Лилия Подгайская - Мужчина и женщина в волнах истории

Однако стараниями всезнающего кардинала и его обширной агентурной сети заговор был раскрыт. Главный виновник, как это часто случается, сумел избежать наказания — мать во время вынудила его подписать клятву верности своему царственному брату. Однако многие заговорщики серьёзно пострадали. Король не остановился даже перед тем, чтобы подвергнуть аресту своих сводных братьев де Вандомов. В итоге герцог Вандомский Александр так и умер в заточении — он был слишком знатен для того, чтобы предстать перед судом, однако и освободить его король отказался.

Однако королю для устрашения подданных нужен был громкий суд и не слишком знатная личность, которой предназначалась роль «козла отпущения». На эту роль был выбран двадцатисемилетний Анри де Талейран-Перигор, граф де Шале, хранитель гардероба короля. Людовик был намерен заставить трепетать своевольных вельмож, не проливая при этом, однако, королевской крови. Несколько недель длились следствие и суд, признавший в финале молодого де Шале виновным. По существующему закону его должны были казнить путём расчленения тела, выставления его частей для всеобщего обозрения, конфискации всего имущества и лишения его потомков дворянского звания. Король, однако, проявил милосердие и смягчил меру наказания на отсечение головы с последующим захоронением в освящённой земле. Но и тут несчастному графу не повезло. В назначенный день палач, возможно подкупленный кем-то, не явился. Не желая откладывать намеченную казнь, к эшафоту призвали преступника, приговорённого к повешению, пообещав ему помилование за хорошо выполненную работу. Это поручение преступник, оказавшийся сапожником, выполнил, но как! Неумелому горе-палачу не удалось отсечь голову приговорённого мечом. Тогда он взял в руки топор и принялся наносить удар за ударом. Свидетели утверждали, что и после четвёртого удара де Шале всё ещё находился в сознании, мог ещё шептать имена Иисуса и Марии и призывать милосердную смерть.

Король достиг того, к чему стремился. Подданные трепетали. Но герцог Гастон Анжуйский на этом деле не потерял ничего, даже приобрёл. Ему нашли очень выгодную партию, он получил титулы герцога Орлеанского, графа Шартрского и графа Блуа. Однако это не помешало ему все последующие годы интриговать против короля и кардинала Ришелье.

После завершения главных действий кардинал не удержался и обвинил королеву в потворстве заговорщикам. Король заставил жену предстать перед Королевским советом и ответить на обвинения в причастности к заговору. Анна держалась перед советом твёрдо и заявила, что ничего не выиграла бы в случае успеха этого предприятия, ничем ему не помогала и потому невиновна. Её, разумеется, оправдали. Однако отношения с супругом стали ещё хуже, хотя, казалось бы, и некуда.

Жизнь королевы была напрочь лишена радости. Единственный свет в её жизни исходил из писем любимого, которые изредка передавались ей из Англии через доверенных лиц. Герцог Бэкингем писал, что по-прежнему любит её и мечтает о новой встрече. Он даже попытался снова приехать во Францию во главе очередного посольства. Король Карл это позволил, однако французский монарх не пожелал даже слушать о таком варианте, и поездка не состоялась.

А год спустя до Анны дошла страшная весть, что герцог Бэкингем погиб в Портсмуте, где готовил английский флот выступить на помощь осаждённым в Ла-Рошели французским протестантам. Его заколол кинжалом простой офицер по имени Фелтон. Никто так и не узнал мотивов этого преступления, поскольку с минуты ареста и до самой казни, мужчина не сказал ни слова. Однако были люди, которые утверждали, что видели этого человека во дворце кардинала недели за три до этого мрачного происшествия.

Оповещённый кардиналом Людовик, отреагировал на полученное сообщение назначением бала, на который настоятельно пригласил королеву. Чего стоило Анне появиться на балу, знала лишь она одна. Сердце её обливалось кровью и рвалось на части. Но она заставила себя сохранить видимость спокойствия и даже протанцевать с супругом менуэт, после чего уже никогда в жизни не танцевала, хотя очень любила это занятие.

Траур по горячо любимому мужчине, единственной любви её жизни, она носила в своём сердце. Анна была не в силах принять и пережить это чудовищное горе. Она смирилась с тем, что они разлучены навеки, но хотя бы знала, что он жив и благополучен, пусть и окружён врагами. Но представить блистательного герцога мёртвым не могла. Анна похудела, стала нервной, потеряла вкус к жизни. Её поддержала единственная верная подруга, не позволившая ей совсем лишиться сил.

— Вы королева, Анна, — мягко уговаривала её Мари де Шеврез, — не просто женщина, которая может позволить себе открыто горевать по любимому, а королева великой державы. Вы должны держаться, дорогая. Ради себя, ради своей страны, ради нас всех, кто искренне и преданно любит вас.

Последующие годы были мрачными и безрадостными, но Анна держалась. Через некоторое время супруг вновь появился в её спальне. Однако не желание обладать женой привело его сюда. Увы! Он просто исполнил пожелание объекта своей «духовной любви», юной монахини Луизы де Лафайет — она упрекнула короля в невнимании к жене и отсутствии наследника. Король провёл ночь в Лувре, и в положенный срок на свет появился здоровый мальчик, которого назвали Людовиком. Наследник престола появился через двадцать три года супружеской жизни королевской четы. Анне было тридцать семь лет, возраст довольно поздний для рождения детей, хотя она по-прежнему отлично выглядела и была свежа и красива. Через два года королева порадовала супруга вторым сыном, которого назвали Филиппом. А ещё через три года её супруг скончался от туберкулёза. Королем Людовиком Х1У стал пятилетний мальчик. К этому времени уже не было в живых ни королевы-матери Марии Медичи, ни кардинала Ришелье. И Анна Австрийская, королева Франции на протяжении почти тридцати лет, стала регентшей при своём малолетнем сыне и получила неограниченную власть в стране.

Эту власть она пожелала разделить с итальянским последователем Ришелье Джулио Мазарини. Интересно заметить, что это сам всемогущий кардинал представил и порекомендовал молодого итальянца королеве ещё много лет назад. Он же настаивал на вручении итальянцу кардинальской мантии. Мазарини во многом был похож на самого Ришелье, так же умён, хитёр и изворотлив, однако в отличие от своего предшественника был мужчиной пылким, галантным и открытым в проявлении чувств.

Став королевой-матерью, Анна облекла его своим доверием, сделала первым министром двора на многие годы. И ему же открыла дверь в свою спальню — женское одиночество вконец измучило её, а ловкий итальянец умел быть и страстным, и ласковым, и нежным.

В вопросах управления страной и внешней политики Анна во всём полагалась на своего первого министра. К чести его следует сказать, что он употребил доверенную ему власть на пользу Франции и юному королю Людовику. Обстановка в стране была накалена до предела, пришло время Фронды. Однако хитрый кардинал сумел разобщить участников этого довольно мощного движения и разделаться с ними по одному. Было время, когда Анна опасалась за жизнь сына, но преданный первый министр сделал всё возможное для того, чтобы устранить угрозу. Анна была очень благодарна Мазарини за это. И ещё была довольна тем, что он превратил её в женщину, наполненную до отказа мужской страстью и нежностью. Отношения между любовниками были стабильными и спокойными, они были дружны и практически никогда не ссорились. Сведущие придворные даже шептались о том, что королева вступила в тайный брак со своим первым министром.

В годы правления Мазарини юный король набирался умения управлять страной и постепенно мужал. После смерти кардинала он уже вполне уверенно управлялся с властью сам. Анна же, всё ещё очень привлекательная женщина, несмотря на возраст, приняла для себя решение уединиться от мира и удалилась в монастырь Валь-де-Грас. Здесь, в тиши монастырских стен, она провела последние пять лет жизни, предаваясь благочестивым размышлениям и вспоминая прошлое. И когда она позволяла себе уходить мыслями назад, перед глазами её всегда вставал образ самого прекрасного мужчины, лучше которого она не встречала в жизни. Дорогой её сердцу герцог Бэкингем вставал перед ней как живой. Она видела его обаятельную улыбку, слышала голос, чувствовала его прикосновения. Видела слёзы отчаяния и боли в его глазах, когда наступил час их разлуки. Это были её самые дорогие воспоминания. Так мало встреч, и такое горячее тяготение друг к другу, такая боль от необходимости разлуки. Анна была чрезвычайно благодарна ему за то, что все три года, прошедшие после их короткой встречи, он проявлял горячую любовь к ней в своих письмах, рвался к ней, ради неё затеял военную операцию в защиту протестантов. Она понимала, конечно, что этот великолепный мужчина не мог оставаться один. Природа берёт своё, и к тому же существовала в реальности герцогиня Бэкингем, имеющая свои права на мужа. Она сама ведь тоже пошла на то, чтобы согреть себя присутствием другого мужчины рядом. Это — жизнь. Но Анна твёрдо верила, нет, знала, что, как и обещал любимый, она осталась до самого конца королевой его сердца. Как и он навсегда остался властелином её души — до последнего вздоха.