– Ты не возражаешь против красного вина? – Леонид повторил вслед за сомелье сложное название.

– Не возражаю. Я полностью полагаюсь на тебя.

– Хорошо, – ответил Леонид, сделав заказ.

Когда наконец принесли напитки, подали закуску, Леонид внимательно посмотрел на Вику.

– Что-то не так?

– Все хорошо, очень хорошо. Страшно, что это закончится.

– У нас еще два дня. Это очень много и очень мало. Но это только завтра будет два дня. А сейчас еще вечер, еще будет ночь.

Вика посмотрела на него.

– Спасибо тебе. Я даже не мечтала о таком. Это волшебство и потрясение, – сказала Вика и продолжила: – Леня, ты мне очень нравишься. Очень. Можно сказать, что я в тебя влюбилась.

У Хитрова заныло сердце. Заныло сладко! Он так ждал этих слов, он так хотел услышать их. Он так хотел быть уверенным в том, что не кажется смешным и назойливым.

– Ты такая славная. Ты ни на кого не похожа.

– Мы все разные. И мало на кого похожи. Только на своих родителей, разве что.

Хитров рассмеялся, что-то ответил, и разговор потек плавно, размеренно. Оба выбирали слова, прислушивались друг к другу, были очень внимательные к деталям. Оба вели себя так, потому что знали, что впереди у них ночь. Их первая ночь. Впереди у них тот самый решительный и многое решающий поступок. Впереди у них черта, которую они переступят. И похоже, оба это уже знали точно.

Звуки гитары, еле слышный шум улицы, запахи южного города, еле слышный стук столовых приборов и посуды – все это было фоном для будущей страсти, для любви, для ночи, о которой каждый из них думал. И вот их разговор стал тише, и рука Хитрова накрыла руку Вики, и они посмотрели друг на друга.

– Поехали домой, – предложил Хитров.

– Поехали, – кивнула Вика.

Из ресторана они вышли обнявшись.

Сколько пар проходит этот самый путь? Сколько мужчин и женщин говорят похожие слова? Смотрят одинаковыми взглядами. Этот путь повторяется всеми почти одинаково и, что странно, очень редко кто думает, что их ждет наутро.

– Я хочу заказать шампанское в номер. – Леонид на секунду остановился около администратора.

– Не надо, – прошептала Вика и еле заметно потянула его за рукав.

– Почему?

– Они сразу все поймут.

– Что они поймут?! Вика! Здесь нет никому ни до кого дела! – воскликнул Леонид, но, увидев лицо девушки, замолчал. Затем добавил:

– Ладно, я это по телефону сделаю.

– Спасибо.

– Я сейчас к себе, а минут через пятнадцать буду у тебя.

– Замечательно… – Вика отвела взгляд.

У себя в номере Леонид заметался как заяц. Он принял душ, почистил зубы, сменил рубашку, переоделся в джинсы, пригладил волосы, брызнул на себя туалетной водой. Потом подхватил бутылку шампанского и конфеты, которые ему успели принести, и с колотящимся сердцем постучался к Вике. «Черт, что это я так волнуюсь!» – чертыхнулся он про себя.

– Проходи. – Вика открыла дверь. Ее темные волосы были собраны в тугой пучок.

– Душ меня облил. Случайно не туда нажала. Никак не привыкну, – улыбнулась она.

– И хорошо, я тебе потом покажу все. – Хитров притянул девушку к себе. – Но только потом, потому что сейчас…

И опять они целовались, долго, забыв обо всем и потеряв счет времени.

– Уф, давай шампанское откроем, – проговорил взъерошенный Хитров.

– Лучше бы ты водку заказал, – неожиданно сказала Вика.

– Водку? – удивился Леонид, но тут же спохватился: – Может, ты и права, холодная водка была бы сейчас очень кстати.

– Нет, погоди, ничего не заказывай. Давай, я тебе что-то скажу.

– Давай потом, – улыбнулся Хитров и потянулся к Вике, он попытался снять с нее футболку, но девушка неожиданно сильно оттолкнула его руку.

– Леня, я же сказала, я хочу кое-что тебе сказать. Я тебе это говорю уже какой день, а ты будто бы не слышишь меня.

– Извини. – Хитров взял себя в руки. Действительно, Вика все время пыталась начать разговор, но все не получалось. То что-то отвлекало, то Леонид перебивал ее, то она сама замолкала.

– Хорошо. Извини. Конечно, я тебя слушаю. – Он сел на диван рядом с ней.

– Ты меня только дослушай. Не перебивай и не кричи сразу.

– Не буду, – рассмеялся Хитров. Эти маленькие женские дипломатические хитрости, это желание оттянуть «сдачу крепости врагу», как бы написали в романе – это все такое кокетство. Но оно милое и его можно понять. Особенно в такой момент.

– Так вот, Леня. Между нами ничего не может быть, – сказав это, Вика с облегчением вздохнула.

– Почему? – улыбнулся Хитров. Все было так ожидаемо. Сейчас последует сцена сомнений, признаний и уговоров. Пылких уговоров. Но в какой-то момент ему стало обидно, что Вика решилась на такую банальность.

– Так, почему же? Мне кажется, что…

– Ничего не может быть, потому что я обо всех наших отношениях должна докладывать Константину Алексеевичу.

– А кто это такой? – спросил Хитров.

– Ты не знаешь Мезенцева Константина Алексеевича? Это твой тесть, отец твоей жены.

– Не понимаю. – Леонид почувствовал, как его бросило в жар.

– Господи! Неужели не понимаешь?!

– Нет, ничего не понимаю.

– Я специально с тобой познакомилась. Все было подстроено.

– Зачем?

– Ну, это вопрос не ко мне. Мезенцев лучше на него ответит. Может, чтобы развести вас с Ольгой.

– Глупости. Это невозможно! Он нас, можно сказать, поженил! – Леонид смутился. – Во всяком случае, он много сделал для этого. Он не мог так поступить! Он не мог!

Вика посмотрела на него и улыбнулась:

– Вот и я так считаю. Это невозможно. Ты любишь свою жену. Это видно, это чувствуется.

– И приехал в Барселону с тобой?

– Это как игра. Немного жестокая для других. Но для тебя – игра. Не больше.

– Постой, еще раз объясни мне про Мезенцева.

– Леня, смысла нет обсуждать это и рассказывать особенно нечего.

Хитрову показалось, что в комнате очень жарко, что нечем дышать. Ему показалось, что он сейчас грохнется в обморок: «Вот еще не хватало! Маменькин сынок с девушкой приехал в Испанию, а она подослана тестем. А главный виновник падает в обморок. Это просто роман!» Леонид походил по комнате, потом подошел к столу и налил в фужеры шампанское.

– Я теперь понимаю, почему ты попросила водку. Она бы в самый раз пошла сейчас.

– Успокойся, я ничего Мезенцеву не скажу. Я вообще не буду с ним иметь дело. Пусть как хочет, так и устраивает свои дела.

– Вика, какие дела? Что значит, ничего не скажу? Ты уже многое сказала, так будь добра, объясни все по-человечески. У меня в голове не укладывается все это.

Вика замялась:

– Понимаешь, я давно знаю Мезенцева. Он часто приезжал к нам в ресторан. И очень часто садился за столик, который обслуживала я. С виду он казался приятным. Деловой такой, общительный и очень энергичный. На него приятно было смотреть – всегда вежлив и всегда в хорошем настроении. О чем они там говорили, я никогда не знала. Вернее, слышала, но не слушала. Я всегда так вела себя. Зачем мне лишняя информация. Он, кстати, это заметил и похвалил меня как-то: «Молодец, умеешь себя вести!» Мне приятно было. Чаевые были всегда огромными. Он не скупой. Советом помогал. И вообще, вел себя прилично.

– А как же он додумался тебя попросить таким делом заняться?

– Я ему денег должна была. Много. Для меня много. Как раз я болела. Он передал моей сменщице конверт. Эти деньги очень выручили меня, но потом все равно пришлось уехать домой. Я тебе рассказывала.

– Да, рассказывала, но, видимо, не все, – усмехнулся Леонид.

– Я ж просила простить меня.

– Извини, а что дальше было?

– Ну, время шло. Работы не было, потом я уехала к себе, свадьба эта… Понимаешь, все одно к одному. И долг остался. Он вроде и не напоминал о нем, но понятно, деньги никто не дарит. Потом меня нашел наш один местный парнишка и передал записку. Мезенцев просил меня позвонить, но так, чтобы говорить я могла свободно. Я позвонила, он сказал, что деньги пока ему не нужны, а если я хочу с ним рассчитаться, то надо познакомиться с зятем. Ну, глазки построить, завести отношения.

– Ты сразу согласилась?

– Нет, не сразу. Я спросила, зачем ему это надо. Он сказал, что не уверен в зяте, боится, что дочь будет переживать. Но говорил он так неубедительно, что я сразу сообразила, что ему нужно совсем другое.

– Что?

– Иметь возможность влиять на тебя, давить. Заставлять поступать так, как ему удобно.

– Неужели для этого надо такое устраивать? Можно же договориться. Попросить наконец.

– Не всегда можно договориться. И уж тем более с Мезенцевым. Ты должен понять – он такой человек, человек власти. Я его раскусила потом. Он очень любит власть. Любую. Над кем угодно. Для него дело принципа «владеть» человеком.

– Я знаю это.

– Ну, вот тебе и ответ. А у вас дела общие.

– Ты и это знаешь?

– Я ничего не знаю, это просто вытекает из его слов и поступков. Кстати, в жесточайшем тоне мне было приказано не допускать никакой близости. Он, понятное дело, выразился грубее. Ты же понимаешь, шантаж – это одно, а толкать собственного зятя к измене – это совсем другое.

– А если бы ты нарушила этот приказ.

– Не знаю. Даже не хочу думать, что бы было. От него многое можно ожидать.

– Вот же сволочь! – Хитров пришел в себя. В его голове наконец уложилась эта мерзкая схема тестя. Так все просто – красивая девушка, отношения, все становится известно Мезенцеву и потом или развод, или полное подчинение.

– Да, уж, не ангел, – Вика вздохнула, – он такой по сути. Он любит так обращаться с людьми. Он любит управлять, обманывать, делать вид, что все происходит без его участия, но на самом деле он руководит всем и потирает руки. Потому что всегда выходит так, как он хочет.

– Вика, спасибо. Хорошо, что ты мне все рассказала. Хотя слово «хорошо» здесь не очень уместно. Я пойду к себе.