– Да уж. – Паула вспомнила, как Натали презрительно сообщила о прозвище Хелены.

Та, похоже, прочитала ее мысли.

– Я знаю, что говорят обо мне, и, если тебе интересно, могу опровергнуть слухи. Я не спала со всеми исполнителями главных ролей в сериале про Бриндвалей. И не жила в одном гостиничном номере с Фредриком Шернъельмом на телевизионном фестивале в Чикаго в прошлом году! И самое интимное задание Стена Левина, которое мне приходилось выполнять правой рукой, – это убирать за ним, когда его тошнило в корзину для бумаг на рабочем месте!

Паула покраснела:

– Но я и не думала…

– Да ладно, ничего страшного. – Хелена лишь отмахнулась. – Успешных людей всегда поливают грязью. Ничего не поделаешь. – Хелена допила кофе и встала из-за стола. – Пора к станку! Надеюсь, скоро мы сможем пообедать вместе!

Паула поспешно сделал последний глоток:

– Конечно! Скажи, когда тебе удобно: мне наверняка легче подстроиться.

Они расстались, но, сделав несколько шагов, Паула остановилась. Хелена стояла, глядя на нее.

– Прости, что ты сказала? – переспросила Паула.

– Их только четверо, – повторила Хелена.

– Четверо?

– Включая Стеллана. И половины нет от того, что говорят. Сплошные наговоры! Пока, увидимся.


Паула со вздохом взяла трубку и в очередной раз набрала номер «Фильм Файт». За последнее время она прослушала дурацкую запись на автоответчике Ральфа Брюгге бессчетное количество раз, и ей уже стало казаться, что состоявшийся разговор с ним – лишь плод ее воображения. После той беседы Паула выслала ему письменное приглашение, однако его тогдашний несерьезный тон вызывал у нее неуверенность. Натали говорила, что некоторым гостям стоит напоминать о предстоящих съемках за несколько дней, и Паула вот уже третий день, начиная с понедельника, пыталась дозвониться до Ральфа Брюгге.

И Андерс, и, как сообщали достоверные источники, Вендела были чрезвычайно рады, что Пауле удалось пригласить в программу этого известного режиссера, и она не хотела тревожить их, делясь своими опасениями. Но сама не на шутку разволновалась. Что, если завтра он не придет? О том, как воспримет это Вендела, даже думать не хотелось.

Услышав щелчок автоответчика, Паула положила трубку. В ту же минуту в редакцию влетел Андерс, явно в отличном расположении духа.

– Совещание с руководством канала, – торжественно заявил он, – передача будет идти еще сезон!

– Отлично! – Паула вымученно улыбнулась.

– Да, и у тебя осенью будет работа, вот увидишь. Ты прекрасный сотрудник, надежный и работоспособный, мы очень довольны тобой, – добавил он в порыве начальственной благосклонности.

– Спасибо.

Настроение у Паулы становилось все хуже, несмотря на похвалы. Она уже было собралась поделиться опасениями по поводу приглашенного на завтра гостя, но, когда Андерс, насвистывая, отправился прочь, не нашла в себе сил окликнуть его. Все образуется, подумала она без особой уверенности. Разумеется, он придет.

* * *

Половина шестого, написала она в приглашении. Пока причин для беспокойства не было, прошло всего семнадцать минут, а гости передачи не имели обыкновения приходить точно в назначенное время.

Помещение редакции выглядело как обычно. Вендела, по обыкновению, величественно явилась, искусно проигнорировав всех присутствующих. Проходя мимо Паулы, которая в пятый раз проверила, не ожидает ли Ральф Брюгге в холле, незамеченный администратором, Вендела все же снисходительно хмыкнула. Уже что-то, мрачно подумала Паула, отправляясь на место.

В шесть показался Андерс:

– Все в порядке, да?

– Надеюсь. – Паула постаралась придать голосу уверенности.

– Надеешься?

– Да, приглашение было выслано…

– Ты говорила с ним на этой неделе?

– Э… нет.

– Нет?

В голосе Паулы внезапно зазвучали жалкие нотки.

– Я не смогла дозвониться.

Мгновение Андерс стоял, не произнося ни слова.

– А сейчас ты звонила?

– Да. В «Фильм Файт» никто не отвечает.

– А мобильный?

– У него нет мобильного. Радиоактивность…

Андерс перевел дыхание:

– Подождем еще пятнадцать минут, прежде чем говорить Венделе.

– Хорошо.

Андерс ушел, а Паула все сидела и раздумывала. Надо было рассказать раньше. А теперь они по уши в дерьме. Отмена съемок – это не только огромные финансовые потери: вся съемочная группа наготове, драгоценное студийное время уходит впустую, – но и утрата престижа, как поняла Паула. Конечно, можно запустить повтор, но все коллеги поймут причину и будут смеяться у них за спиной. И прежде всего, за спиной у Венделы… и эта мысль утешительна. Как бы ни ценили и ни уважали Венделу коллеги, но став телезвездой, она слишком многим успела насолить, чтобы ее можно было назвать всеобщей любимицей. Профессионалы, по крайней мере, ей цену знали, в отличие от несведущих телезрителей, обожающих ее яркие интервью.

Время тянулось бесконечно, но ничего не происходило. Паула сидела в одиночестве на своем месте, стараясь не встречаться взглядом с Андерсом, восседавшим в своем аквариуме. Как только часы показали четверть седьмого, он встал и подошел к Пауле:

– Пойду в гримерку предупрежу ее.

Паула молча кивнула, подавив мгновенное желание броситься прочь и больше никогда не возвращаться в редакцию. Она попыталась дышать как можно ровнее. Не ее вина, что избалованному Ральфу Брюгге нельзя доверять. Она сделала все, что было в ее силах. Что она может сделать, если самовлюбленный режиссер не соизволяет явиться в назначенный час. Паула вздохнула. Чистосердечное признание смягчает наказание, подумала она, нехотя направляясь в студию и готовясь выслушать массу неприятных слов.

Новость, очевидно, уже добралась до студии. Несколько операторов вяло поглядывали на публику и видеопродюсера, который вел серьезный разговор со звукооператором. Венделы нигде не было видно. Паула отправилась в гримерку. Лучше взять быка за рога. Но чем дальше она двигалась по коридору, тем медленнее становились шаги. Паула остановилась в двадцати метрах от закрытой двери. В гримерке раздался возмущенный женский голос, после чего дверь неожиданно распахнулась.

– Где эта несчастная потаскушка? – На Венделе все еще была накидка, а в волосах болтались термобигуди. – Где она?

Паула тут же шагнула назад и спряталась за войлочной ширмой, стоявшей вдоль стены. Все было еще хуже, чем она ожидала. Андерс спешил вслед за разгневанной ведущей, тщетно пытаясь ее успокоить.

– Это еще не катастрофа! Можно запустить повтор. Ничего страшного… – умоляющим тоном повторял он.

Вендела затормозила и резко повернулась к нему.

– Ничего страшного? Не катастрофа? Тебе хорошо говорить – не у тебя за спиной будет усмехаться вся телевизионная братия, и все из-за какой-то жалкой практикантки, которая не справляется с работой!

– Но ведь самое главное – это телезрители? Они будут счастливы посмотреть повтор передачи с Мари Фредриксон или Свеном Воллтером…

– Телезрители! Да мне наплевать на ваших телезрителей! – Вендела сорвала с себя накидку, бросила ее на пол и понеслась дальше.

Паула застыла на месте и сперва даже не почувствовала, как кто-то тянет ее за руку.

– Паула! Вот ты где! Куда ты дела мобильный? Я везде тебя ищу! – Ангела сердито тряхнула хвостиками. – Мне пришлось оставить свое рабочее место без присмотра! – добавила она, чтобы Паула осознала важность происходящего. – Ральф Брюгге здесь! Иди наверх и приведи его! – сказала она и поспешила обратно на свое место.

Вендела была всего в нескольких шагах, и Паула вышла навстречу задыхающейся от гнева телезвезде.

– Наш гость сильно задержался. Прошу прощения, если это произошло по моей вине.

Вендела резко остановилась, а Паула сделала новый вдох.

– Извините, мне нужно подняться наверх и привести сюда нашего гостя, Ральфа Брюгге, чтобы мы могли как можно скорее начать работу, – произнесла она, после чего резко повернулась и поспешила прочь, оставив позади Венделу, которая разинула рот от изумления.


Ральф Брюгге сидел в холле, удобно откинувшись на спинку красного кожаного кресла и вытянув перед собой длинные ноги в камуфляжных брюках и стоптанных спортивных туфлях. На ярко-желтой футболке красовалась отрочески-наивная надпись: «Трахнемся?» С первого взгляда казалось, что ему не больше двадцати пяти, и лишь приглядевшись как следует, можно было различить морщинки у глаз и седину в каштановых кудрях.

Увидев Паулу, которая ворвалась в холл, дико озираясь по сторонам, Ральф Брюгге встал и подошел к ней.

– Паула? – произнес он, протягивая руку. – Простите, я, кажется, немного опоздал.

– Немного опоздал?! – Все напряжение последних дней внезапно вырвалось наружу, Паула просто рассвирепела. – Неужели вы не понимаете, чем все это может обернуться для меня?! И для Венделы? – вспомнила она о даме, которая рвала и метала этажом ниже. – А для съемочной команды? А?! Неужели вам так сложно просто позвонить и сообщить, что вам будет угодно явиться… – она взглянула на часы, – на час и восемь минут позже! Мы уже думали, что съемки придется отменять. Меня могли уволить!

Паула не сводила глаз с улыбающегося лица. Его, очевидно, ничуть не волновали их проблемы, и спустя несколько секунд Паула немного успокоилась. Она смущенно стерла слюну с подбородка, не зная, что еще сказать. Ральф засмеялся – весело и беззлобно.

– Очень приятно, – произнес он. – Ральф.

Паула сглотнула, внезапно почувствовав себя очень глупо. Он всего лишь опоздал на час, а она отреагировала так, словно случилась чернобыльская катастрофа. Они вполне успевали на съемки, а если и опаздывали, то совсем немного. На самом деле ничего страшного не произошло.