— Просто он стеснительный и… И сидит тихо, — буркнула хмурясь, лишь бы последнее слово было за мной.

Ехидный ответ не заставил себя ждать:

— Он у вас что — подкаблучник?

— Он у меня пес! — вспылила я.

— Странная вы, — этот муж на час даже не обиделся на мой тон. Ну или умело замаскировался ухмылкой. Пока подмечала этот факт, вылетело само собой:

— Чего это?

— У всех одиноких женщин коты, а у вас — пес. — А красивая у него улыбка… Когда улыбается как человек, а не усмехается ядовито.

Пес… Пф! Тоже мне, нашел к чему придраться! А сам-то что — идеальный такой? И вообще: покажите мне, где эти стандарты прописаны? Почему словосочетание «одинокая женщина» ассоциируется сразу с котом?

И я не одинока! У меня есть пес…

Бред!

Чужой мужик у меня в квартире, на кухне, копается в моих трубах, а я разбираю его случайные слова по косточкам…

Ой, да ну его нафиг!

— Позовете, если понадоблюсь. — Я развернулась и вышла из кухни, намереваясь занять себя чем-нибудь пополезнее, нежели рассматривание перекатывающихся мышц на мужских руках, а вслед мне прилетело насмешливое:

— Помогать будете?

— Руководить процессом, — съязвила в ответ.

И дернуло же меня позвонить в эту чертову шарашкину контору!..


16. КомплИменты и комплЕменты

Когда вся работа была сделана и оплачена, а муж на час, прибравшись за собой (о, какой чистоплюй! В хозяйстве о таком только мечтать и приходится) и сложив все инструменты в «укладку» принялся одеваться — случился небольшой казус…

Совсем небольшой.

— Ваша шавка нассала в мои кроссовки! — сообщил «муж» и брезгливо поморщился, держа кроссовок за шнурок и протягивая его в мою сторону.

Пришлось отступить на шаг, потому как оказаться в собачьей моче мне не прельщало, мягко говоря.

— Это мальчик, — я подняла запуганного Ваньку на ручки, с трудом сохраняя спокойствие и не позволяя губам растянуться в дурацкой улыбке.

Ай да Ванька! Умница мой! Нет, ну а что? Задел женщину? Готовься, что ее будут защищать! В моем случае защитник — пес! А что вы хотели? В комплекте с несносной сумасшедшей клиенткой идет ее мопс! Мы ж с ним как товары-комплементы. Как одеяло с подушкой, как корь с сыпyшкой, как чертов пес с одинокой девyшкой…

Фраза прозвучала в голове голосом Папанова, под аккомпанемент его же фирменного смеха. Пес с девyшкой… Тьфу ж ты, ёклмнпрст!

— И можно на «ты». Как-никак, Ванька тебя уже признал, — все-таки прыснула я.

Ну ладно, ладно. Слукавила малость. Ну нравится мне этот экземпляр — есть такое… И что поделать, если он за эти несколько часов нахождения в квартире одинокой молодой симпатичной девушки, все еще не удосужился представиться и спросить мое имя? Не опускать же руки, в самом деле! Хотя, по правде говоря, давненько со мной такого не случалось — обычно именно мужчина делал первый шаг. Я же инициатором была всего один-единственный раз, до сих пор. Тринадцать лет назад, еще будучи зеленой школьницей. Первый, и на тот момент казалось, что последний раз…

Не то чтобы я стеснялась. Просто считала, что знакомиться первой с мальчиком — удел девочек-подростков, когда еще не треснули стеклышки розовых очков, не обломались крылья, и юношеский максимализм прет из всех щелей, придавая безрассудству толику смелости. Вот это народ, да — ни страхов, ни сомнений, ни, собственно, опыта, из которого все сказанное и вытекает.

Но сейчас… Что-то пошло не так. Или мне сорвало тормоза после кутежа с Лидкой?..

— Ну, чего застыл? — улыбнулась я, нарушая затянувшуюся паузу и дружелюбно протянула руку. — Василиса. Можно просто: Василиса Сергеевна. — И добавила тут же: — Ты не переживай так, кроссовки я сейчас постираю.

Мужчина хмыкнул и сделав морду попроще, пожал мою руку свободной:

— Вадим. Вадим Анатольевич. — От искренней улыбки вокруг карих глаз проступили лучики-морщинки. Интересно, сколько же ему лет? Не меньше тридцати двух, навскидку. Но и не больше тридцати семи точно.

— Красивое имя, — сказала ему чистую правду, и очень удивилась когда мужчина рассмеялся, запрокинув голову. — Что? — не поняла я, улыбаясь шире, потому что приятный голос ласкал слух, а смех был чертовски заразителен.

— Представиться красивой девушке после того, как был ею отпинан — идеальный способ познакомиться, — хохотнул Вадим, все еще сжимая мою ладошку. Больше того: сжал сильнее, стоило мне попытаться забрать конечность обратно.

Я уже собиралась начать волноваться: улыбка сползла с моего лица, я заглянула в его глаза долгим, внимательным взглядом, силясь прочитать в них намерения мужчины… когда он всучил мне шнурки кроссовок, которые держал до сего момента.

Фуф! У меня аж отлегло! — не на извращенца напоролась. Но вместе с тем…

— Эй?! — возмутилась я и пихнула этого мужлана в плечо: — Чего ржешь?!

— Ржут кони, а я тихо-тихо посмеиваюсь. — Заявили мне с нахальной улыбкой, стягивая куртку, и не менее нахально удалились в направлении зала, бросив напоследок: — Шевелитесь, Василиса Сергеевна, иначе вам придется оплатить сорванные вызова из собственного кармана.

Я улыбнулась невольно.

Хм… Кто-то у нас наглый, да? Ла-адно, тогда сюрприз: я тоже!

17. Сахарные дюны и сантименты

Пока в стиральной машинке в ванной громыхали одинокие кроссовки, я поставила чайник и, не имея ни малейшего желания чувствовать на себе сканирующий взгляд «мужа», — от которого вся уверенность вмиг куда-то подевалась — решила прилечь.

Протопав в спальню, закрыла за собой дверь и плюхнулась на кровать, принявшись изучать свое отражение в натяжном потолке. И вдруг мой взгляд зацепился за ту часть стены, что скрывала открытая дверь…

Я дернулась, как кипятком ошпаренная. Подскочила к стене, не веря собственным глазам.

«ЖабЖабыч — казёл!» — гласила первая надпись. Я дотронулась пальцем — алая помада. Лидкина — у меня таких отродясь не бывало…

Лидкиной, мать ее, помадой!..

А рядом… «Крестики-нолики». Тоже… ее помадой.

Я сглотнула гулко, сжимая в неконтролируемом приступе досады кулаки.

Как. Как я могла позволить вытворить такое?! И как я могла это пропустить?! Я ведь убиралась здесь, минут двадцать назад! Черт, черт, черт! Слона-то я и не заметил, вать машу!

Моя стена… Моя бедная стена в стиле «лофт», с которой я начала не так давно преображать спальню… А теперь что? Картина Репина «Приплыли»… Вот и накрылся мой ремонт медным тазом. В поры выкрашенного в белый кирпича, казалось, намертво въелась чертова помада…

Держите меня семеро! А лучше — накиньте на меня кто-нибудь смирительную рубашку, пока не устроила тут акт вандализма! И рот заткните, иначе с нашими законами рискую обанкротиться за пять минут, ибо запас цензурных слов как-то незаметно заметно оскудел. Пардон, за тавтологию!..

Губы предательски дрогнули. Ну, Лидка, ну, коза белобрысая! Подожди, вот бросит тебя очередной хахаль — вот тогда-то я обязательно возьму реванш! Потому как негоже оставлять верных подруг одних в беде, наедине со своим горюшком! И теперь, глядя на размалеванную белую стену, я понимала эту простую истину жизни, как никогда! О-о, я ее даже чувствовала, на собственной шкуре!

Со злости пнула от души шкаф. И, естественно, найденные во время уборки тапочки не спасли — слезы тут же брызнули из глаз. Я рухнула на пол и схватилась за ушибленный мизинчик на ноге… Почему-то с головой накрыло цунами отчаянья, от которого хотелось выть и лезть на стенку. Рвать на себе волосы… А еще до жути хотелось кого-то поколотить. Кого-то с птичьей фамилией, с кого весь этот дурдом и начался. Чтоб неповадно было! Чтоб знал, чем чревато заглядываться на левых трясогузок!..

— Кто-кто в теремочке живет? — раздался за дверью стук и голос «мужа». — Василиса Сергеевна, ты там в порядке?

— В порядке! — зло буркнула я, стирая остатки скупых слез. Нельзя, нельзя истерить. Тем более сейчас, когда дело сделано. Остается только разгребать последствия и выносить урок на будущее.

— Нормально? — возмутился Вадим деланно. — А гостя кто развлекать будет?

Вот кто бы сомневался, что промолчать и просто подождать на кухне он не сможет! Не в его стиле. О чем я прямо мужчине и сообщила. А последовавший ответ потряс меня до глубины души:

— Ну я ведь по твоей милости застрял здесь. Так что ты просто не имеешь морального права оставлять гостя одного!

В смысле — «по моей милости»? Можно подумать, это я, а не Ванька пометил его кроссовки!.. Но что поделаешь, прав засранец: некрасиво оставлять гостей одних. Пусть даже эти самые «гости» свалились тебе, как снег на голову…

Пришлось выходить. Тем более, чайник уже свистел дурным голосом на всю квартиру. Того гляди, скоро придется последние штаны продавать…

— Вадим, а ты с красками-щетками в каких отношениях состоишь? — поинтересовалась я уже в кухне, разливая чай по чашкам и выкладывая развесное «Птичье молоко» на блюдечко.

На ехидный ответ: «Романтических», с последующим вопросом, а зачем это мне, я пообещала мужчине сюрприз. Хотя, сильно сомневаюсь, что его роспись на стене впечатлит так же, как и меня.

— У тебя красивая фигура, — огорошил меня муж на час, пока сидели за столом и пили чай. — Спортом занимаешься?

Много же этот индюк увидеть успел! Черт бы его побрал.

— Естественно! — с важным видом отозвалась я, упорно игнорируя комплемент. Ну не станет Василиса Беда пищать от восторга, едва заслышав комплемент от мужчины, иначе я буду не я! Осталось только усмирить пустившееся в галоп сердце, пока не дошло до пылающего алым цветом лица… — Кулачные бои, — съехидничала.

— И… как давно? — улыбнулся моему выпаду Вадим и взглянул на меня мельком. Но даже этого оказалось достаточно, чтобы я снова почувствовала себя неловко.