– Я думаю, что ты скоро сдерешь кожу с моей ноги, – заметил он. – Не смотри на меня так растерянно, любимая. Ты покончила с извинениями или припасла что-нибудь еще напоследок?

– Я вовсе не просила извинения, но, честно говоря, мне уже надоело спорить.

– Тогда, думаю, настала моя очередь, – заявил Бредфорд. – Прости меня, Кэролайн. Я знаю, что любить меня не так уж легко, и я доставил тебе немало горьких минут. В свое оправдание могу сказать только то, что так сильно люблю тебя, что порой веду себя как совершенный глупец. Я…

Кэролайн снова выпустила мыло из рук и, с изумлением слушая его, выпрямилась.

– Не смей дразнить меня, Бредфорд. – По щекам ее градом покатились слезы, и она гневно вытерла их тыльной стороной ладони. – Неужели ты говоришь правду? Ты и в самом деле любишь меня?

Бредфорд выпрыгнул из ванны и схватил Кэролайн за плечи так быстро, что она даже не успела пошевелиться.

– Боже мой, Кэролайн, я так люблю тебя! Мне кажется, я любил тебя всегда. А теперь, когда я наконец говорю тебе о своей любви, ты плачешь! Я никогда не лгал тебе, Кэролайн. Никогда!

Припав к его груди, Кэролайн не могла удержать льющихся слез. Бредфорд стоял, обнимая жену и чувствуя себя совершенно беспомощным. С его тела прохладными ручейками стекала на пол остывающая вода, а грудь орошали горячие женские слезы.

– Ты не сможешь взять назад эти слова. – Голос Кэролайн прозвучал еле слышно, и Бредфорду пришлось попросить ее повторить только что сказанное. Захлебываясь рыданиями, она наконец произнесла более разборчиво:

– Я сказала, что ты не сможешь взять эти слова назад.

Бредфорд улыбнулся, обнял жену, подвел к кровати, уложил и укрыл одеялами. Потом поцеловал долгим поцелуем, снова и снова повторяя, что любит, пока не убедился, что она поверила.

– Но я жду, чтобы ты сказал мне еще кое-что, – не отпустила мужа Кэролайн.

Она сердито постучала пальцами по груди Бредфорда, пока не поняла, что он отнюдь не намерен говорить. Тогда Кэролайн принялась хохотать.

– Боже мой, ну ты и упрямец! Разумеется, ты любишь меня. Я давно это знаю, – отчаянно солгала она. – А теперь скажи, что будешь верить мне всегда, несмотря ни на что.

– Объясни сначала, что ты имеешь в виду, а уж потом я пообещаю тебе все, что хочешь, – ответил, улыбаясь, Бредфорд. Прижавшись к Кэролайн, он вдохнул нежный запах ее кожи. – От тебя пахнет розами, – прошептал он.

– От тебя тоже, – ответила Кэролайн. – Ведь мы оба мылись моим мылом.

Бредфорд только усмехнулся.

– По крайней мере ты теперь не скажешь, что пропах лошадьми, – осмелилась пошутить Кэролайн. – Знаешь, Бредфорд, в кличке твоей любимой лошади совершенно определенно есть намек, и я только сейчас это поняла.

– Что ты имеешь в виду? – смущенно спросил Бредфорд.

– Верный! В этом ключ ко всему, что ты более всего ценишь в жизни, чего тебе не хватало, – объяснила Кэролайн.

– Я верю тебе, Кэролайн, – признался Бредфорд. – Но что до ревности, то ничего обещать не могу. Хотя и буду стараться.

И он снова говорил ей о своей любви, ощущая такую свободу, какой никогда раньше не испытывал, и снова овладел ею, на этот раз медленно. Он разжигал в ней огонь страсти с обдуманной неторопливостью, отчетливо представляя, как и где надо коснуться ее и как доставить то наслаждение, о котором он мечтал долгими одинокими ночами, проведенными вдали от любимой. А она опять расплакалась.

– Я люблю тебя, Кэролайн, – снова воскликнул Бредфорд, прижимая ее к себе.

– Мне никогда не надоест слышать это. – Лишь спустя минуту до Бредфорда дошло, что она повторила его собственные слова, сказанные в эту ночь. Он улыбнулся, оценив ее чувство юмора.

– Бредфорд! А когда ты это понял? Когда осознал, что любишь меня?

– Ну, это не пришло ко мне, как удар молнии, – задумчиво произнес Бредфорд.

Кэролайн потянулась, лежа на спине, и Бредфорд приподнялся на локте, чтобы еще раз посмотреть на нее.

Он улыбнулся, встретив ее разочарованный взгляд, и должен был разгладить поцелуями ее насупленные брови, прежде чем продолжить.

– Ты мучила меня, как камешек в сапоге, – признался ей Бредфорд. – Ты постоянно напоминала о себе!

Кэролайн рассмеялась.

– Как романтично!

– Под стать тебе. Я припоминаю, как ты сказала, что любить меня сродни боли в животе.

– Я была очень сердита тогда, – созналась Кэролайн.

– Меня сразу потянуло к тебе, – продолжал свой рассказ Бредфорд. – Я хотел овладеть тобой и наплевал бы на все последствия, если бы ты только согласилась.

– Я знаю.

– Но ты была совершенно не похожа на других женщин. В тот вечер на балу у Эйсмонда на тебе не было никаких украшений.

– А при чем тут это? – удивилась Кэролайн.

– Для тебя побрякушки совершенно не важны, – объяснил Бредфорд. Он рассмеялся, вспомнив о своей попытке подкупить жену, и признался:

– А помнишь, как я пытался выпросить твое прощение подарками?

– Да, – улыбнулась Кэролайн, довольная его раскаянием. – А еще ты был ужасно жесток со мной. Ты знал, что представляет собою этот дом, когда отправлял меня сюда?

Бредфорд сморщил нос и неохотно кивнул.

– Тогда я был в страшном гневе, Кэролайн. Ты отвергла все, что я мог предложить тебе.

– Не все, – шепотом произнесла Кэролайн, голос ее стал серьезным, лицо посуровело. – Я мечтала только о твоей любви и твоем доверии.

– Теперь я это понял, – произнес в ответ Бредфорд. – Неужели ты готова жить со мной в этом деревенском доме до конца наших дней?

– Да я готова жить с тобой в самой убогой лондонской трущобе, пока ты будешь любить меня, – ответила Кэролайн. – Мне нравится жизнь в деревне. В конце концов, я ведь выросла на ферме!

– А как тебе кажется, ты когда-нибудь сможешь назвать Англию своим домом? – спросил он.

– Что ж, должна сознаться, пока это довольно трудно. В Бостоне жизнь гораздо спокойнее, Бредфорд. Там никто не толкает тебя на лестнице и не шлет писем с угрозами. И как мне кажется, там никто не ненавидит меня до такой степени, чтобы пытаться убить. А у некоторых здешних джентльменов нет никакого понятия о морали! Ты замечаешь это? Разумеется, – для объективности отметила она, – скандалистов хватает и в колониях, но там никто их не считает джентльменами.

Бредфорд улыбнулся.

– В самом деле, тебе пришлось нелегко, – признал он. – Но теперь я буду приглядывать за тобой.

– Я знаю, – ответила ему Кэролайн. – Но я встретила здесь и очень хороших людей. И теперь Англия – мой дом.

Она вздохнула и прижалась к мужу.

– Мне здесь не скучно, я могу сказать это наверняка.

– Любовь моя, тебе никогда не сможет наскучить жизнь, – заметил Бредфорд. – Бенджамин рассказал мне, какие страсти кипели вокруг тебя в Бостоне. Отец должен быть благодарен твоему дяде, который трудолюбиво отгонял прочь всех поклонников, пока ты там росла. Как я понял, ему пришлось поволноваться.

– Я всегда была тихой и скромной девочкой, – убежденно произнесла Кэролайн, но по усмешке мужа поняла, что ее слова отнюдь не убедили его. – Ладно, я всегда пыталась быть тихой и скромной, – созналась она. – И думаю, мой отец всегда жалел, что эти четырнадцать лет меня не было рядом с ним.

– Да, я знаю, – заметил Бредфорд. Лицо его стало очень серьезным, когда он произнес:

– Он пожертвовал всем ради тебя, Кэролайн.

Она кивнула головой.

– Я знаю, хотя и не понимаю причин. Как ты думаешь, наступит ли день, когда он расскажет мне обо всем?

Бредфорд вспомнил о том, как отец Кэролайн умолял его ничего не рассказывать ей про давний трагический случай, изменивший ее судьбу, и свое обещание посвятить жену в курс дела только после того, как минует опасность. Но теперь ему казалось, что несправедливо держать Кэролайн в неведении. Она была его женой, он любил ее, и им предстояло делить все опасности и заботы, коль скоро они соединили свои жизни.

– Когда я был в Лондоне, твой отец побывал у меня. Он рассказал мне про один странный случай, который произошел почти пятнадцать лет тому назад. Однажды поздно вечером в его дом ворвались несколько человек. В загородный дом, – подчеркнул он. – Ты уже спала, но, должно быть, громкие голоса разбудили тебя, и ты спустилась вниз по лестнице. Эти люди пытались убить твоего отца, и ты случайно застрелила одного из них.

Лицо Кэролайн выражало совершенное недоумение.

– Я… застрелила?

Бредфорд кивнул.

– Ты ведь ничего не помнишь, не так ли?

Она медленно покачала головой.

– Расскажи мне, как это произошло, – потребовала она. – И почему они хотели убить отца?

Бредфорд передал всю историю так, как она была рассказана графом Брэкстоном. Закончив, он какое-то время подождал, чтобы Кэролайн пришла в себя и успокоилась. Во время рассказа она сидела, глядя напряженно ему в глаза, и слушала – как страшную сказку.

– Слива Богу, что я не убила отца, – в конце концов прошептала она. – Я не понимала, что делаю.

Бредфорд поспешил согласиться.

– Ты была совсем ребенком, – сказал он. Он заметил, что Кэролайн, похоже, не слишком потрясена услышанным, но все же решил успокоить ее.

– Это был несчастный случай, Кэролайн.

– Бедный отец! Что же ему пришлось пережить, – произнесла Кэролайн. – Но теперь все становится на свои места. И почему папа отправил меня к дяде Генри, почему так долго не звал домой! О бедный папа! – Она горько расплакалась.

Бредфорд заключил ее в объятия и принялся успокаивать и вытирать слезы. Кэролайн с готовностью прильнула к нему, все еще думая об этой жуткой истории. Она не могла припомнить решительно ничего из рассказанного, как ни старалась, и в конце концов прекратила эти бесполезные попытки.

– Как ты думаешь, мне когда-нибудь удастся вспомнить ту ночь? – спросила она.

– Не знаю, милая, – ответил Бредфорд. – Твой отец сказал, что после того, как ты выстрелила в этого человека, ты потеряла сознание. Потом обморок перешел в глубокий сон, и ты спала до самого утра. А затем вела себя так, будто ничего не случилось. Похоже на то, что все события той ночи просто-напросто стерлись из твоей памяти.