Солдат выпрямился, подняв саблю, как будто подавал сигнал о своей находке. Сирина заметила, что его мундир и лицо покрыты грязью и сажей. В глазах англичанина блеснули торжество и алчный блеск, когда он заметил Гвен.

Когда он молча двинулся к Паркинсу, Сирина подняла пистолет и выстрелила. Драгун отшатнулся — на его лице мелькнуло удивление, прежде чем он рухнул наземь. Думая только о том, как защитить самое дорогое, семью, Сирина стиснула рукоятку дедовской шпаги. Еще один солдат вошел в пещеру. Когда он поднял саблю, Сирина почувствовала руку на своей руке. Бригем стоял рядом. Оскалившись, солдат рванулся вперед, выставив штык. Еще один выстрел свалил его на пол. Паркинс закрывал своим тощим телом миссис Драммонд; пистолет все еще дымился в его руке.

— Перезарядите, — велел Бригем, закрыв собой Сирину, когда еще один драгун появился в пещере; простояв несколько секунд в нерешительности, он упал лицом вниз — в его спине торчала стрела.

Дыша сквозь стиснутые зубы, Бригем выбежал из пещеры. Снаружи было еще двое солдат. Колл фехтовал с одним, пытаясь прикрыть своим телом Мэлколма. Другой драгун приближался к мальчику, державшему пустой бесполезный лук.

С криком Бригем рванулся вперед. Боль взорвалась у него в боку, почти ослепив его. Драгун занес саблю над головой Мэлколма.

Сирина выстрелила из перезаряженного пистолета, послав пулю врагу в сердце.

Все было кончено за несколько минут. Пятеро драгун лежали мертвыми, но убежища в пещере больше не существовало.

В сумерках они двинулись на запад. Две из лошадей, привязанных драгунами, были переданы Мэлколму. Они передвигались верхом и пешком, когда было возможно, находя убежище в глиняных хижинах и коровниках. Хайлэндское гостеприимство оставалось прежним. От встречных людей они слышали о Камберленде, которого уже прозвали мясником: репрессии, чинимые им, были невыносимыми, поиски принца не прекращались.

Дома лежали в развалинах; люди укрылись в хозяйственных постройках; коров, лошадей и овец выгнали наружу. Хайлэндеры, никогда не знавшие богатства, испытывали голод. Тем не менее они прятали принца и всех беглецов, просивших убежища.

Продвижение было медленным — каждый день приносил новые опасности. Тысячи солдат были отправлены на поиски принца. Уже наступил июнь, когда они смогли отплыть на Скай, где были приняты Мак-Доналдами из Слита.

— Здесь красиво, как говорила бабушка, — пробормотал Бригем, стоя с Сириной на поросшем травой склоне и глядя на Юиг-Бей. — Она рассказывала мне, как девочкой бегала по траве и смотрела на лодки.

— Да, красиво. — Ветерок колыхал волосы Сирины. — Все кажется красивым, когда мы вместе и в безопасности.

«Надолго ли?» — думал Бригем. Солдаты были и здесь. Море патрулировалось. Ходили слухи, что принц где-то близко. Если так, то англичане шли за ним по пятам. Нужно было найти способ вернуть принца во Францию или Италию. Но более важным было обеспечить безопасность Сирине и ребенку.

Размышления об этом занимали Бригема почти полностью в дни его выздоровления, в ночи, когда они странствовали, как изгои, по холмам Шотландии. Теперь он не мог вернуться в Англию и дать Сирине то, что принадлежало ей по праву, как леди Эшберн. В ближайшие годы им нельзя было и возвращаться в Гленроу.

— Посиди со мной, Сирина.

— С удовольствием. — Она засмеялась, когда он помог ей опуститься на траву. — Я больше никогда не смогу без стыда подойти к корове.

— Ты никогда не выглядела более красивой.

— Лжешь. — Сирина обернулась к нему. — Но правдой ты бы не заработал поцелуй. — Положив голову ему на плечо, она посмотрела на залив. Солнце осыпало голубую воду золотыми блестками, как бальное платье дамы. — Здесь в самом деле красиво, Бриг. Я рада, что ты смог увидеть землю, где росла твоя бабушка. Что мы смогли увидеть ее вместе. — Слегка поморщившись, она положила руку на живот.

— Ты неважно себя чувствуешь?

— Нет, с каждым днем все лучше с тех пор, как мы приехали сюда. — В моральном отношении это была правда. Но Сирина не хотела говорить ему, как скверно она стала чувствовать себя физически. Сегодня утром боль в спине едва не вынудила ее оставаться в постели. — Родственники твоей бабушки так добры к нам.

— Знаю. Я всегда буду благодарен им и всем, кто давал нам убежище. — Его взор затуманился, когда он посмотрел в сторону другого берега. — Трудно понять, почему они смогли так свободно предоставить убежище англичанину.

— Как ты можешь так говорить? — В ее голосе слышался искренний гнев. Она стиснула его руку. — Это не твоя Англия убивала Шотландию, а только Камберленд с его жаждой крови и разрушения.

— В Лондоне его приветствуют как героя.

— Послушай меня. — Сирина слегка разжала руку. — Было время, когда я винила всех за проступки немногих. Теперь ты любишь меня, так не делай же то же самое. — С улыбкой она положила его руку на свой живот. — В нашем ребенке течет английская кровь, и я горжусь этим.

Бригем привлек ее к себе:

— Ты знаешь, что случится с Мак-Доналдами, если меня найдут здесь?

Сирина и думать не желала о таком.

— Тебя не найдут.

— Я не могу вечно убегать, Рина, подвергая опасности друзей и посторонних.

Сирина нервно вцепилась в дерн. Он был таким зеленым и пах так сладко!

— Да, но какой у нас выбор? За принцем все еще охотятся. Я знаю, что ты беспокоишься о нем.

— Но я также беспокоюсь о тебе и нашем ребенке. — Он сжал ее руки. — Я никогда не забуду последний день в пещере, когда ты была вынуждена защищать меня, убивать ради меня и твоей семьи.

— Я сделала то, что было нужно, что сделал бы ты. Все эти месяцы я чувствовала себя бесполезной, потому что была связана по рукам и ногам. А в тот день все изменилось. Женщина не может присоединяться к мятежу на поле битвы, но может защищать то, что она любит.

— Поверь, я никогда не любил тебя больше, чем в тот день, когда ты держала в руках шпагу и пистолет. — Бригем поцеловал руки Сирины и посмотрел в ее глаза. — Ты можешь понять, что я хотел подарить тебе счастье, а не тревогу и жизнь, состоящую из страха и бегства? Я хотел дать тебе все то, что было моим, но больше мне не принадлежит.

— Бригем…

— Нет, погоди. Я должен кое о чем спросить тебя. Ты сказала, что отправишься со мной туда, куда я захочу. Это так?

Сирина ощутила боль в сердце, но кивнула.

— Да.

— Ты покинешь Шотландию, Рина, и поплывешь со мной в Новый Свет? Я не могу дать тебе все, что обещал, хотя мы не будем бедствовать. Многое из того, что я хотел вручить тебе, останется здесь. Ты будешь только миссис Лэнгстон, земля и люди будут незнакомыми для тебя, для нас обоих. Я знаю, от чего прошу тебя отказаться, но, возможно, когда-нибудь мы сумеем вернуться.

— Ш-ш-ш! — Сирина обняла его. — Неужели ты не знаешь, что я бы отправилась за тобой в ад, если бы ты попросил?

— Я не прошу тебя отправляться в ад, но знаю, какие обещания я нарушаю.

— Ты обещал только любить меня и вернуться ко мне, и ты сдержал слово. — Она покачала головой, прежде чем он успел заговорить. — Ты должен выслушать меня и постараться понять. Недели, которые я провела с тобой при дворе, были чудесными, но только потому, что мы были вместе. Я никогда не нуждалась в таких вещах, Бригем. Титулы, балы и платья ничего для меня не значат. Только ты. — С легким смехом Сирина откинулась назад. — Каждый день в Холируде я боялась сделать ошибку и смутить тебя, дав понять, какую оплошность ты допустил, сделав меня леди Эшберн.

— Что за чепуха!

— Я никогда не стану аристократкой, Бриг. Поэтому я боялась, что ты попросишь меня поехать во Францию, ко двору.

Его глаза прищурились.

— Твоя жизнь была бы легче той, что была в Эдинбурге.

— Но мне пришлось бы притворяться леди, а в душе я тосковала бы по своим бриджам и быстрой скачке верхом.

— Ты предпочла бы отправиться в Америку, имея только сундук с золотом и мечты?

Сирина прижала ладони к его щекам:

— Англия была твоей, а Шотландия — моей. Мы потеряли их и вместе будем строить нашу новую жизнь.

— Я люблю тебя, Рина. Больше жизни.

— Бригем, ребенок…

— Он будет жить счастливо, обещаю тебе.

— Раньше, чем мы думаем. — Сирина усмехнулась и поморщилась. — Думаю, он унаследовал мое нетерпение. Бриг, мне нужны Гвен и мама.

— Но ты говорила, что остается еще несколько недель.

— Дело не в том, что говорила я, — она положила руку на живот, напрягшийся от схватки, — а в том, что говорит он.

Сирина задержала дыхание, потом засмеялась, когда Бригем поднял ее:

— Бриг, это ни к чему. Как бы нам не сломать тебе спину.

Но в этот момент она чувствовала себя невесомой.

— Мадам, — с усмешкой произнес Бригем, — имейте немного доверия.

Эпилог


В последних днях июня, через четырнадцать месяцев после того, как он поднял свое знамя, принц Чарлз высадился на острове Скай, возле Магстон-Хаус. Он был переодет горничной Флоры Мак-Доналд [48], молодой женщины, которая рисковала жизнью, путешествуя с ним и обеспечивая его безопасность.

Принц чудом избежал поимки, но не утратил ни честолюбия, ни энергии, ни романтического флера. Он оставил Флоре свой локон и пожелание, чтобы они могли встретиться снова при Сент-Джеймсском дворе [49].

Бригем недолго виделся с ним. Они говорили, как часто в прошлом, непринужденно и со взаимным уважением. Чарлз не просил Бригема присоединиться к нему в путешествии во Францию, хотя в глубине души надеялся на это.

— Тебе будет недоставать его, — сказала Сирина, когда они стояли в их спальне в Магстон-Хаус.

— Мне будет недоставать его как человека, и я буду горевать о потере того, что могло бы произойти. — Он привлек к себе жену, чувствуя ее тело, вновь ставшее стройным. — Это принц и его дело привели меня к тебе. Мы не победили, Рина, но мне достаточно посмотреть на тебя и моего сына, чтобы понять, что мы и не проиграли. — Обнимая Сирину, Бригем повернулся посмотреть на ребенка, которого они назвали Дэниелом. — Как сказал твой отец, любовь моя, это было не напрасно. — Он прижался губами к ее губам. — Ты готова?