Всю скопившуюся энергию и злость Анри выплеснул на Весту после телешоу. Он обозвал ведущего «пижоном» с хохолком. Веста не поддержала его – Сэмми Ривэл показался ей обычным человеком, выполнявшим работу по контракту с каналом.

– Ты бывала в Новом городе раньше? – спросил Анри, когда остыл, и машина выехала на проспект.

– Да, мне приходилось отдыхать здесь, – осторожно ответила Веста. В памяти остались неприятные воспоминания и заново переживать их не хотелось. – Один раз. В прошлой жизни.

– Ясно, – Анри вытянулся. – В таком случае, подскажи мне тихое романтическое…

Веста раскрыла ежедневник и перебила его.

– Билли организовал встречу с директором детского Фонда одаренных детей, в прошлом году ты перевел на расчетный счет внушительную сумму. Местные телевизионщики узнали об этом и хотят сделать репортаж, который покажут новостях на центральном канале.

Анри напрягся:

– Ты знаешь о моем отношении к публичной благотворительности. Если Билли захотел рекламы, пусть едет сам и выкручивается, как знает.

– Контракт не предусматривает отказов! Группе повысили процент гонорара и ответственность до максимума!

– Передай Билли, что я выплачу корпорации штраф, прописанный мелким шрифтом, но против принципов не пойду!

Он увлекся проспектами в кармане сиденья водителя и достал их. Веста убеждала его одуматься, Анри не слушал ее. Реклама завлекала фотографиями коттеджей на берегу водохранилища. На черном небе художники нарисовали полную луну и звезды. Анри не помнил, приходилось ли ему видеть усыпанное мерцающими телами небо и полнолуние у воды, и заинтересовался предложением, запомнив номер телефона, указанный в буклете.

– Мне нужна гитара на вечер, – заявил он

–… Возьми любую с площадки… Представь, как отказ лидера Группы повлияет на репутацию…

В подобные моменты она ненавидела Билли! Все шишки доставались ей. Усмирять и уговаривать гордого Анри оказалась не так легко, как она думала. Он вел себя, как капризный ребенок, изображая, что у него идеи и принципы! Кому они нужны? Никто не воспринимает благородные цели всерьез, большая часть высмеивает твои идеи, потому что у тебя отличные от них ценности. Люди разучились понимать разницу в плохих вещах и хороших, уважать чужое мнение, ссылаясь на удобную нейтральность и бессмысленность. Убедить массы следовать за тобой сложно, если тебя намеренно не столкнули в толпу. Анри подчинился людям королевы, пытаясь одновременно играть в справедливость, честность и поддерживая тех, с кем боролся.

– Нет, – отрезал он. – Ручной обезьяной Билли я не стану!

«Ты давно ей стал», – подумала Веста, но промолчала.

– Встреча займет пару минут, посмотришь разок в объектив камеры, улыбнешься и свободен. Я не прошу ничего особенного!

– Извини, у меня планы.

Он приказал остановить машину на светофоре и вышел на улицу.

Веста, сжав пальцы в кулаки, попросила водителя отвезти ее в гостиницу.

«Пусть Билли сам разбирается в своих проблемах с бывшим другом».


Билли организовал репетицию Группы по плану, утвержденному в корпорации. На сцене крутился Рони, настраивая гитары и микрофон Анри. Саша кокетничала с ним, отвлекая его. Наблюдать за работой технического персонала на площадке оказалось намного интересней, чем на репетиционной базе. Она забыла, как скучала прошлым вечером в номере и с нетерпением ждала выступления. Кругом суетились монтажники сцены, проверяя крепления и световую конструкцию, команда звукорежиссера с рацией и прочими техническими приборами оттачивала последние штрихи. Рони несколько лет жил в подобной суете, помогая команде за сценой выполнять самую черную и важную, на его взгляд, работу. У Анри имелась привычка благодарить техника, если Рони намеренно выходил в конце выступления на сцену. Он не чувствовал благодарности. Внимание поклонников приковано Группе. Публике нет дела до тех, кто помогает суперзвездам отстраивать звук и монтировать сцену.

Путешествие с Группой привнесло в жизнь Саши новые впечатления и эмоции. По ночам она скучала по Мэгги и обещала себе, что следующий гастрольный тур будет ее собственный и сестренка поедет с ней. Она замерла у барабанной стойки, чтобы не спугнуть Рони. Он сыграл пару аккордов и тихо, не в полную силу голоса спел куплет известного хита, задергался и положил гитару в стойку, заметив пристальный взгляд Саши. Он обратил ее внимание на Билли. Менеджер включил переносной магнитофон и в колонках зазвучал хит Туртана. Билли похлопал в ладоши и перемотал кассету на следующую песню. Саша услышала собственный голос и напряглась, не понимая, как корпорации удалось достать черновые наработки. Рони приложил палец к губам, и они спрятались за стойку с гитарами. Билли бросил папку на стул. Лицо менеджера багровело от удовольствия и превосходства, а тело пустилось в пляс. Запись оборвалась. Билли выключил магнитофон и побежал к трезвонящему в правом секторе телефону. Саша в недоумении пожала плечами.

– Чудак, – сказал Рони. – Сравнивал качество песен. Поздравляю, ты выиграла в предпочтениях Билли! И моих.

– Сыграй еще, – попросила она и подала ему гитару Анри.

– Я баловался…, – Рони засмущался. – Пожалуй пойду, много работы, – сказал он, не поднимая глаз.

– Нет, – Саша присела на край сцены. – Почему ты стесняешься показаться миру таким, какой есть на самом деле? Я не вижу в критике ничего страшного. Только ты имеешь право решать прислушиваться к ней или нет.

– Причем тут критика? – возмутился Рони. – Я сыграл пару стандартных аккордов гитаре, а ты упрекаешь меня, что я зарыл собственный талант, настраивая дорогие гитары легенде десятилетия, когда сам должен стоять на вершине!

– Пока ты не признаешь себя сам, толку не будет, – Саша ударила Рони кулаком в живот. – У тебя неплохой тембр. Ты мог бы петь в группе… Слушай, давай на осенних репетициях попробуем дуэт? Мне кажется, выйдет интересное звучание!

– Постой, ты же нашла свое место под крылом у Льюиса Пена?

– Одно другому не мешает. Корпорация собирается лепить из меня звезду, но я представляю, отчего мне придется отказаться. Душа просит другого… Я придумала! Поставлю условие – или они раскручивает нашу группу, – Саша сделала акцент на слово «нашу», – или контракта не будет. Элизабетта предложила Льюису Пену много денег – неустойку за меня и Анри. Он отказался, но если надавит королева…

– Да, – Рони покачал головой, обращая внимание Саши на возвращавшегося Билли с трубкой телефона. – Понаблюдай, как он отчитывает собеседника. Просьба королевы для корпорации – крупица соли. Льюис Пен подписал с тобой контракт под действующую идею, которую придумал корпоративный отдел на досуге за выпивкой. Времени на независимый проект у тебя не останется. Поверь человеку, повидавшему закулисье – слава может так голову снести, что отказаться от нее очень сложно.


– Успокойся, Билли, – кричала Веста. – Анри приедет в Фонд до четырех, как запланировано. Я договорилась с помощницей наследницы, она будет там, соответственно и он. Анри способен отказать тебе, но не любимой Элизабетте!

– Он и ей откажет, я хорошо знаю его. А ты подсчитай в уме, на какие бабки мы пролетели! – Билли бросил трубку телефона и включил магнитофона. Краска постепенно сходила с лица, он вытер вспотевший лоб дизайнерским платком, приказал монтажникам сцены проверить световое оборудование и показать ему.


– Анри отказался славы, – пробормотала Саша и отвлеклась от наблюдений за Билли.

– Ты уверена? Не думаю, что Элизабетта окольцевала его надолго. Он любит свободу, жизнь, музыку. Я не вижу их вместе в будущем – тесные черные пиджаки и галстуки, которые он примерил три года назад, не для него.

– Они будут вместе. Анри уйдет и из мира музыки, а она откажется от титула бабушки!

– Чем они займутся на твой взгляд? – поинтересовался Рони.

Саша пожала плечами:

– Не знаю. Я уверена, ради любви они уедут из города, возможно не сейчас, позднее, им нужно время осознать это.

– Слушай, тебе шестнадцать или возраст, как и паспорт, ты подделала?

– Дурак, – Саша встала, задев Рони по голове слетевшей кепкой.


– Я приехал ради тебя, – сказал Анри, оглядывая пустую комнату с тремя открытыми окнами и колыхавшимися на ветру тюлевыми занавесками. Элизабетта попросила главу фонда предоставить им помещение, чтобы она могла спокойно поговорить с женихом. Шторы напомнили Анри занавески в старом доме, которые мама каждое воскресенье снимала с карниза, чтобы постирать и повесить чистые к понедельнику. Анри пользовался случаем, забирался на подоконник, смотрел на дорогу, голубое небо, на белые облака или темные сгущавшиеся тучи и мечтал. Юное сознание верило, что мир подобно чистому голубому небу сгущает белые облака и человек показывает добрую сущность, а если черные тучи, то люди обнажают скрытую темную сторону.

– Дети, дорогой, – Элизабетта поправила галстук и поцеловала его. – Ты же хочешь помочь детям?

– Тебе известно мое отношение к благотворительности, – уверенно ответил он.

– Знаю, – она крепче затянула галстук и ласковым тоном сказала. – Отец просил быть здесь. Он пригласил нас на ужин в замок на горе и пришлет машину к семи. Глава Фонда хочет, чтобы ты сыграл с пяти до шести… Не хочешь выступать для них, представь меня преданным зрителем…

– Я сыграю для тебя, но не здесь.

Элизабетта нахмурилась. Дверь открылась и в комнате появилась Жасмин, жестом показывая на часы и напоминая, что им пора выходить.

В гостиной уютного особняка, который снял Глава Фонда на мероприятие, появления наследников ожидали представители влиятельных семейств Страны Короля. Элизабетта попросила Анри помочь с застежкой на платье малинового цвета. Он справлялся с молнией, пока она надевала туфли на каблуках средней длины, догнав его по росту. Элизабетта готовилась к мероприятию несколько часов, и это было заметно.

– А где? – спросила она в коридоре.

– Сюрприз, – ответил он, – который испортил твой отец. Вы же планировали встречу назавтра?