Ответа на этот вопрос явно не требовалось. Паула сглотнула, глядя вслед Венделе, которая, не глядя по сторонам, зацокала вниз по лестнице каблуками темно-красных сапожек «Рикко».

Шея, подумала Паула, пытаясь реабилитироваться в собственных глазах, у нее морщинистая шея.

* * *

Без трех минут восемь Паула набрала код у подъезда обветшалого дома на улице Ренстьернас. Она взбежала на четвертый этаж – лифта в подъезде не было – и, с трудом переводя дух, позвонила в дверь Ракель, которая, должно быть, поджидала гостью, так как немедленно открыла дверь.

– Паула! – воскликнула она, приветливо приглашая запыхавшуюся подругу в маленькую прихожую. – Как хорошо, что ты смогла прийти, Анна уже здесь.

– Йо-хо, я здесь! – послышалось из гостиной. – Не могу подняться, заходи – поздороваемся!

– Ракель, мне нужно кое-что рассказать, я…

– Сначала разденься, ты так запыхалась – бежала наверх? – Ракель принялась снимать с Паулы пиджак.

– Но я сделала глупость! Я пригласила еще одного человека. Прости, Ракель, я сразу же пожалела, но было уже поздно. – Дыхание понемногу выравнивалось.

– Еще одного человека? – Ракель непонимающе смотрела на Паулу. – Кого?

В ту же секунду в дверь позвонили. Паула вздрогнула.

– Томми Винтерхед, – прошептала она, и Ракель уставилась на нее широко открытыми глазами.

– Томми Винтерхед, да ты с ума сошла?

– В дверь звонят! – крикнула Анна из гостиной. – Вы не собираетесь открывать?

– Прости, Ракель, я все объясню потом, – сокрушенно произнесла Паула, когда раздался очередной звонок.

– Открывай! – прошипела Ракель и, резко повернувшись, ушла в кухню и захлопнула за собой дверь.

Паула вздохнула и повернула дверную ручку, впуская посетителя. Томми глупо уставился на незнакомую женщину, стоявшую перед ним в прихожей. Рука, державшая букет, медленно опустилась.

– Привет, Томми, – сказала Паула, – я Паула.


Томми смущенно огляделся по сторонам. Ракель жила в своей однокомнатной квартире вот уже десять лет, и жилище являлось такой же ее частью, как и белокурое каре. Подобно Ракели, квартира была опрятной и чистой, и никто давно не принимал всерьез хозяйкины заверения, что и у нее в ванной иногда лежит грязное белье, а на кухне остается немытая посуда. Ракель разумно распорядилась тридцатью двумя квадратными метрами, которые ей достались. В дневное время кровать в комбинированной гостиной-спальне с помощью больших подушек африканской расцветки превращалась в диван. На стенах в рамах висели афиши разных художественных выставок, а пол был покрыт большим ярким ковром, который Ракель купила во время поездки в Индию.

Паула поспешно представила Томми Анне, которая сидела на диване, поджав ноги и обняв свой большой живот, и удивленно смотрела на нежданного гостя.

– Томми и Ракель вместе изучали политологию, так? – Паула взглянула на Томми.

Тот кивнул:

– Да, именно.

Повисла тишина.

– Э-э… ты можешь присесть на диван рядом с Анной, – сказала Паула, указав на единственное свободное место в комнате. – А я пойду и скажу Ракели, что ты здесь.

Пауле стало стыдно: Томми наверняка понял, что Ракель прекрасно осведомлена о его появлении: квартира совсем небольшая. Даже если бы Ракель заперлась в крошечной ванной и включила все краны, она не смогла бы не услышать прихода гостя. Паула удалилась с букетом Томми в руках. Краем глаза она заметила, как он присел на краешек кровати. Не успела Паула дойти до кухни, как дверь открылась, являя миру Ракель с бутылкой вина и четырьмя бокалами в руках.

– Возьми, пожалуйста, в холодильнике минеральную воду, – произнесла она, с застывшим выражением проходя мимо Паулы. Открывая дверцу холодильника, Паула услышала, как Ракель приветствует Томми: – Рада, что ты смог прийти.


После пятнадцати мучительных минут, которые Паула изо всех сил старалась заполнить нервной болтовней, они переместились в кухню, где с трудом смогли уместиться за маленьким столом, накрытым на четверых и украшенным свечами и изящно сложенными салфетками. Посреди стола возвышался букет Томми, который Паула поставила в стакан, за неимением вазы. Стакан оказался слишком низким, так что десять полураспустившихся тюльпанов свисали в разные стороны почти до самой столешницы. Паула в качестве добровольного наказания для себя настояла, что будет сидеть на принесенной Ракелью маленькой табуретке. На ней, несмотря на два подложенных телефонных справочника, Паула смотрелась как маленький ребенок между Анной и Томми.

– Ничего страшного, – упрямо повторяла Паула, когда Ракель предлагала поменяться местами.

Ракель угощала спагетти с мясным соусом, и ко второй бутылке вина общее настроение улучшилась. Чувство вины почти оставило Паулу, когда оказалось, что Томми интересный и приятный собеседник, который может поделиться забавными сплетнями из кулуаров власти.

Паула старалась изучить его повнимательней. Рост значительно ниже среднего, совсем не полный – пока, но предрасположенность к полноте имеется, плюс круглые щеки почти без растительности. Волосы, уже редеющие на висках, расчесаны на скучный косой пробор. Томми повесил свой темно-синий пиджак на спинку стула, оставшись сидеть в рубашке с осторожно расстегнутой верхней пуговицей. Стандартные очки в узкой оправе, какие носят чиновники, были выбраны, как предположила Паула, чтобы выглядеть солиднее. К сожалению, Томми был лишен какого бы то ни было мужского обаяния и в результате являл собой нечто среднее между старичком и маленьким мальчиком.

Паула понимала, почему подруге не нравится Томми – по крайней мере как мужчина. В то же время она, смутившись, подумала, что Ракели не стоит привередничать. Поклонники толпами за ней не ходят, а если кто-то и решится приблизиться, то несчастного ждет вежливый отказ – несомненно, он ждал и Томми, не притащи Паула его домой к Ракели. Относительно его намерений сомневаться не приходилось: когда Ракель встала, чтобы убрать со стола, он провожал ее собачьим взглядом.

– Кто хочет кофе? – спросила Ракель у гостей.

– Не я, – отозвалась Анна. – Меня может стошнить.

– А я – с удовольствием, если ты будешь, – ответил Томми, который, несомненно, согласился бы и на два года сибирской ссылки, только чтобы остаться еще ненадолго.

Паула, зная, что Ракель кофе не любит и что вопрос был задан лишь из вежливости, сочла своим долгом составить компанию Томми, пусть долгие годы общения и научили ее избегать кофе, сваренного Ракелью: пить его было сущим мучением. Паула все еще чувствовала себя ответственной за ситуацию и потому не хотела, чтобы Томми испытывал неловкость, сидя один на один с чашкой кофе.

Анна зевнула, вставая с места. Она устала: не будут ли они так добры извинить ее, если она отправится домой. Никто не возражал. Одевшись, Анна обняла Ракель и пожелала удачной поездки в Намибию. «В Мозамбик», – снисходительно поправила ее Ракель, закрывая дверь.

Паула тоже почувствовала усталость и сделала глоток ужасного кофе.

– Ты собралась уже? – спросила она.

– Нет, но надо это успеть за сегодняшний вечер, пока спать не легла, – ответила она, бросив смущенный взгляд на Томми.

Ракель терпеть не могла говорить о личном с чужими людьми, а этого мужчину, вдобавок ко всему, впустили без спроса в ее крепость. Дополнительная информация здесь явно окажется лишней, особенно сведения о том, когда Ракель ложится спать! Она умолкла, сердито взглянув на Паулу, которая заварила всю эту кашу.

– Тогда, наверное, лучше оставить тебя в покое – чтобы ты все успела, – добавила Паула, надеясь увести с собой Томми.

Ракель ответила неопределенно, чтобы не показаться негостеприимной.

– Ну… если вы больше ничего не желаете… Может быть, виски?

Паула ответила «нет» в ту самую секунду, когда Томми ответил «да». Похоже, он не собирался менять решения. Паула и Ракель переглянулись. Ракель налила виски в бокал – жидкость едва скрывала дно. Томми медленно пригубил эти жалкие капли. С такими темпами ему хватит надолго.

Паула предприняла еще одну попытку:

– Нет, я все же пойду. Может быть, возьмем одно такси на двоих, Томми?

– А куда ты едешь?

– Мариаторьет, – ответил Паула, мысленно призывая на помощь удачу.

– Очень жаль, но нам не по пути. Я еду в Орсту.

Паула взглянула на часы, демонстративно зевнув:

– Почти половина двенадцатого, завтра на работу…

Ее усилия остались без внимания, Томми начал расспрашивать Ракель о поездке, та отвечала односложно. Томми и сам несколько раз бывал в Африке: он начал подробный рассказ о паспортном контроле в аэропорту Буркина-Фасо. Паула направилась в прихожую.

– Ну что ж, я пошла.

– Может быть, останешься еще немного? – Голос Ракель дрогнул, во взгляде читалось отчаяние.

Чувство вины заставило Паулу предпринять последнюю попытку увести с собой поклонника Ракели.

– Томми, может быть, пойдем вместе? Ну, хотя бы… до дверей?

– Нет, нет, я еще не допил, – отозвался Томми, указывая на бокал. – Спасибо за предложение.

– Ничего, если я пойду? – одними губами спросила Паула.

Ракель со вздохом пожала плечами.

Паула спустилась по лестнице и шагнула в холодную мартовскую ночь. Обнадеженная утренними лучами солнца, она надела легкий пиджак. Запахнув его поплотнее, Паула поспешила домой.

* * *

В среду Паула дозвонилась до Ральфа Брюгге. Набрав его номер в двадцатый раз, она вдруг услышала ответ.

– Алло, это Ральф.

Паула вздрогнула, от неожиданности на мгновение забыв, что хотела сказать.

– Алло? – Голос мужчины на другом конце провода заставил ее собраться с мыслями.

– Здравствуйте, меня зовут Паула Вильхельмссон, и я…