О чем рассказать точной копии матери? Просить помочь? Разобраться в чувствах? Она мертва, ушла, бросила в тот самый момент, когда была так нужна ей. Пока мама была жива, Элизабетта считалась самым любимым и желанным ребенком в Золотом дворце. Она могла позволить себе покапризничать и просить, чтобы Роза, Эдвард, мама, бабушка, друзья семьи баловали новыми нарядами, развлечениями и игрушками. После смерти мамы все это было у Софьи и Люка, а она превратилась в едва заметную тень, о которой иногда вспоминала бабушка. У нее не было гувернантки, она училась в обычной школе, затем в Городском Университете. Софья и Люк могли прилюдно унизить ее или толкнуть, и никто не смел наказать их за это. Место мамы заняла тетя Луиза.

– О чем задумалась?

Элизабетта услышала громкий, немного властный голос бабушки, напугавший ее. Она резко встала с дивана, пригладив край юбки. Королева неторопливым шагом подошла к внучке и протянула две худые руки в знак приветствия. Она постарела за несколько месяцев. В темной ложе стадиона Элизабетта не успела рассмотреть морщины, которые были замаскированы, но их наличие давало понять – она не божество, она такой же обычный человек, как все, так же стареет, с возрастом становится мудрее, и начинает более тщательно ценить жизнь. Только одевается в дорогие наряды, сшитые на заказ. Элизабетта обратила внимание на губы бабушки, которые сомкнулись в улыбке, а ее руки, несмотря на возраст, все такие же ухоженные и мягкие, коснулись ладоней внучки.

Собственно, и руки самой Элизабетты никогда не знали грубой работы. На протяжении четырех лет она жила отдельно, в Городе, имея за спиной поддержку в лице Энни и Клауса, которые стояли на полшага впереди ее желаний. Свежий завтрак, вовремя поданная к самому подъезду теплая машина, которая отвозила в редакцию, прибранная квартира по возвращении с работы, где ждал растопленный камин, вкусный ужин и мягкая постель со свежим бельем. Жалование, которое платил Петер в редакции, казалось грошами в сравнении с теми суммами, которые она тратила со счета бабушки на одежду, обувь, косметику, рестораны, кинотеатры, концерты, поездки за Город и на Остров.

Элизабетта поздоровалась с бабушкой и присела на диван. Эдвард, не оставлявший свою королеву ни на минуту, притворил высокие двери и остался в темном углу.

– Ну, вот, – сказала бабушка. – На человека стала похожа, – и взглядом оценила желтое платье Элизабетты с немного расклешенной юбкой и кружевом, которое ей очень шло.

Сама Элизабетта ощущала себя куклой, которую по приказу одели, немного поиграют, затем разденут и выбросят в темный угол, пока кто-то вновь не захочет поиграть с ней.

– Зачем ты пригласила меня? – спросила она. – День памяти мамы не скоро…

Бабушка придала голосу строгий официальный тон:

– Ты моя внучка, как Люк и Софья. И ты прекрасно знаешь, что я люблю тебя не меньше их, а даже больше, жалею, что позволила тебе сбежать четыре года назад. Ты выпала из жизни Золотого Дворца. Я поддерживаю тебя материально, сын Эдварда страхует от глупостей, но это неправильно. Через пару десятков лет я оставлю тебя, вслед за Марго, и ты примешь мои обязательства. С этого месяца я буду как можно чаще приглашать тебя в Золотой Дворец, потому что в сложившихся обстоятельствах ты вряд ли согласишься переехать насовсем, хотя именно здесь твой дом и твоя семья.

– Ха, – возмутилась Элизабетта. – Тебе напомнить, что едва тело мамы было предано земле, твой сын собрал Большой Совет, который почему-то стал слушать его, а не тебя, и прилюдно объявил мужа мамы не моим отцом, а купленным дядечкой за деньги, чтобы скрыть ее интересное положение. Большой Совет лишил меня титула, происхождения, наследства и, всего, что было в личном пользовании мамы.

– Я помню о скандале и последствиях, – ни на минуту не смутившись, ответила бабушка, выражая сочувствие и доброту на лице. Но вот что скрывается за ним на самом деле, Элизабетта не поняла. Бабушка продолжила:

– В то нелегкое для меня время я не могла возразить Ромену или просить защиты для тебя в Большом Совете. Объяснять тебе причины не вижу смысла. Они касались меня и Ромена. Три года назад мы пришли к взаимопониманию, и я хочу справедливости. Эдвард по моей просьбе нашел способ восстановить твое имя и вернуть титул…

– Поясни, о какой справедливости ты говоришь? – вновь усмехнулась Элизабетта.

Королева не знала, что сказать. Эдвард прав, самое сложное в их плане – уговорить Элизабетту принять Страну Королевы в качестве наследства.

– Ничего мне не нужно, – воскликнула она, – потому что я как никто другой понимаю, как это быть на вершине, а потом оказаться скинутой оттуда в один миг. И я не хочу переживать подобные испытания вновь. Меня ждет интересная и насыщенная жизнь без интриг, лицемерия и зависти из-за того, что один получит все, а другой всю жизнь вынужден влачиться на вторых ролях!

Элизабетта вырвалась из рук бабушки и готовилась выбежать из комнаты. Королева жестом позвала на помощь Эдварда. Охранник тут же преградил Элизабетте путь к выходу, вернул на диван и подал стакан. Элизабетта сделала глоток и почувствовала, как холодная жидкость разносится внутри и успокаивает. Затем она прижалась к плечу бабушки и заплакала. Королева обняла внучку и тихо прошептала, что искренне надеется на понимание и благоразумие. Эдвард забрал у Элизабетты пустой стакан и вернулся на место, как будто ничего не произошло. Королева не удержалась и поцеловала внучку в затылок.

– Ничего, тебе сейчас больно и обидно, – сказала она. – Это пройдет, ты дочь своей матери, ты моя внучка и должна быть сильной! И начать борьбу, хотя бы ради памяти о маме. Если не ты и я, кто будет поддерживать эту память о ней?

– Я не хочу бороться с дядей, пойми, хотя бы не сейчас. Я так долго забывала обо всем, и прошу дать мне время… Чтобы привыкнуть… Я сделала свой выбор, и думаю, что тебе он не понравится, но это будет мой выбор.

– Твой музыкант, – тихо сказала королева

– Да, я выбрала его. Осенью мы поженимся, даже если ты запретишь!

– Что за манера перебивать старших!

Элизабетта вздрогнула. Бабушка повысила голос и напугала ее.

– Ответь, где ты оставила свою гордость? А выражение лица? В кого ты превратилась? Взгляни на свою мать, – она рукой указала на портрет. – Вот к чему ты обязана стремиться, вот какой ты должна быть. Маргарита вела себя, как наследница в этой комнате и в детском приюте, в госпитале и на ответственном мероприятии, в Большом Совете и на международных выездах! Она оставалась наследницей в любой одежде. А ты! Сменишь дорогое платье на ежедневный прикид, господи, прости за вульгарное слово, сорвалось, и станешь никем! Так я отвлеклась…

Королева вздохнула. Элизабетта с красным от стыда лицом притихла, понимая, что сейчас лучше молчать и слушать бабушку.

– Музыкант…, – продолжила королева. – Эдвард собрал информацию о его семье по моей просьбе. Средний брат. Старший – юрист, женился, живет на севере. Братья не общаются. Мать и младшая сестра живут на юге, музыкант купил им несколько лет назад большой дом. Мать работала в хоре местной церкви, а после известных тебе событий работу бросила и приходит в эту церковь теперь за спасением собственной души, она так и сказала людям Эдварда, когда те спросили у нее. Сестра учится в школе и ведет распутный образ жизни, ежедневно требуя денег у брата, который ей не отказывает.

– Остановись! – закричала Элизабетта. – Простите, что снова перебила вас, – сказала она официальным тоном, но с упреком. – Я в очередной раз убедилась, что мой приезд в Золотой Дворец был ошибкой. Простите, но я лучше вернусь с вашего разрешения к сыну и брату тех, чьи души загублены.

Элизабетта резко встала. Эдвард по знаку королевы преградил ей путь и вернул на место.

– Спасибо, Эдвард, – поблагодарила она охранника. – Ты сделала поспешные выводы, не дослушав меня. Я и не думала разлучать тебя с музыкантом, просто хотела рассказать тебе то, о чем, возможно ты еще не знаешь… чтобы правда не шокировала тебя после свадьбы. На него у меня особые планы.

– Что ты задумала? – спросила Элизабетта, чувствуя, как тревога за близкого человека добралась до самого сердца. Она могла допустить свое участие в безумных играх бабушки за власть, но Анри… Нет она должна уговорить ее оставить Анри в покое…

– Это счастье! Элизабетта, дорогая, как ты этого не понимаешь! – королева и не думала о том, чтобы сдаться. – Быть здесь наверху, когда все внизу. Неужели ты готова отдать все это своему дяде? Какую девчонку в этом Городе не спроси, каждая захочет твою судьбу и твое будущее.

– Глупые они. Все только говорят и думают, что быть на вершине легко и мечтают туда забраться, но никто не застрахован от того, что неведомые тебе силы со стороны всегда могут оттуда сбросить, а падать очень больно, в последнее время.

– Нет, это ты глупа, раз до сих пор не поняла. Ты сыта, ты одета, ты обута, только пока я жива и пока я могу защитить тебя от Ромена. После моей смерти ты станешь угрозой потери власти для него. Он выждет время, затем найдет тебя и сделает так, что ты потеряешь работу, которой ты, я уверена, дорожишь, а твой музыкант… он сделает все, чтобы ты потеряла и его. Ему доставит удовольствие видеть, как ты страдаешь!

– Дядя не в силах разрушить настоящую любовь. А за работу я не переживаю. Добилась успеха в журнале, сделаю карьеру и в другом месте.

– Не смеши меня, Бетт! Рыцарские времена давно прошли! Поэтому я умоляю принять тебя твой долг, если не для себя, то хотя бы ради музыканта. Он предан своему делу, таланту, Группе. Ты станешь виновницей того, что и у него ничего не останется, только общее, на вас двоих горе, которое и разрушит вашу рыцарскую любовь. Он будет душевно умирать у тебя на глазах, потеряв дело жизни. То же будет и с тобой.

– Я смотрю, у нас с Анри безвыходное положение, бабушка. Если ты устроишь нашу свадьбу, допустим, мой рейтинг взлетит, дядя уйдет на второй план, Большой Совет вернет мне мои привилегии, я стану наследницей. Внешне все будет замечательно, все счастливы и любят друг друга, а внутри? Все та же мертвая пустота и у Анри, и у меня. Так зачем тратить силы непонятно на что, и его, и мои?