Паола Маршалл - На алтарь любви

– Кстати, сударыня, потрудитесь объяснить, почему вы дважды посещали Грэма, а ваш достойный супруг ни разу не сопровождал вас?

– Он был занят по торговым делам.

– Дважды, сударыня? Дважды? А может, он вообще не знает, как вы развлекаетесь в его отсутствие? Да, ему будет позволено свидание с вами, но только в присутствии тюремного смотрителя – разумеется, если ваш муж пожелает видеть вас. Уведите ее.

В камере Кэтрин без сил опустилась на соломенный тюфяк. Ей казалось, что все потеряно и выхода нет – если, конечно, Том что-нибудь не придумает. Разжав онемевшие пальцы, она с изумлением увидела, что все еще держит свое вышиванье. На столике лежала Библия, и Кэтрин принялась читать, надеясь обрести хоть какое-то утешение.

Очнулась она, когда привели Тома, и его лицо моментально поведало ей, как потрясен он ее арестом.

Не обращая внимания на застывшего у двери тюремщика, он крепко обнял ее.

– Прости меня, любимая! Прости, что не сумел защитить тебя! Мы с Джорди стараемся выяснить, кто же убил Грэма, – и тогда тебя освободят. Сегодня я был у ван Слайса – он обещает помочь. Господи, я никогда не прощу себе, что позволил впутать тебя во все это!

– Глупышка Том, – с нежностью отозвалась Кэтрин. – Разве ты затащил меня сюда?

– Любовь моя, и ты еще утешаешь меня!

Какой же вы отважный храбрец, мистер Уэгстэфф! Неудивительно, что у тебя получаются такие замечательные пьесы!

Сказав это, Том спохватился, но было уже поздно. Кэтрин быстро отстранилась, недоверчиво глядя на него.

– Ты знаешь? Но откуда?

– Прости, любимая. – Он поднес к губам ее тонкие пальцы. – Я искал в твоем сундучке чернила и, наткнувшись на рукопись, самым наглым образом прочитал ее. И был наказан, обнаружив, что люблю настоящего гения! «Человек, который машет палкой», если не «потрясает копьем», занимал меня с тех самых пор, как я увидел тебя в роли Белинды. Но мне, знаешь ли, в голову не приходило, что он – это она, и что она – это женщина, которую я люблю, и что свое признание я сделаю не где-нибудь, а в голландской тюрьме!

– «Мы знаем, кто мы, но как знать, кем быть мы можем»! – отпарировала Кэтрин, целуя его руку и мысленно посылая к черту тюремщика. – Я как-то раз играла в «Гамлете».

– Прости, что шпионил за тобой, моя отважная девочка.

– Ну конечно, я прощаю тебя! Ты сделал все это не нарочно. Кроме того, было бы досадно, если бы ты остался без чернил.

Подумать только, она еще находит силы шутить!

– Время, – вдруг процедил тюремщик и взял Тома за плечо, намереваясь увести его.

Том нетерпеливо стряхнул бесцеремонную руку.

– До завтра, – хрипло пообещал он. – Надеюсь, у меня будут новости получше.

– Передай привет Джорди, – крикнула Кэтрин ему вслед.

– Что, твоя жена наставляла тебе рога не только с Грэмом? – расхохотался тюремщик, и Тому потребовалась вся его выдержка, вся сила воли, чтобы сдержаться и не уложить наглеца на месте.

Наступил вечер, но усилия Тома и Джорди обнаружить хоть какой-нибудь след убийцы Грэма не дали никакого результата.

– Завтра, – устало сказал Том, когда они перед полночью шагали на постоялый двор, – попробуем снова.

Судя по слухам, французы приближались к голландской границе, и Том надеялся, что вот-вот будет объявлено о перемирии между Голландией и Англией. Это было бы очень кстати для Кэтрин.

Утром Том отправил Джорди в город, а сам решил написать в Лондон. Надо было сообщить об аресте Кэтрин и узнать, что случилось с посланцами сэра Томаса Гоуэра. Том уже почти закончил шифровку, когда во дворе послышался шум, и он подошел к окну взглянуть, чей это экипаж вызвал такую суету.

Он сразу понял, что эмиссары из Англии наконец прибыли – и с каким шиком! Первым из кареты вылез сэр Фрэнсис Херролд, разряженный, как всегда, с видом независимым и важным. За ним показался Джеймс Boy, только и умеющий, что поддакивать своему патрону.

– Удивительно, что вы вообще явились, – начал Том, как только гости вошли в комнату. – Интересно, какие великие новости вы мне привезли? Господь свидетель, Херролд, я без вас не скучал!

– Иного приветствия, Кеймерон, я и не ожидал, – отпарировал сэр Фрэнсис, брезгливо осматриваясь по сторонам. – В Лондоне подумали, что вам нужна помощь, в особенности когда вы прислали нам сказочку о предполагаемом нападении голландцев. Впрочем, получив ваше последнее донесение, сэр Томас Гоуэр решил, что вам наконец-то удалось узнать что-то действительно важное. Я уполномочен передать вам следующее. Отсылайте вашу красотку домой, ее работа уже сделана, и немедленно отправляйтесь в Бреду вместе с Boy. Я присмотрю за вашей милашкой.

Том ощутил, что его душит ярость. «Милашка» – это же надо так выразиться! «Отсылайте ее домой» – словно тюк с грязной одеждой! Он едва сдержался, чтобы не схватить Херролда за горло и не отправить по известной дорожке следом за Ньюменом и Грэмом.

– Черт бы вас побрал, Херролд, придержите язык, – начал он. – Да будет вам известно, что моя милашка, как вам угодно было выразиться, доказала, что она ничем не уступит лучшему из мужчин. Кстати, в настоящее время она томится в тюрьме – по обвинению в убийстве Грэма, к которому не имеет никакого отношения. И клянусь, я и шагу не сделаю, пока она не выйдет на свободу!

– Вы, верно, переспали с ней, – фыркнул Херролд. – Судя по всему, вам не терпится снова подмять ее… – Он не договорил, поскольку Том с приглушенным рычанием схватил его за кружевной воротник.

Джеймс Boy, хранивший до сих пор молчание, слабо возразил:

– Осторожнее, Кеймерон, не придуши его. Здравый смысл вернулся к Тому, и он неохотно отпустил обидчика, заметив:

– Лиловый цвет лица вас очень красит, Херролд. Убирайтесь! Оба! Слышали? Без девушки я и шагу отсюда не сделаю.

– К черту девчонку! – визгливо выкрикнул Херролд. – Мне даны четкие указания, так же как и вам. Сэр Томас все предвидел. Он поручил сказать мне, что, если вы откажетесь ехать на переговоры или начнете настаивать, чтобы девица возвращалась в Англию с вами, мы выдадим ее властям как шпионку.

– Будь оно все проклято! – не сдержался Том. – Я сам пойду к магистрату и скажу… – Он резко замолчал.

– Что вы тоже английский лазутчик? Если повезет, будете болтаться на одной виселице. Послушайте меня, уезжайте, и девица сегодня же будет свободна. Ее выпустят, если я сообщу, кто убил Грэма.

Том подумал, что в один прекрасный день, несомненно, прикончит Херролда за этот гнусный шантаж. Он знал также, что его долг – поквитаться с Арлингтоном и Гоуэром за то, как скверно они обошлись с Кэтрин.

– И кто же убил Грэма? Кстати, откуда вам это известно?

– Его убил Амос Шоотер. Он давно запутался, кому служит на самом деле, растранжирил состояние жены и нуждался в деньгах. А уж откуда нам стало это известно, полюбопытствуйте у сэра Томаса. Только вряд ли он вам что-нибудь расскажет.

Джеймс Boy заговорил приторно-любезным голосом:

– Не упрямься, Стэр. Ты же понимаешь, все складывается к лучшему.

– Но я обещал навестить ее сегодня, – возразил Том. – По крайней мере подождите, пока я не повидаюсь с ней.

Херролд ответил с явным удовольствием:

– Кеймерон, я не властен что-либо решать. Вам следует немедленно отправляться в Бреду – или красотку бросят на съедение.

Джорди! Куда запропастился Джорди, когда он так нужен?

– Я дождусь, пока не вернется мой слуга. Он уедет с Кэтрин.

Херролд вздохнул:

– Ни в коем случае. Вам следует отправляться немедленно. Я передам все, что надо, вашему человеку. Но поторопитесь, мы и так потеряли немало времени.

– Я напишу Кэтрин и объясню, почему оставляю ее одну в Амстердаме, а уж вы, пожалуйста, передайте ей мое письмо. – Тому претило упрашивать сидящего перед ним негодяя, но делать было нечего.

– Разумеется, – с готовностью ответил Херролд, торжествуя победу. – Принимайтесь за дело, а слуга Boy поможет вам уложить вещи.

– Он оценивающим взглядом окинул комнату.

– Впрочем, у вас, кажется, и паковать-то нечего.

Том чуть не поддался искушению придушить его, но вместо этого сел и написал первое любовное письмо к Кэтрин – собственно говоря, первое любовное послание за всю свою бурную жизнь.

«Но я знаю, что Джорди присмотрит за тобой, и, если Богу будет угодно, мы скоро встретимся, чтобы уже никогда не расставаться», – закончил он, старательно запечатал письмо и с тяжелым сердцем вручил его Херролду.

– Не волнуйтесь, Кеймерон, я обязательно передам послание вашей милашке. Честно говоря, я порядком удивлен, что вы потеряли голову из-за какой-то актерки, да еще к тому же и шлюхи. Провести ночь и исчезнуть – вот это было бы больше похоже на вас.

Том поморщился.

– И передайте ей мой кошелек. Здесь достаточно денег, чтобы они с Джорди ни в чем не знали нужды.

– Положитесь на меня, Кеймерон, даю вам слово чести, – ответил Херролд, кладя кошелек на столик возле кровати.

Вскоре Том пошел расплатиться с содержателем постоялого двора, а Херролд достал из кармана камзола письмо Тома к Кэтрин.

– Жаль, нет времени читать, – вздохнул он, со смехом порвал письмо и выбросил обрывки в камин.

– Ты же обещал передать письмо, Фрэнсис! Ты дал слово джентльмена! – захныкал Boy, пока пламя бесшумно поглощало клочки бумаги.

– Слово! Чего стоит слово, данное Кеймерону или продажной девке, которую всякий может купить? Не сомневаюсь, этой ночью она согреет и меня, если только я найду ее не слишком потасканной. – Он заметил, что Boy колеблется и внятно произнес: – Только попробуй проболтаться Кеймерону, Джем, и всему свету станет известно, как ты любишь развлекаться с хорошенькими мальчиками. Надеюсь, мы друг друга поняли?

У Джорди выдался тяжелый день. Он терпеливо бродил по Амстердаму, надеясь обнаружить хоть что-нибудь, что подскажет ему, где искать убийцу Грэма. В одной из вонючих забегаловок в глубине порта Джорди принялся осторожно выспрашивать содержателя пивной, не слышал ли он что о карлике. Хозяин безразлично покачал головой, и тут один из безработных матросов хрипло забормотал, что знает целое семейство карликов, живущее неподалеку.