Лесия Корнуолл - На этот раз – да!

– Тогда я выстрою для тебя домик в долине.

Майри вдруг нежно коснулась ладошкой его щеки:

– Спасибо тебе. А теперь тебе пора идти. И не возвращайся сюда больше.

– Пообещай мне, что, если я тебе понадоблюсь, ты пошлешь за мной… – тихо попросил он, и она устало улыбнулась в ответ.

– Конечно…

Но Натаниэль знал: этого никогда не будет.

…При виде Меган Макнаб, сидящей в лучах солнечного света у окна, облаченной в простое синее платье, с волосами, заплетенными в длинную шелковистую косу, у Кита перехватило дыхание. И он замер в дверном проеме, дожидаясь, пока она поднимет глаза и заметит его, и он ощутит уже знакомое потрясение, что сродни удару молнии…

– Доброе утро, – пробормотал Кит, не двигаясь с места. Ноги его словно приклеились к полу.

Девушка подняла голову – и лицо ее залил дивный румянец цвета нежных лепестков розы. Глаза ее расширились, а губы изумленно приоткрылись.

– О-о-о! – Меган вскочила на ноги, и только тут Кит, опомнившись, кинулся к ней.

– Твоя нога… не смей вставать!

– Ноге уже гораздо лучше, – пролепетала Меган.

Она стояла, слегка пошатываясь, не сводя своих волшебных глаз с графа. Теперь они у нее казались тепло-золотистыми, словно старый виски… И Кит ощутил, что его тянет к ней, словно магнитом. Однако он остановился в полушаге от нее, не смея ее коснуться.

– Привет, – еле слышно шепнул он.

– Привет, – эхом откликнулась Меган.

Они не сводили друг с друга изумленных глаз.

– Я… – Он умолк. С его губ готово было сорваться признание в любви и пылкое предложение руки и сердца, но для всего этого время еще не пришло. И тут Кит вспомнил о шкатулке, которую сжимал в руках. – Вот, – протянул он ее девушке. – Я принес…

– Шкатулка из усыпальницы, – ахнула Меган. Голос ее дрогнул, улыбки как не бывало, плечи вдруг поникли: – Твое сокровище… – Девушка не шевельнулась, не сделала попытки взять в руки находку. – Ты пришел рассказать мне, что там внутри?

– Честно говоря, понятия не имею. Я ее еще не открывал. Я подумал, что ты… мы должны сделать это вместе.

Они вместе изучали инкрустированную крышку шкатулки. Разноцветные кусочки дерева потемнели и поблекли от времени, но драгоценные камни и цветы из перламутра со стеблями и лепестками из чистого золота сверкали в солнечных лучах.

– Ну, хорошо…

Меган присела на кушетку, а Кит, взяв стул, устроился рядом и поставил шкатулку на столик. Когда звонко щелкнул запор, девушка закусила губу, молодые люди взглянули друг на друга – кажется, они даже перестали дышать.

Кит принялся доставать из шкатулки содержимое.

– Каменная бутылочка… – Он поставил ее на стол.

Следующая находка была завернута в обрывок пледа и перевязана лентой. Кит развязал бант, а Меган подалась вперед всем телом, себя не помня от волнения. На мгновение Кит ощутил пьянящий аромат вереска, исходящий от ее волос.

– Эта детская рубашечка, – Меган взяла в руки вещицу, слегка пожелтевшую от времени. – Но она не дошита…

Вдруг что-то маленькое со звоном упало на пол. Наклонившись, Кит поднял золотое колечко с рубином в форме сердца.

– Стало быть, это и есть сокровище? – спросил он.

– Для Майри это было величайшей драгоценностью в жизни, – серьезно и торжественно взглянула на него Меган.

Кит взял в руки бутылочку и вынул пробку. Внутри обнаружились какие-то листки пергамента, свернутые в трубочку и перевязанные поблекшей синей лентой.

Осторожно взяв их в руки, Меган развернула первую страничку. На ней что-то написано было по-гэльски.

– Что там? – спросил Кит, склоняясь над столом и невзначай касаясь плечом плеча Меган.

– Это письмо… оно написано тем же почерком, что и то, которое ты нашел в дневнике твоего деда…

Меган торопливо пробежала послание, а Кит почувствовал, что сердце ее забилось быстрей.

– Стало быть, это рука Майри, – прошептал он.

«Глен Дориан, 1778 год.

Драгоценный мой, возлюбленный мой!

Минуло уже более тридцати лет с тех пор, как глаза мои видели тебя в последний раз, а мне все мнится, что это было вчера. И по-прежнему, просыпаясь ночами, я ищу тебя рядом, а не находя, плачу. Почему тебя нет подле меня, там, где твое место по праву? А порой я вспоминаю все те счастливые моменты, что нам с тобой довелось пережить, и тогда улыбаюсь.

…Как горько, что столько долгих часов, месяцев и лет украдено у нас с тобой! Мы должны были вместе состариться, ты и я, здесь, в этой долине, радуясь тому, как подрастают наши дети, а потом и внуки…

…Я ждала тебя, я надеялась, я тосковала по тебе долгие томительные годы. Никого, кроме меня, не осталось в долине. Все, кого ты знал, умерли или покинули родные места, и я не смею их в этом винить.

Даже сейчас я в глубине сердца надеюсь, что ты появишься на дороге, ведущей в родную долину, с широкой улыбкой на лице и руками, раскинутыми для объятий. Я так жажду этого, что болит сердце! И боль эта невыносима… Она усиливается от того, что я не знаю, что сталось с тобой… Может быть, ты жив и просто не можешь вернуться ко мне? Или ты давным-давно в лучшем из миров? Но если бы ты умер, мое сердце узнало бы об этом первым, разве нет? А может, ты вечно жив в моем сердце, в моей памяти, в душе моей и я просто не могу отпустить тебя?…

…Я оставляю это письмо там, где мы встречались с тобой, когда еще не были супругами. Ты называл его местом наших свиданий. Если почему-то меня не случится тут, когда ты вернешься, я уверена: ты пойдешь именно туда, дабы убедиться, что сокровище наше в целости и сохранности. А это так, мой родной, я хранила его все эти годы. Надеюсь, ты найдешь там и это мое письмо…

Там же оставляю я и свое обручальное кольцо на случай, если ты поиздержался в пути. Продай его и купи себе хлеба и мяса.

…А еще хочу поведать тебе о величайшей из моих горестей. Когда ты исчез, Коннор, я носила под сердцем наше дитя – нашего сына. Но он появился на свет раньше срока – высоко в горах, в холодной пещере – и не сумел выжить. Если ты на небесах, любовь моя, то надеюсь, дитя наше с тобой, а когда придет мой час, я приду к вам. Пока же остаюсь любящей тебя Майри».

Сперва Кит пытался утирать слезы, струящиеся по щекам Меган, потом пересел к ней на кушетку, обнял девушку, прижал к груди – и она неудержимо разрыдалась. Наконец она подняла голову и жалобно взглянула на него.

– Ну пожалуйста! Прошу, скажи, что второе письмо – это ответ Коннора! Скажи, что он вернулся к ней!

Развернув второй листок, еще более ветхий, пожелтевший и местами разорванный, Кит принялся его изучать.

– Похоже, это какой-то рецепт… Но он тоже на гэльском…

Меган взяла у него листок, пробежала его глазами – и вдруг щеки ее вспыхнули.

– Это же рецепт приготовления виски… фамильного виски Макинтошей!

– Так вот оно, сокровище! – радостно рассмеялся Кит. – Это не меч, не шкатулка, не бочки с виски – это рецепт! Натаниэль пишет, что Коннор был весьма образованным человеком. Наверное, он отыскал в фамильных анналах рецепт, передаваемый из поколения в поколение, и сохранил его, чтобы он не потерялся или кто-нибудь из потомков не переврал его! Наверное, он знал, что, как бы ни повернулась жизнь, все будет хорошо, покуда клан Макинтошей хранит это сокровище…

Меган заморгала и еще сильнее покраснела:

– Все будет хорошо? Я думала, ты просто продашь бочки с виски, которые мы… ты нашел в замке!

– Разумеется, они стоят целое состояние, – кивнул Кит. – Вернее, девятнадцати приличных состояний – по одному на каждый бочонок.

Девушка скрестила руки на груди:

– Мне казалось, ты насчитал тогда двадцать бочонков. Неужели ты решил оставить один себе?

И тут Кит вспомнил, зачем шел сюда. Посерьезнев, он взглянул на нежное лицо Меган, читая в ее глазах немой вопрос, и волна нежности затопила его.

– Это будет подарком, – осторожно начал он.

– Для кого?

– Подарком для невесты.

– Какой еще невесты? Чьей? – вздрогнула Меган.

– Смею надеяться, моей…

– Так ты женишься? – в ужасе ахнула девушка.

– Я… я надеюсь. – Кажется, он мелет несусветную чушь! И Кит, молча глядя на Меган, принялся мучительно подбирать нужные слова…

Девушка вскочила на ноги и, прихрамывая, принялась расхаживать по гостиной:

– Понимаю… Мне, наверное, следует прийти на венчание и пожелать тебе счастья?

Кит тоже встал и приблизился к Меган, все еще не смея ее коснуться, но готовый подхватить девушку, если она вдруг споткнется. Вдруг она повернулась к нему столь стремительно, что и в самом деле потеряла равновесие. Кит схватил ее за плечи.

– Надеюсь, ты там будешь, – твердо сказал он. – Если, конечно, ты не надумала выйти за Ич… за кого-то другого.

Взгляд Меган устремился на его губы.

– У Ичэнна теперь есть Грейс, – прошептала она, и Киту мучительно захотелось ее поцеловать.

– Я об этом знаю, – сказал он. – Но все равно мне нужно спросить тебя… – Губы его скользнули по ее губам. – Я не желаю ждать год и один день… и вообще ни одной минуты. Я хочу жениться на тебе, если ты согласна взять меня в мужья… – Теперь он поцеловал Меган по-настоящему, и губы ее откликнулись. – Конечно, если ты все еще любишь своего благословенного Ичэнна, я тотчас же уеду и пожелаю вам добра от всего сердца! – В доказательство правдивости своих слов он отступил на шаг. – А ты можешь оставить себе бочонок старого виски и долину Глен Дориан в качестве свадебного подарка.

– Подарка? А ты… так тебе долина не нужна? – шагнула к нему девушка.

– Нет. Без тебя – нет.

– Да! – отчетливо произнесла Меган.

– Да? Ты принимаешь в подарок долину и замок?

Девушка подошла к нему еще ближе, а Кит отступал до тех пор, пока не наткнулся на кушетку.

– Да, но у меня есть одно условие…

Обвив руками шею Кита, Меган сама поцеловала его, прильнув к нему всем своим стройным телом. Языки их соприкоснулись и затеяли сладкую игру… Кит вмиг воспламенился, однако Меган вдруг решительно отстранилась.