что тоже любит меня. Но я обязана уехать. Не спрашивайте – почему. Обязана – и все тут. Но для этого мне нужна ваша помощь. Чтобы получить машину из ремонта. Вы поможете мне?

Джастина поднялась, и в этот самый момент к крыльцу террасы подбежал Сэм с Бастером. Оба вымазаны в грязи, а Сэм еще и с какой-то железякой в руках.

– Смотри, что мы нашли, мама! – По всему было видно, что Сэм крайне возбужден. – Пистолет! Лежал на заднем дворе, под деревом.

– Давай его сюда! – вскочила Вайолет. Сэм передал находку Джастине, которая стояла ближе к нему. Та, повертев его в руках, рассмеялась:

– О Господи, да это же игрушечный шестизарядник, которым Чарли играл в детстве. Когда ему было столько лет, сколько тебе сейчас, Сэм.

– Вот здорово! – обрадовался Сэм, засовывая игрушку в передний карман джинсов. – Гляди, Бастер! Теперь я настоящий ковбой!

– Так что скажете, Джастина? – вернулась Вайолет к прерванному разговору. – Сможете отвезти меня в Рюидосо, чтобы я забрала машину?

Джастина внимательно вгляделась в лицо Вайолет.

– С одним условием.

– С каким же?

– Вы не уедете, пока не поговорите с Чарли. Подобная перспектива не улыбалась Вайолет, но выбора у нее не было. Да и не может же она просто повернуться спиной к Чарли и уйти. Все равно им надо будет попрощаться.

– Хорошо, – пробормотала она. Джастина кивнула и повернулась к Сэму.

– Не хочешь ли проехаться в город, поесть мороженого?

Сэм пришел в неописуемый восторг, но своего друга Бастера не забыл.

– А его можно взять с собой?

– Разумеется. Но сначала пойди отмой руки и лицо. И не забудь счистить грязь с Бастера. Идет?

– Идет.

Сэм с собакой ринулся к уличному рукомойнику, а Джастина повернулась к Вайолет.

– Мы ненадолго прервемся, но в кафе я жду от вас продолжения рассказа.

– Хорошо, – согласилась Вайолет. – Расскажу все, что могу.

Рекс О'Делл. Вайолет О'Делл. Неужели это возможно, спрашивал себя Чарли, тупо глядя из окна своего пикапа на расстилающуюся перед ним пустыню. Дождей между Клависом и Рюидосо давно не было, и земля в этом районе совсем потемнела. Пейзаж был однообразный, и ничто не отвлекало Чарли от его мрачных мыслей.

«Мамочка говорит, из-за загонов для скота, будь они неладны».

Неужели это невинное замечание Сэма относится к загонам для скота Рекса О'Делла?

Чарли тихо выругался про себя. Трудно поверить, что это так, но иначе быть не может. Уж очень редкая фамилия. А Вайолет не скрывает, что жила в Амарилло.

Чарли чувствовал себя кругом обманутым. Но все же в нем теплилась слабая искра надежды: а что, если Вайолет ничего не знала о махинациях Рекса? Она говорила, что не хочет жить с ним под одной крышей. Откуда ей было знать, что техасские рейнджеры его выслеживают?

Страх, безумный страх сковал Чарли. Он сильнее нажал на газ, хотя машина и без того уже мчалась на бешеной скорости. Но шоссе было практически пусто, а у Чарли в голове вертелась только одна мысль: скорее добраться до Вайолет и заставить ее рассказать правду.

– Как ты думаешь, мамочка, когда вырасту я, стану таким же большим, как Чарли?

Вайолет отложила книгу на край кушетки и посмотрела на сына. На боку у него висел игрушечный пистолет Чарли, который он нашел под деревом. В Рюидосо Джастина предложила ему купить новый, ослепительно блестящий, но он наотрез отказался. Ему нужен был только пистолет Чарли. Сэм гордо носил его на кожаном ремешке и, несмотря на поздний час, никак не желал расстаться со своей игрушкой.

– Очень может быть. Если будешь есть то, что надо, и не забывать про витамины. – Она взбила подушку, Сэм устроился рядом. Обняв сына, она ласково погладила его по взъерошенной голове. – Но ведь хорошему человеку не обязательно быть высоким. Храбрый и сильный тот, у кого что-то есть там. – И она похлопала его по груди.

– Значит, у Чарли есть? Ведь он сильный и храбрый. – И Сэм погладил себя по груди.

В который раз за сегодняшний день Вайолет почувствовала на глазах слезы. Она любит Чарли, Сэм – тоже. Хватит ли у нее решимости уехать отсюда?

– Да, Чарли очень хороший, – ответила она и легонько ущипнула Сэма за подбородок. – Пора вам в постель, молодой человек. А то Бастер утром захочет с тобой поиграть, а ты будешь спать.

– Но Чарли еще нет дома, – захныкал Сэм. – А я хочу показать ему мой шестизарядник.

– Чарли, скорее всего, возвратится очень поздно. Покажешь ему утром.

Сэм еще какое-то время упирался, но в конце концов дал уложить себя в постель. И когда час спустя в окна гостиной ворвался свет фар, мальчик уже давно спал крепким сном.