– Прости, не могу, – Элизабетта выпрямилась. – В Золотом Дворце моя семья, какой бы она не была. Я не могу заставить себя жить так, словно их нет, хотя я очень хочу, чтобы их не было! За четыре года я привыкла жить одна и забыла, что такое титул, манеры и приемы. Они подвергли меня публичному унижению, «убили» мою мать, и я должна ненавидеть дядю Ромена, Софью, Люка, тетю Луизу… и бабушку, которая держит нейтралитет между ними и мной. А меня тянет туда, и я ней пойму почему… О, если бы не встреча с тобой в комнате мамы, я бы все равно мучилась, не зная, как поступить, просто теперь мне это сделать намного сложнее. Я люблю тебя. И выбор…. Разумом я должна взять сторону бабушки, а сердцем твою. И если она не позволит соединить две стороны, то я хочу остаться с тобой…

– Сколько у тебя свободного времени? – прервал ее Анри, он не хотел, чтобы она обещала то, что никогда не выполнит.

– Сорок минут. В восемь тридцать у меня передача на радио.

– Успеем, – сказал он, встал и галантно предложил руку. Затем коснулся до ладони и повел на сцену. Убедившись, что они одни, он включил старый проигрыватель и Элизабетта услышала ритмы двух сердец, музыку танго. От удовольствия она забыла о желаниях бабушки, мести семье дяди, и захлопала в ладоши.

– Сорок минут! – напомнил Анри, обнял ее и закружил в танце. Элизабетта вдруг представила себя в Большом Зале Приемов Золотого Дворца, как будто время, на мгновение, случайно перенесло их назад, в прошлое. Ей исполнилось четырнадцать, когда тетя Луиза уговорила дядю Ромена отпустить племянницу на детский новогодний бал с Люком и Софьей, а в партнеры ей достался сын алкогольного магната, которого утром отвергла капризная кузина. Элизабетта закрыла глаза, представила, что место неуклюжего Гэвина занял Анри и узнала, какое на самом деле удовольствие может доставить танец. После этого бала она совсем не плакала, когда Роза помогала ей раздеваться перед сном и настойчиво требовала успокоиться, а рассказывала обо всех эмоциях и чувствах, в которые ее погрузил танец.

– О нас сочинили роман в картинках, мы теряем бдительность, – шепнула Элизабетта и засмеялась, когда Анри случайно наступил на ногу. Он наклонил ее вбок, и она впервые увидела в темноте мигающие огоньки на оборудовании и аккуратно сложенные гитары.

– Ты тоже читала газеты? – безо всякого удивления спросил он и несколько раз прокрутил. – Да ну их, мне уже все равно, здесь темно, нет окон и мышам сложно пролезть.

Она улыбнулась. Счастливый момент танца скоро закончится. Но у нее оставалось немного времени, чтобы провести его с Анри. Бабушка же не в тюрьму отправляет. Она сможет выходить из клетки, когда захочет и видеться с ним, как и раньше.

– Я поеду с тобой, – сказал Анри. Элизабетта удивилась. Он умел все – сочинять мелодии и стихи, петь, играть на гитаре, барабанах, рояле, и танцевать…

– Куда?

– На радио, конечно же! Если позволишь мне побыть звукорежиссером. Я тут вспомнил, мне совсем некуда деться на два часа!

Пластинка остановилась. Элизабетта услышала щелчок и проигрыватель отключился. Она стояла напротив Анри, они держались друг за друга и боялись пошевелиться.

– Скажем мистеру Дику, что Роб заболел, он давно просил отгул. Разберешься за полчаса с пультом и инструментами моих гостей?

– Без проблем, – воскликнул Анри. – О, ты решила обмануть шефа?

– Это имеет значение? – спросила она и потянула за руку вперед. – Идем, ты сам напросился. Только, ради бога, молчи и не комментируй беседу, иначе поклонницы узнают твой голос и оборвут студийный телефон!

Элизабетта спрыгнула со сцены первой и дождалась, пока спустится Анри. Он спрятал проигрыватель за красной шторкой и появился из-за угла, напугав ее.


У входа в Золотой Дворец, на крыльце, под козырьком, Элизабетту ждали Эдвард и Роза. Небо за ночь заволокло тучами, моросил противный мелкий дождь. Она любовалась узорами, которые рисовали капли на стекле черного автомобиля.

Водитель подогнал машину достаточно близко к крыльцу, Эдвард распахнул дверцу, подал руку и Элизабетта без каких-либо эмоций на лице зашла на крыльцо. Роза распахнула дверь. Из глубин Золотого Дворца, бывшего дома, повеяло прошлым, которое она хоронила внутри себя четыре года. Элизабетта сделала неуверенный шаг навстречу миру своего детства и юности. В последний раз она приезжала в Золотой Дворец несколько месяцев назад, на день памяти мамы. Каждый год бабушка устраивала пышные торжества. Горожане, преданные образу и добродетели мамы, а таких было немного, собирались на площади, названной в ее честь. Они приносили цветы, старые фотографии и вспоминали о ее делах при жизни.

Помнили о маме, а не о ней, маленькой Элизабетте, выброшенной из семьи. На днях памяти она обычно терялась среди чиновников и знатных гостей. Бабушка никогда не приглашала Элизабетту подойти ближе, чтобы собравшиеся видели дочь той, которую они почитали. Она не говорила, почему так поступала, намеренно, или заботясь о ней. С каждым разом было сложнее вспоминать о скандале и душевных ранах.

Роза сообщила, что ее комната готова, и она может войти. Водитель вытащил небольшой чемодан с личными вещами из багажника. Из одежды Элизабетта ничего не взяла, ее нынешний гардероб не соответствовал этикету. Утром Анри отвез ее на квартиру, и она побросала в чемодан самые необходимые вещи, так как торопилась. Они сэкономили лишний час и провели его, держась за руки у согревающего огня в камине, и под шум проливного дождя за окном. Когда приехал водитель, было тяжело расставаться. Анри сел в свою машину и поехал направо, в студию, она – на заднее сиденье автомобиля из Золотого Дворца, и поехала налево. В заднем стекле она наблюдала, как машина Анри удаляется по Проспекту.

Элизабетта спросила Эдварда, когда она сможет увидеть бабушку, чтобы как следует расспросить обо всем и еще раз объяснить, что титул наследовать она не собирается, слишком многое поменялось в ее жизни. Эдвард сказал холодным и дежурным тоном, что королева отдыхает, и сможет принять ее ближе к вечеру.

Водитель взял чемодан в левую руку, а в правую специальную сумку с машинкой, и двинулся за Эдвардом и Элизабеттой. Роза внимательно следила за ними. Василь, советник сына королевы, сделал ей заманчивое предложение. Ее семью освободят от обязанностей служить королеве, если она согласится оказать услугу наследнику Ромену. К свободе Василь пообещал и вознаграждение. Роза поначалу вздумала обозвать его хамом, но минута ожидания перевернула все мысли – спасение, которого она так ждала, пришло само. Она может забыть о исполнении нелепых поручений, Эдвард – о преданности королеве, а Клаус заживет вместе с Энни в собственной квартире и жизни.

– Нам нужно знать планы королевы и ее внучки, – сказал Василь. – Наследник Ромен обвинит их в заговоре и досрочно получит титул короля. В награду за помощь ваша семья может рассчитывать на свободу, так как служить больше будет некому.

Роза задумалась и сказала:

– Королева мне рассказывала, что в Своде законов о наследовании не прописано, какого пола может быть наследник, главное, чтобы он был старшим в семье… Этот титул носила Маргарита, сестра Ромена… Пребывание в Золотом дворце моей семьи – бесспорно, как бы мне этого не хотелось.

– Наследник Ромен поможет вам, – Василь надул щеки. – Когда станет обладать достаточной для этого властью. У него есть рычаг давления на королеву, но она никогда не пойдет на изменение Закона, скорее обречет себя на позор или умрет, чем преподнесет сыну такой сюрприз.

– Что мне нужно делать?

– Вот это другой разговор, – Василь улыбнулся. – Расскажите мне, что задумала королева.

Роза пожала плечами:

– О планах королевы знает мой муж, но он ничего мне не рассказывает. Мне известно лишь о скором приезде мисс Элизабетты. И что в пятницу состоится важный прием. Список гостей королева утверждала лично.

– Да, это не та информация, на которую мы рассчитывали. Скажите, вы сможете расспросить мужа?

– Нет, мы не так близки… Но он будет рассказывать Элизабетте, я могла бы послушать и передать вам.

– Было бы чудно, – Василь улыбнулся. – Только я прошу вас запомнить – информация будет полезна для наследника Ромена, если вы найдете меня через минуту после того, как что-то узнаете.

– Можете положиться на меня, мистер Василь, чтобы получить свободу для своей семьи, я пойду на все.

Роза вспоминала об этом разговоре весь путь от входа в Золотой Дворец до комнаты, где должна была остановиться внучка королевы. У лифта к ним присоединился Клаус. Он забрал чемодан и саквояж у водителя и отправил его к машине. Они зашли в кабину и створки через три секунды закрылись. Роза осмотрелась. Эдвард напомнил ей портье пятизвёздочного отеля, который ведет звезду экрана в номер люкс, Клаус– телохранителя, а Энни – горничную в белом чепце, хотя она была одета в просторный синий костюм. Все казалось пустым и не живым, стало совсем печально, и Роза еле сдерживала слезы.

Элизабетту привели в комнату, которую занимала мама при жизни. Последние четыре года она всегда останавливалась здесь, когда приезжала в Золотой Дворец. Роза раскрыла темные шторы и впустила дневной свет. В обстановке комнате почти ничего не изменилось, если только обивка мебели и цвет покрывала. Элизабетта оглянулась. Темные стены утомляли и вгоняли в уныние. Она присела на кровать и подумала, что небольшая холостяцкая квартира Анри с толстым слоем пыли на мебели и давно немытыми окнами выглядела уютнее. Там воздух был другой, и атмосфера навевала на иные мысли.

– Королева приказала следить за чистотой, – пояснила Роза и приоткрыла одну из едва заметных дверей в заднем углу. Одна дверь вела в гардеробную, вторая в ванную. Роза пропустила Элизабетту вперед себя. В гардеробной, рассматривая вещи мамы, она вспомнила о том, как любила прятаться в этих шкафах с одеждой по вечерам, а когда мама засыпала, вылезала, включала свет, надевала туфли на каблуках, длинные платья, шляпы, шарфы и ходила, ощущая себя знаменитой моделью на подиуме. Она открыла дверцы. Справа увидела платья, модные шляпы тех времен и туфли, принадлежащие маме, упакованные в прозрачные чехлы. Маргарита следила за собой, у нее был настолько утонченный вкус, что Элизабетте стало стыдно за себя, ей ничего из этого не передалось.