Саша выхватила у техника Анри листок с адресом клуба, не веря в собственную удачу, и спрятала в карман.

– Хорошо, я приду, – пообещала она. – А здесь чем занимаешься, если у тебя своя группа?

– Опыта набираюсь. Почему у всех сложился стереотип, что пластинку очень легко записать, а сделать доступной большинству еще проще, нужно собрать стадион – заплати специально обученным людям, и публика твоя! Все намного сложнее. Чтобы выжить в музыкальном мире, когда конкуренция один на сотню – нужно иметь опыт и умение представить себя. Анри, Фелл, Макс, Бун, Дэн – обычные ребята и с радостью передают опыт начинающим. Наблюдать за тем, как Группа репетируют – удовольствие. Они настолько сыгранны, что в ходе обычных репетиций и рождают свои хиты. Поклонникам это неизвестно, но я уже пять лет здесь, все вижу, за всем наблюдаю.

Мэгги взяла новый бутерброд и откусила, Саша не трогала ее. Сестра скучала, она же радовалась любой возможности узнать образ другого Анри, который открывал Рони в ходе рассуждений.


«Детский приют для одаренных детей» гласила надпись на вывеске. Бабушка, как всегда высокая и гордая, шла рядом с директором приюта, который лично открывал двери, стоящие на их пути. Элизабетта скромно шла позади. Она едва успела к приезду бабушки и получила два строгих выговора от Эдварда, во-первых, за опоздание, во – вторых – за не опрятный вид. Ее платье и образ не соответствовал статусу «внучка королевы». Команда бабушки в срочном порядке приняла решение переодеть Элизабетту, которой пришлось подчиниться. На самом деле ей было все равно, если бы Эдвард попросил покинуть мероприятие, она обрадовалась бы возможности провести день с Сашей и Мэгги.

«Анри не принял моего решения всерьез. Почему он не догадывался, что я могу интересоваться чужой судьбой? Прошло два дня… Столько забот, что поскучать некогда… Оформить документы, поговорить с Куртом, взять няню для Мэгги, найти занятие Саше. Покупка дома, свадьба, бабушка…».

Дети из приюта приготовили для королевы концерт. Директор усадил ее в первый ряд, а сам пристроился неподалеку, чтобы лично комментировать лучшие выступления. Элизабетту включили в состав жюри. По итогам голосования лучшим подарки вручит будущая наследница, а победившим – королева.

В зале погас свет. Первым номером дети представили спектакль, затем мальчики и девочки попарно читали стихи и пели песни. Между номерами Элизабетта услышала, как директор рассказывал бабушке о девочках Саше и Мэгги, которые сбежали пару лет назад.

– Вот они бы порадовали вас, моя королева, – говорил мистер Моррис и отвел руку в сторону. – Они были самыми лучшими звездочками среди остальных воспитанников.

Королева промолчала, давая понять, что судьба потерявшихся детей ее не волнует. Директор галантно прервал разговор и задумался:

«Чем бы ее заинтересовать, чтобы удостоиться вниманием и получить новые привилегии?».

В каждом виде программы секретарь мистера Морриса назвала победителя королевы и Элизабетты. Дети, услышав свое имя, подходили к специальному подиуму и выхватывали игрушки, шоколадки и другие сладости. Дети были счастливы, а королеву не заботили их улыбки. Она дала новый информационный повод для жителей Страны Королевы, которые будут говорить о ее щедрости и добродушии не один день. Фамилия семьи зазвучит из каждого приемника.

Праздник закончили около трех. Детей забрали воспитатели на полдник. Королева уехала, а Элизабетта отправилась искать кабинет директора. Высокая светловолосая девушка секретарь по имени Лиа объяснила ей, что мистер Моррис занят и освободится не раньше шести. На самом деле визит королевы утомил директора приюта, и он дремал в удобном кресле в кабинете. Услышав крики возмущенной Элизабетты в приемной, решил объявить выговор Лие, которая не может справиться с посетительницей, посмевшей нарушить его отдых.

Не выдержав шума за дверью, Мистер Моррис опустил ноги со стола и побрел к выходу. Оглядев статную фигуру в большом зеркале, он поправил примятый пиджак, подтянул галстук и пригладил волосы. Затем распахнул дверь.

У стола Лии он увидел девушку, худую, высокую, в шляпе и в обтягивающем платье с жакетом. В руках она держала изящную сумку. Посетительница продолжала нападать на бедную Лию. Заметив, что за ней наблюдают, девушка обернулась и с натянутой улыбкой прошла в кабинет, едва не столкнув директора с пути.

– И пусть кофе мне принесет, – язвительно бросила Элизабетта удивленному мистеру Моррису, подтянув ему галстук, и кокетливо моргнув веками.

Элизабетта уже ненавидела его, такого лысого и лощенного. Вчера она встречалась с главным врачом медицинского центра, сегодня с директором приюта. Ей показалось, что два разных человека слились в одном образе. У них оказались схожие черты лица, они носили одинаковые костюмы с этикетками на спине. И кабинеты выбрали в одном стиле, с дорогой удобной мебелью, тремя большими и светлыми окнами, выходящими на залитые солнцем деловые кварталы Города.

Элизабетта присела в удобное директорское кресло за широким столом, бросила шляпу и сумку по центру стола и дважды прокрутилась. Возмущенный мистер Моррис закрыл дверь и поинтересовался:

– Чем обязан, мисс…?

Он принял ее за жену спонсора. Только молодые избалованные девицы могли позволить наглость ворваться в его кабинет без приглашения. Ему приходилось терпеть, за бездействие и внешнее спокойствие мужья дамочек жертвовали приличные суммы денег.

– Неправильный вопрос, – сказала Элизабетта и придала надменный тон голосу.

Два дня она сопровождала бабушку, раздавала подарки, голосовала, а лысый директор смотрел на нее, как в первый раз.

– И никакого сервиса, я просила кофе, а его все нет. Кстати, я люблю со сливками, без сахара и горячий.

Мистер Моррис подошел к столу и нажал на кнопку селектора.

– Лия, принесите две чашки кофе без сахара, со сливками, – попросил он и вернулся на прежнее место.

Элизабетта заметила, что он занял кресло напротив стола, в котором обычно сидят посетители. Их взгляды пересеклись.

– Я внимательно вас слушаю, – сказал директор.

– На празднике вы говорили о девочках Саше и Мэгги, если я не ошиблась. Я хочу знать, почему они сбежали из приюта.

– Вы присутствовали там? – Мистер Моррис напряг лицо. – Как вам удалось? Мероприятие имеет статус закрытого. Кроме королевы и официальных лиц из Золотого Дворца я никого не припомню, извините…

– Я была там, уверяю вас. Мою бабушку, королеву, очень расстроит то, как вы меня приняли.

Элизабетта не отпускала надменного взгляда. Директор резко подскочил и засуетился. Вошла Лиа, он велел ей извиниться и отчитал за то, что она не доложила ему сразу о столь высокой особе в приемной. Мистер Моррис забрал у онемевшей от страха девушки поднос и лично поставил кружку с кофе перед Элизабеттой. Расстроенная Лиа невнятно извинилась за промах и вышла из кабинета, вернее директор ее выпроводил, а сам, жестикулируя перед вспыльчивым лицом Элизабетты, начал рассказ о Саше и Мэгги.

– Талантливые девочки, в них готовились вложить деньги серьезные люди, мои спонсоры, их жизнь превратилась бы в сказку. Но в один печальный для нас миг мой лучший воспитатель сообщил – сестры сбежали. Я поднял тревогу, Городские Службы помогали нам в поиске – ничего, девочки, как будто испарились. Мои спонсоры нашли себе другой проект, и больше я не вспоминал о них, только вот королеву решил удивить…

– Я хочу видеть их документы, – заявила Элизабетта. – И стать временным опекуном, это возможно?

– Конечно. Это большая честь для нашего приюта, только можно объявить о ваших намерениях официально?

Мистер Моррис, представляя сумму гонорара за информацию, брошенную во все СМИ, вызвал секретаршу с личными делами воспитанников. Дела Саши и Мэгги передали в архив, но их тут же нашли. Элизабетта не стала пояснять директору, что титула она лишилась много лет назад и протокольное обращение не требуется. Ей было приятно, как он обхаживает ее и спрашивает о самочувствии после каждой минуты, как открывает страницу дела и комментирует надписи и заголовки из газет. Элизабетта видела фотографии девочек с самого рождения, но больше всего ее впечатлил снимок с отчетного концерта в приюте – Саша стояла на сцене с гитарой, а Мэгги с бубном. Фотография имела не лучшее качество печати, зато лица девочек светились от счастья.

– Но их же надо найти, – вдруг засомневался в своих действиях мистер Моррис. – Как же так, дела есть, а сестер нет.

Элизабетта закрыла толстые папки, пахнувшие архивной затхлостью и поспешила успокоить директора:

– Я нашла Сашу и Мэгги, не беспокойтесь. С девочками все в порядке. Они чувствуют себя великолепно. Благодаря вашей памяти и моей наблюдательности, вы упростили мне процедуру оформления бумаг. Могу я попросить выслать список необходимых для удочерения документов на адрес моего поверенного?

– Конечно, – отметил мистер Моррис, наградив ее изящной улыбкой.

Элизабетта написала адрес офиса мистера Аллена, человека, которой вел ее дела после смерти мамы. Жалование платила бабушка.

– Я всегда знал, что королева благосклонна к поданным, – восторженно сказал директор. – Вы позволите мне увидеться с девочками? Мои лучшие воспитанницы…

– Боюсь, что нет. Мой будущий муж возьмет Сашу в гастрольный тур, чтобы опыта набиралась. Она будет путешествовать с ним до осени. А Мэгги я устрою в престижную танцевальную школу.

Элизабетта выбралась из-за стола, надела шляпу и взяла сумку. Мистер Моррис выпрямился и коснулся ее руки.

–… Мисс Элизабетта, – сказал он. – Рад знакомству, более личному…

Она резко отдернула руку. Лесть директора нисколько не трогала ее.

– Простите, но мне пора, у нас с бабушкой запланировано еще одно мероприятие, и я на него опаздываю. Счастливо оставаться, – сказала она и вышла из кабинета.

В коридоре Элизабетта почувствовала биение сердца. Она выдержала это испытание и искренне хвалила себя за стойкость. Внутренняя сила не дала сломаться перед наглым и льстивым директором. Свежий ветер обдул со всех сторон, когда она вышла из здания, переживая за исход встречи и сомневаясь, что мистер Моррис вспомнил ее. Главное, сказать нужные слова, и для тебя сделают невозможное.