– Я не чувствую себя актрисой. Я пытаюсь быть Сандрой, насколько это возможно. Когда я слишком много думаю о том, что делаю, ничего хорошего не выходит. По крайней мере, Ральф так считает.

– Интересно. На одном курсе в «Культураме» у нас был преподаватель, который все время только и говорил о том, что мы не должны играть, но мы так хотели быть актерами, что не особо прислушивались к его словам. – Анна помолчала. – А легендарная Генриэтта Польсон? Какая она?

– Потрясающая! – восторженно воскликнула Паула.

– Фу. Терпеть не могу одаренных людей, которые к тому же приятны в общении. Неужели она даже не манерная?

– Ни капельки. Охотно делится опытом. Чуткая, добрая… как идеальная мать, – подытожила Паула и по воцарившейся тишине поняла, что коснулась больной темы.

– Послушай, – решила Анна нарушить молчание, – я была бы рада пригласить тебя к нам домой, но у нас совершенно нет сил – ни у меня, ни у Стуре. Вот уже две недели мы спим самое большее по два часа – того и гляди свалимся. Но, может быть, выберемся куда-нибудь завтра? На Юргорден, Русендаль?

– Хорошо.

Паула рассчитывала зайти в гости уже сегодня, но доводы Анны оказались более чем убедительными, и к тому же субботняя встреча за чашкой кофе – тоже не худший вариант. Особенно если учесть, что у Паулы нет планов на выходные. Они договорились встретиться в два часа у моста Юргордсбрун, но Анна предупредила, что появление Эббы в семье сильно повлияло на ее пунктуальность. После этого разговора на душе у Паулы стало значительно лучше, и остаток вечера она провела перед телевизором с упаковкой «птичьего молока» и кислым вином, обнаруженным на нижней полке почти пустого холодильника.


Рассказывая о поцелуе, Паула ожидала большего понимания со стороны Анны, но та восприняла сообщение так же, как могла бы воспринять его Ракель.

– Во-первых, ты только что еле распуталась с предыдущей интрижкой. – Анна многозначительно взглянула на Паулу: имя Джейсона называть не требовалось. – Во-вторых, Юхана не было рядом всего две недели, а в-третьих, Ральф Брюгге твой режиссер и…

– …известный бабник, я знаю! – перебила подругу Паула. – Я же сама сказала, что все это глупо.

– Вот-вот.

– Но это был всего лишь поцелуй, – оправдывалась Паула. Знай она, какая будет реакция, ни за что не стала бы откровенничать.

– Надеюсь, он и останется всего лишь поцелуем, – наставляла Анна.

– Я и не рассчитываю на большее, будь уверена. Кроме того, думаю, Ральфу тоже больше ничего и не нужно, – хмыкнула Паула.

– Как будто это имеет значение! – воскликнула Анна так, что Эбба выпустила ее сосок и вскрикнула. Анна успокоилась и снова дала малышке грудь. – Ты сама должна решить, – продолжила она более спокойным тоном. – Ты уже взрослая, чтобы позволять себе впутываться в такие истории. У тебя есть сила воли.

– Все так. И я тоже не хочу ничего большего.

– Вот и хорошо.

Повисла небольшая пауза, Анна смотрела на крохотный ротик Эббы, который двигался все медленнее.

– Хотя мне понравилось, – усмехнулась Паула.

– Да ты просто неисправима! – Анна не могла удержаться от смеха. С наставлениями явно было покончено. – Кстати, от Джеронимо ничего не слышно?

Паула застыла.

– Ну конечно, черт побери! Джеронимо… Я должна была позвонить… сто лет назад. Работа… С этим фильмом я все позабыла.

– И он не перезвонил?

Паула покачала головой.

– Ну, значит, все в порядке.

– А может быть, он обиделся.

– Джеронимо? Обиделся? Вот уж не поверю.

– Все-таки хорошо, что ты напомнила. Позвоню сегодня вечером.

– Отлично. – Анна попыталась подняться с травы, на которой они сидели и пили кофе, но проделать этот маневр с Эббой на руках явно оказалось ей не под силу. – Она уснула, я хотела положить ее в коляску.

Паула быстро встала.

– Давай мне ее, я уложу, – сказала она, протягивая руки к спящей малышке. Как щеночек, подумала она, укладывая теплый мягкий комок в коляску. – Ну что, мамаша, прогуляемся?

* * *

Третья неделя съемок прошла без особых инцидентов. Ральф отснял сцены под открытым небом, хотя погода уже не была такой неизменно теплой, как в начале лета, и теперь они почти все время работали в студии. Паула начала привыкать к череде рабочих дней. Члены съемочной группы были очень доброжелательны и всячески поддерживали ее. Даже мрачный оператор Яннис время от времени произносил что-нибудь приятное в ее адрес. Не верилось, что все это окончится всего через несколько месяцев, что съемки завершатся и ее работа останется позади. Удивительно, но мечты, так волновавшие Паулу прежде, до получения роли, – добиться успеха, стать звездой, – теперь куда-то делись. Паулу занимала сама работа, а профессионалы, с которыми она общалась каждый день, весьма скептически воспринимали то, как их мир изображают глянцевые журналы.

В конце концов Паула дозвонилась и до Джеронимо. Он и вправду немного сердился, что она не позвонила раньше, но, узнав о начале ее новой карьеры, пришел в восторг. И стал завидовать. «Но, если передумаешь насчет работы, мы обязательно найдем тебе место».

Разговор с Джеронимо имел и другой, совершенно неожиданный результат. Как он ни расписывал, до чего им с Фрэнком хорошо в ЮАР, какой там прекрасный климат и спокойный темп жизни, Паула так и не почувствовала знакомого желания уехать. Желания стоять в международном аэропорту с кучей вещей и полным отсутствием четких планов на будущее.

Наверное, это из-за работы, со спокойным удивлением думала она. Впервые в жизни она ложилась спать с мечтой о завтрашнем дне. Для выводов, конечно, рановато – прошел всего месяц, – но у Паулы было чувство, что она на своем месте.


В четверг Паула постаралась вернуться домой как можно раньше. По ее расчетам, Юхан должен был приехать к вечеру, и ей хотелось принять душ и переодеться до его возвращения. Уборку она сделала заранее. Это заняло больше времени, чем она предполагала, но результат ее удовлетворил. Если не присматриваться к переполненной корзине для грязного белья.

Чувствуя неожиданное волнение в метро по дороге домой, Паула думала о том, что наденет. Может быть, белое платье – Юхану оно нравится. Только оно грязное… Или юбку и обтягивающую майку. Или вообще ничего. От этой мысли у Паулы пробежали мурашки по коже, несмотря на жару. Вообще-то прошло не так много времени с тех пор, как они в последний раз занимались сексом, но за время отсутствия Юхан стал немного чужим, и мысль о нем возбуждала.

Подходя к дому, Паула замедлила шаг. Красная «ауди» стояла у подъезда. Паула бросила взгляд на окно гостиной: оно было открыто. Паула закрыла его перед уходом: обещали дождь. Вот черт! Потная, не накрашенная, а одежда рассчитана только на то, чтобы доехать до студии и обратно. Может быть, зайти в кафе и привести себя в порядок? Единственное, что было у нее в сумке, – это слишком темная помада и сломанный карандаш для глаз. Придется идти домой как есть.

– Ты дома? – громко сказала Паула, заходя в квартиру.

– Я здесь! – послышалось из спальни.

Скинув сандалии, Паула прошла внутрь.

Юхан лежал на кровати в одних трусах. Загорелый – смуглее, чем когда-либо, волосы выгорели и были непривычно взъерошены. Он явно не собирался вставать.

– Пришлось прилечь. За рулем с шести утра.

– Когда ты приехал?

– Почти час назад. – Юхан посмотрел на Паулу. – Как дела?

– Хорошо.

Паула не знала, что делать. Лечь рядом с ним? На него? Сварить кофе? Юхан решил проблему, протянув руку.

– Можно обнять? – с улыбкой произнес он, и Паула подошла к кровати, наклоняясь к Юхану.

Он притянул ее к себе, так что она легла поперек его полуобнаженного тела. Похоже, он успел принять душ: от него пахло гелем из ванной. Юхан перевернулся на живот, и Паула оказалась под ним. Затем поцеловал. Это был не дружеский чмок, не поцелуй-приветствие, не скучная копия того поцелуя, что случился в такси всего неделю назад, а настоящий поцелуй. Губы Юхана долго не отпускали ее губы, и у Паулы чуть не закружилась голова. Неужели это ее Юхан?

– Я скучала по тебе, – прошептала она.

Он улыбнулся:

– Вот и хорошо.

Паула ждала, что он скажет что-нибудь еще, но Юхан снова улегся на спину.

– Ну и путешествие. Кондиционер сломался в Париже, по дороге на юг, и с тех пор с меня сошло литров сто пота. – Юхан умолк. – Кстати, у меня для тебя подарок.

Он с трудом встал с кровати и вышел в гостиную, где стояли нераспакованные сумки. Через минуту вернулся и протянул Пауле коробочку. Какая банальность, подумала она, открывая замочек, мужчина протягивает женщине маленький футляр.

– Какой красивый! – Паула взяла украшение.

– По-моему, тебе подходит. Это бирюза.

Паула смотрела на украшение: это был дельфин длиной около полутора сантиметров, выточенный из сине-зеленого камня и отшлифованный до блеска. Сверху виднелось ушко для цепочки – дельфина можно было носить как кулон.

– Очень, очень красивый, – медленно произнесла Паула.

– Угу. Я так и сказал, что тебе понравится. – Юхан снова сел на кровать. – Ну, уберем его пока, – сказал он, забирая у Паулы кулон и кладя его на тумбочку. Затем, снова опустившись на Паулу всей тяжестью, поцеловал ее.

* * *

– Спрошу Юхана. Мы ведь можем пойти вчетвером.

– Правда? Буду очень признательна.

– Но что скажет Томми?

– Это меня не волнует, – вздохнула Ракель. – Зачем я так поступаю, почему я не могу просто отказать?

– Да уж, обычно тебе это совсем не сложно. Ты уверена, что в Томми нет ничего особенного?

– Прекрати! Я же объяснила. Он ужасно настырный.

– Спрошу Юхана. Когда это будет?