— Фу, дура!.. — скривилась я, мгновенно мрачнея. — Я не то имела в виду… Что скажешь на этот счет? — кивнула я на беспорядок вокруг и снова скривилась — простое движение отдало дикой пульсацией в черепной коробке, вплоть до секундного онемения губ. М-да… Это ж надо так нажраться…

Не дожидаясь ответа подруги поплелась в кухню — если сейчас же не глотну хотя бы воды, — а лучше крепкого кофе — точно умру.

Но на кухне меня ждал еще один сюрприз: криво торчащий смеситель. Помимо общего фонового бардака, разумеется. Без понятия, чем я думала, но на свой страх и риск решилась провернуть ручку холодной воды и… ничего не произошло. С горячей водой то же самое… Но я ведь как-то умылась десять минут назад?..

Ох, ладно. Как говорил один известный персонаж: я подумаю об этом завтра. А пока пришлось наполнять чайник в ванной. И все время, пока тот шумел на плите, я пыталась восстановить пробел в памяти…

Кажется, Лидка подначивала меня сначала выпить, а потом и оторваться, как следует… Успокаивала, мол: «Что бы ни случилось, ты всегда можешь стребовать со страховой»… А я ржала и отвечала, что нет у меня страховки…

То есть я все же пошла у нее на поводу?.. М-да.

От нахлынувших обрывков воспоминаний легче не стало. Напротив — возникло острое желание побиться головой о стенку… Нет, ну это ж надо, а!.. Стоило выпить, как мозг автоматически отключился.

Завыть в голос не дала появившаяся в кухне подруга. Шоркая дежурными тапками для гостей, с самым непринужденным видом протопала к столу и бухнулась на диванчик.

Так. Где там моя дорогая любимая аптечечка?.. Сейчас как закинусь обезболивающим, — ох уж эта работа среди студентов! — и устрою любимой подруженьке допрос с пристрастием. Если меня на него, — на пристрастие, то бишь, — конечно, хватит…

12. Уходим огородами

Бyхнув небрежно на стол две дымящиеся дешевым кофе кружки, я грузно опустилась на стул напротив.

— Ну что, дорогуша, — вздохнула, хмурясь при виде вазочки с печеными, — той самой, в которой спал Антошик — и пододвигая ее ближе к Лидке. Как говорится: для лучшей подруги ничего не жалко! Как от сердца отрываю, между прочим, — рассказывай.

— А что рассказывать-то? — похлопала ресницами Лидка.

Я пожала плечами:

— Все. От и до.

— А ты не помнишь? — вопрос был риторический и звучал как утверждение. Она с шумом втянула воздух: — Ну, мы выпили…

— Все, — напомнила я.

Лидка пожевала губу, хмурясь.

— Ла-адно, — протянула наконец недовольно, — выпили и расслабились. Немного.

Вот тут я откровенно не выдержала:

— Немного?! — воззрилась на шебутную подругу, хлопая глазами. — Лид, а ничего, что у меня в спальне карниз висит, на честном пионерском?! Тут, вон, смеситель… Не смеситель, а какая-то Пизанская башня, ей-богу!

— Так а ко мне-то какие претензии? — улыбнулась подруга, хрустя уцелевшим печеным. — Не я ж тебя заставляла плясать на столешнице, на манер стриптизерш в барах Дикого Запада. — На последних словах эта коза сделала страшные глаза и поиграла фигурно выщипанными бровями. Честно? Я б ей с удовольствием сейчас и реснички фигурно общипала, потому что…

Ну вот какие стриптизерши? Какие нафиг танцы на столешнице?!

Твою налево!

У меня аж глаз задергался. И знаете что? В этот момент я прямо от души позлорадствовала внутренне, что забыла ее предупредить о побывавшей в вазочке морде Антошки.

— Ты ешь, ешь, — я пододвинула вазочку со злосчастным печеным к ничего не подозревающей Лидке. — И рассказывай, что там дальше, а то я вот вообще ничего не помню…

Ну да, слукавила малость… Но, как говорил Антоха — иная ложь и во благо бывает. Вот! Буду этим отмазываться, в случае чего…

Из сбивчивого рассказа горячо любимой подруги вырисовывалась примерно следующая картина: меня бросил Антон, — а вот этого точно не было! Я его бросила, а не наоборот, и уж это-то я помнила отчетливо! — после чего безутешная я — вот не припомню, если честно, чтоб так уж убивалась по Соловьеву! — позвала Лидку. И даже больше — оказывается, именно я попросила прихватить бухло! «Чем больше — тем лучше!» — так я сказала по телефону Лидке, в перерывах между всхлипами и наматываниями сопель на кулак.

А потом…

Что было потом — лучше даже не вспоминать.

Я сделала музыку громче. Я потащила Лидку плясать. Я обезьянничала, прыгая на кровати и всех мало-мальски пригодных поверхностях… Я проигнорировала соседей. Я потащила Лидку в магазин, напрашиваясь на продолжение «банкета», я открыла дверь участковым — вот дура! Оказывается, баррикадироваться следовало! — и я же едва не запорола фантастическую версию Лидки, когда та пыталась прикрыть меня.

Я, я, я.

Все я, всюду я!

Я! — мать моя женщина.

Иной раз поражаюсь, как это везде успеваю одновременно. Прямо как Волочкова: одна нога тут, другая — там. Цезарь нервно курит в сторонке.

Я слушала внимательно, не перебивая. Только кивала изредка, с умным видом. Но не прерывала. А как только подруга договорила — задала один-единственный вопрос. Тот, что волновал больше всех остальных:

— Лид, а тебя совесть как вообще — не мучает? — уточнила почти безразличным тоном, рассматривая ногти.

В итоге Лидка закатила глаза и сдалась: попыталась свести все в шутку, а то «мина у меня уж больно кислая». Ворчу, вместо того, чтобы радоваться — новая жизнь началась, как-никак! А я-то — дура непроходимая, — не спешу попробовать вкус свободы.

М-да… Комментировать этот бред я воздержалась.

Позавтракав в относительной тишине и снабдив подругу остававшимся после Антона «Антипохмелином», еле как выпроводила Лидку, которая все грозилась вытащить меня завтра в поход по магазинам и в клуб. А потом вернулась в кухню и, убедившись, что из сломанного смесителя не бьет фонтаном вода — хотя, откуда такое счастье, с нашей-то системой водоснабжения? — поплелась в спальню.

И если по пути туда мелькали еще мысли об уборке, то при виде дикого беспорядка отпало всякое желание. Усталость почувствовалась с утроенной силой.

Я плюхнулась на кровать в позе морской звезды. Решила, что полежу недолго, а сразу после — за уборку. Ну и искать сантехника…

****

13. Я медленно снимаю свой комбинезон… или Мужа заказывали?

— Динь-до-он! — разлилось протяжное по квартире, вырывая меня лап коварного Морфея.

Я что — уснула? Да уж… И как только умудрилась?.. Эх, ладно, не буду заниматься самокопанием. Во всяком случае, не сейчас точно. К тому же, один плюс тут все же есть — голова уже практически не болит.

Я свесилась с кровати и попыталась нашарить под ней тапки. И снова в прихожей раздался нетерпеливый звонок. А потом еще раз, пока я искала второй тапок, и еще… И еще несколько раз кряду.

— Да иду же, иду! — психанула я, зло отшвыривая единственный найденный тапочек.

С горем пополам, балансируя на пропасти кровати, я выпуталась из шторного кокона и, топая босыми ступнями, поплелась в прихожую. Ну, как босыми. В носочках. Кислотно-розовых, таких, в лучших вырвиглaзных традициях. С кислотно-зеленым — вот точно без чернобыльских полей не обошлось! — крупным горошком.

По пути заглянула в ванную. Бросив пригоршню прохладной воды в лицо, подняла голову и глянула в зеркало: воронье гнездо на голове, а-ля «я у мамы дурочка»… Круги под глазами, и помятая со сна моська. О! На носу еще мелкий прыщик выскочил… М-да… Одним словом — красотка! Всякие там Мисс Вселенные и рядом не валялись.

Ладно уж. Фиг с ним, со всем! Если за дверью стоит очередной коммивояжер, то, клянусь! я залью его гипоаллергенную бытовую химию ему же в глотку, и в довесок еще клизму поставлю! А если это снова свидетели Иеговы со своими брошюрами и буклетами, то узрев мой внешний вид, они… ретируются сами, наверное. За экзорцистом или батюшкой. Уж не знаю, кого там принято в подобных случаях вызывать. Но вот беса из меня точно изгнать попытаются…

Дверь уже открывалась, когда я подумала, что забыла об одной маленькой, но чертовски важной детали… Халатике. М-да… Лучше бы уже с тюлем встречать «гостя» вышла, если про халат забыла.

— Мужа заказывали? — моему взору предстал высокий, — не то, что Антон, конечно, но и далеко не Дюймовочка — широкий в плечах мужчина. Щеки, с едва проступающими в легкой усмешке ямочками, розовели от слабого февральского морозца, а русые волосы смешно выпирали из-под шапочки. Карие глаза, широкие скулы. Интересный экземпляр… Но еще интереснее, какими это ветрами его ко мне занесло. Может, квартирой ошибся?

Проследив взгляд незнакомца, я моментально спохватилась: сложила руки на груди, скрывая естественную реакцию организма на холодок, которым веяло из подъезда. Но, судя по нагловатой ухмылке мужчины напротив — было поздно.

— Чокаво? — выдала машинально, заспанным голосом, и потерла глаза.

За спиной тявкнул выглянувший Ванька и сразу же ретировался. Я вздрогнула от неожиданности и потерла руками плечи. От мужчины этот жест не укрылся.

— Может, все-таки впустите? — уточнил он, видя, как я ежусь.

Хм… У вас когда-нибудь, хоть раз в жизни возникало нереальное по своей силе желание? У меня возникало. Прямо сейчас.

Глядя на эту кривоватую ухмылку на чужих губах и видя затаившееся во взгляде незнакомца легкое презрение, даже превосходство, я вдруг ощутила себя крайне ущербной. И это чувство породило цепочку других… В общем, если коротко — то мне чертовски захотелось а один миг, как по мановению волшебной палочки, овладеть всеми приемами айкидо, тхэквондо, карате и кунг-фу. С безотлагательным их применением на практике.

— Вы кто вообще? — справедливо поинтересовалась я, пока в воображении мелькали красочные картинки расправы, где мое подтянутое тело оказалось облачено в синий костюм со стилизованной нашивкой «S» на груди и развевающимся на ветру плащом… Прием, Беда! Вернись на землю!