— Он неправильно идет, Мэгги. Я знаю, что делать, но роды будут непростые.

— Я умру? — В вопросе Мэгги не было отчаяния — только жажда истины.

Каким бы трудным ни было решение, Гвен уже приняла его. Если ей придется сделать выбор, она спасет Мэгги и потеряет ребенка. Прежде чем Гвен успела заговорить, к Мэгги пришла новая волна боли.

— О боже, мой ребенок! — кричала Мэгги. — Не дайте ему умереть! Поклянитесь мне!

— Никто не собирается умирать. — Сирина так стиснула руку Мэгги, что ощущение сжатия прорезалось сквозь боль и успокоило ее. — Никто не собирается умирать, — повторила она. — Потому что ты будешь сражаться. Когда приходит боль, можешь кричать, но не сдаваться. Мак-Грегоры не сдаются никогда.

Залпы правительственной артиллерии проделали в якобитских рядах широкие бреши. Их орудия могли только вяло огрызаться, и люди падали, как подстреленные олени. Ветер дул им в лица дымом и мокрым снегом, покуда ядра сеяли смерть.

— Господи, почему не дают приказ атаковать? — Колл, с почерневшим от дыма лицом, в полном отчаянии, наблюдал эту бойню. — Нас перебьют до последнего человека, прежде чем мы успеем поднять шпаги!

Бригем повернулся и сквозь дым и пламя поскакал галопом к правому флангу.

— Ради бога! — крикнул он принцу. — Прикажите нам атаковать! Мы подыхаем, как собаки!

— Еще не время! Мы ждем, когда атакует Камберленд.

— Вы видите, что его пушки делают с нашими передними рядами? Если вы ждете Камберленда, то тщетно. Он не станет атаковать, пока его орудия могут убивать на расстоянии. Наши орудия не обладают такой дальнобойностью, поэтому мы погибаем.

Чарлз начал возражать, так как его позиция не позволяла четко видеть опустошительное действие артиллерии Камберленда, но в этот момент Марри подъехал к принцу с таким же требованием.

— Отдавайте приказ, — согласился Чарлз.

Был отправлен вестник, но его свалило пушечное ядро, прежде чем он добрался до передних рядов. Видя это Бригем поскакал сам, крича: «В атаку!»

Центр ряда двинулся первым, мчась по пустоши, как стадо оленей, и набросился на драгун, размахивая своим жалким оружием. Хайлэндеров можно было уподобить волкам, жаждущим крови и не знающим страха, но они были всего лишь людьми, и многие из них пали под ударами штыков и кинжалов.

Если ранее англичане обращались в бегство при хайлэндских атаках, то теперь они приобрели опыт. Коварным и безжалостным маневром драгуны переместили ряды, чтобы косить шотландцев ружейным огнем.

Атака хайлэндеров продолжалась, но сама земля, как и было предсказано, сослужила службу англичанам. Свист пуль раскалывал ряды. Однако англичанам пришлось отступить под натиском войск Чарлза, на следующую линию обороны. Но эта линия держалась стойко, осыпая шотландцев пулями. Люди падали друг на друга, а те, кто еще стоял, были вынуждены ползти по телам своих товарищей.

Орудия продолжали грохотать, теперь стреляя картечью — банками, полными гвоздей, свинцовых шариков и железного скрапа, подобных смертоносному дождю.

Хорошо обученные драгуны действовали слаженно — один ряд стрелял, пока следующий перезаряжал ружья, так что град пуль был беспрерывным. Но шотландцы продолжали наступать.

Картечь стучала о щит Бригема, задев его плечо и руку, когда он пробирался через мертвых и раненых к рядам герцога. Он видел Джеймса Мак-Грегора, порывистого сына Роб Роя, увлекающих своих людей сквозь живую стену английских войск. Глаза Бригема щипало от дыма, ослаблявшего зрение. Хладнокровно рубил он направо и налево, пробиваясь к задним рядам армии Камберленда. Сквозь туман он заметил, что его опередил Марри, чьи шляпу и парик смело во время битвы. Только тогда обстановка на поле боя начала проясняться.

Их правое крыло сумело смять ряды драгун, но во всех остальных местах якобиты были отброшены. Мак-Доналды понесли ужасную кару, пытаясь заманить драгун в атаку короткими, дерзкими наскоками, но противник стоял твердо, осыпая их пулями.

Отчаянным движением Бригем повернулся, решив пробиться назад и собрать столько людей, сколько сможет.

Он видел Колла, яростно отбивавшегося шпагой и кинжалом от наседавших на него трех англичан в красных мундирах. Без колебаний Бригем устремился к нему на помощь.

Это была не романтическая дуэль на рассвете, а потная и хрипящая схватка за жизнь. Рана Бригема кровоточила, а рука скользила по рукоятке кинжала. Дым заполнял легкие, хотя мокрый снег продолжал падать.

Вокруг вспыхивали мелкие стычки. Якобиты все еще яростно сражались, но их теснили назад по пустоши, уже усеянной мертвыми и ранеными. Стена людей на правом фланге была прорвана красномундирной кавалерией, преследующей отступавших.

Но поражение в тот момент мало что значило для Колла и Бригема, дравшихся спина к спине против нескольких английских драгун. На этом пятачке, как и во всей битве, армия Камберленда превосходила армию принца. Колл получил рану в бедро, но почти не почувствовал ее, продолжая наносить удары своим оружием. Позади него Бригем также поразил своего противника. Одержав маленькую личную победу, оба взглянули в глаза друг другу и поняли — надо уходить. Собрав силы, они побежали по покрытой дымом и трупами пустоши.

— Боже, они уничтожили нас! — Задыхающийся, истекающий кровью Колл обозревал сцену бойни. Это адское зрелище было невозможно забыть. — Очевидно, их было тысяч десять. — Сквозь дым он увидел, как драгун жестоко терзает тело уже мертвого хайлэндера. С львиным рыком Колл устремился к нему.

— Довольно! — Бригем пытался остановить его. — Здесь мы можем только умереть. Мятеж подавлен — наше дело погибло. — Он еле удерживал Колла, который как безумный размахивал шпагой, готовый обрушить ее на первого, кто окажется у него на пути. — Подумай! Гленроу слишком близко. Мы должны вернуться и спасти семью.

— Мэгги! — Впервые после смерти отца слезы так близко подступали к глазам Колла. — Да, ты прав.

Они помчались снова, держа шпаги наготове. Повсюду слышались выстрелы и крики. Когда они почти добрались до холмов, Бригем, обернувшись, увидел, что раненый драгун поднял мушкет и целится в них.

Успев оттолкнуть Колла с линии огня, Бригем почувствовал острую боль — пуля вонзилась в его тело.

Он упал на краю Драмосси-Мур в том месте, которое стало известно как Каллоден.

Ноги Сирины подгибались от усталости, когда она вышла из дому глотнуть холодного свежего воздуха. Бывают войны, знакомые только женщинам, и она сражалась на такой войне. Они провели почти две ночи в отчаянной битве за появление на свет ребенка Мэгги. В этой битве были кровь, пот и боль, которые Сирина не могла себе вообразить. Мальчик вошел в этот мир непросто, несколько часов продержав свою мать между жизнью и смертью.

Уже приближались сумерки, когда Гвен сказала, что Мэгги будет жить. Сирина надолго запомнила первые жалобные крики младенца. Мэгги тоже успела услышать их, прежде чем потеряла сознание от истощения и потери крови.

На западе мерцали первые звезды, где-то ухала одинокая сова. Сирина чувствовала, как крик птицы будто пронизывает ее насквозь.

— О, Бригем! — Она обхватила руками свой округлившийся живот. — Ты так нужен мне!

— Сирина?

Она повернулась, прищурившись, чтобы разглядеть неприметную фигуру человека, который, хромая, выходил из тени.

— Роб? Роб Мак-Грегор?

И вот Сирина увидела его рядом с собой. Дублет Роба был покрыт кровью, волосы слиплись от грязи и пота, взгляд был диким.

— Боже, что с тобой случилось? — Она протянула к нему руки, так как Роб еле держался на ногах.

— Битва. Англичане. Они разгромили нас, Сирина. Перебили почти всех.

— Бригем! — Она вцепилась в его рваную рубашку. — Что с ним? Он в безопасности? Ради бога, скажи мне, где Бригем?

— Не знаю. Столько убитых… — Когда-то бывший молодым идеалистом, любителем модных жилетов и хорошеньких девушек, Роб плакал, уткнувшись лицом в юбки Сирины. — Мой отец, мои братья — все мертвы. Я видел, как они падали, сраженные пулями. И старый Мак-Лин, и молодой Дейвид Макинтош… — Когда он поднял голову, в его глазах был ужас. — Даже когда мы бежали, они резали нас, как свиней!

— Ты видел Бригема и Колла? — Сирина в отчаянии трясла рыдающего Роба.

— Да, я видел их, но было много дыма, и пушки не переставали палить. Даже когда битва была кончена, это не прекращалось. Я видел, как англичане убивали женщин и детей. На моих глазах, когда старый крестьянин и его сын вспахивали поле, драгуны переехали их, коля пиками. Я спрятался и видел, как раненых на поле добивали дубинками.

— Нет! — Сирина вновь обхватила еще не родившегося ребенка, раскачиваясь взад-вперед.

— Один из наших бросил оружие, сдаваясь, и его застрелили, как собаку. Они гнались за нами. Сотни тел лежали вдоль дороги — мы даже не могли похоронить наших мертвых.

— Когда произошла битва?

— Вчера. — Всхлипнув, он вытер глаза. — Только вчера.

Роб спасся. Сирина заставляла себя верить, что Бригем тоже был в безопасности. Как она могла бы жить и действовать, думая, что он мертв? Он жив, говорила себе Сирина, медленно поднимаясь. Она не должна позволить ему умереть. Сирина посмотрела на дом, где уже зажгли свечи. Ей нужно защищать семью.

— Они придут сюда, Роб?

— Они охотились на нас, как на диких зверей. — Выпрямившись, он плюнул на землю. — Мне стыдно, что я не убил еще дюжину вместо того, чтобы бежать.

— Иногда убегаешь, чтобы сражаться снова. — Сирина помнила, каким был Роб, и понимала, что никогда больше он таким уже не будет. Охваченная жалостью, она обняла его. — А твоя мать?

— Я еще не ходил к ней. Не знаю, как ей сказать…

— Скажи ей, что ее муж и сыновья погибли смертью храбрых, сражаясь за истинного короля, а потом уведи ее и других женщин на холмы. — Сирина посмотрела на тропинку. — Когда англичане придут жечь дома, здесь не должно оставаться женщин, которых будут насиловать.