– Хитров, я тебя убью, – тихо произнесла она, – понимаешь, ты даже соврать не сообразил! Ты даже не понял, что мне сейчас твоя правда не нужна!

– Соврать? – Леонид опешил. – Господи, соврать! Да, конечно! Я вообще никогда не был в Испании. Ты же знаешь, я боюсь на самолетах летать! Оля, как ты могла подумать, что я куда-то полечу? С кем-то? Нет, Оля, я никогда, никуда, без тебя…

Хитров так увлекся монологом, что не обратил внимания на то, как Ольга взяла большие садовые перчатки, зажала их в кулаке и с размаху шлепнула ими мужа.

– Вот тебе! Вот тебе! Вот тебе за Вику! За самолет! За Испанию! Вот тебе за твои эсэмэски по ночам! Вот тебе за телефонные разговоры в ванной!

– Какие эсэмэски? Какая ванная? Какие разговоры? – опомнился Леонид.

Садовые перчатки были сделаны из доброкачественной плотной резины. Били они больно, но на это нерадивый муж внимания не обратил. Он послушно отрицал все обвинения. Он делал большие глаза и возмущенно надувал щеки.

– Как тебе не стыдно? – Ольга устала колотить его.

– Да за что? За что? – Леонид потер левое плечо – ему досталось больше всего.

– Ты знаешь, за что! – Ольга сморщилась, на мгновение справилась со слезами, а потом разрыдалась.

Хитров мигом подскочил к жене и обнял ее.

– Оленька, да что ты в самом деле?! Ну, перестань, перестань, я никогда больше не буду так себя вести!

– Значит, все-таки вел себя? – прорыдала жена.

– Да не вел, не вел! – бормотал Хитров, соображая, что будет, если он все-таки поцелует жену.

Наконец, улучив момент, он осторожно прикоснулся к ее губам.

– Плакса моя. Любимая.

– Ты не врешь? – отстранилась Ольга.

– Не вру. Я вообще… Не вру!

– Смотри мне.

– Хорошо, – послушно кивнул Хитров.

Они расцепили объятия и сели на ступеньки крыльца.

– Все позади? – спросила Ольга. – Все уже позади? Никогда больше этого не будет в нашей жизни?

– Ничего не было и не будет, – ответил Хитров и не соврал.

– Я люблю тебя, – вздохнула Ольга.

– Как я тебя люблю, ты даже себе не представляешь! – наконец сказал то, что давно хотел, Леонид. – И я вообще все люблю – наш дом, наш сад, нашу собаку. Кстати, что это он такой смирный?!

– А, да! – Ольга покачала головой. – Влетело ему тут. А нам, похоже, алименты придется платить.

– Это еще почему?

– Матильда из углового дома в интересном положении. Хозяйка утверждает, что отец – наш пес.

– Ого! – Леонид с уважением оглянулся на собаку. – Ну надо же! Живешь без имени, а туда же… Выходит, ничего мы ему лучше не придумаем. Так и будут его звать – Пес?

– Да! И дети у него будут Псовичи. Ну я пойду чай поставлю. – Ольга поднялась со ступенек.

Хитров свистом подозвал пса. Когда тот наконец подошел, Леонид сказал, обращаясь к нему:

– А ты, старик, прав! Дети – это главное! Вот, и Васса Федоровна от внука бы не отказалась.

Хитров погладил пса по имени Пес, счастливо вздохнул и вошел в дом.

Эпилог

Эта осень была не золотой, а красной. Бывает так, что разом заалели клены, на улицах появились красные и розовые гладиолусы, флоксы попадались все больше бордовые, а георгины соревновались в карминных оттенках. Еще этой осенью очень пахло арбузами. «Это потому что лето было жаркое, и сентябрь такой теплый. Заморозков ночных нет», – объясняла Васса Федоровна.

На большой площадке перед красивым низким, но широким зданием выстроились дети. Здесь были почти малыши, были чуть постарше и были те, кто вот-вот станет подростком. Совсем маленьких сопровождали родители. Остальные, сжимая букеты, старались не ломать строй, в который их с таким трудом поставили педагоги. Родители в отдалении образовали самостоятельную группу, в которой иногда доносились возгласы:

– Леночка, я тебе яблочко в рюкзак положила! На переменке съешь.

Или:

– Жди меня у школы, никуда не уходи!

Все, собравшиеся в этом красивом и уютном месте, очень волновались. Шутка ли – первое сентября в новой школе. С умилением и тревогой поглядывая на отпрысков, родители несколько запоздало делились между собой информацией.

– Мы наводили справки – Ольга Константиновна на хорошем счету. Она отличный преподаватель. Новые методики осваивает, – говорили одни.

– И в управе ее знают. Поддерживают. Это очень важно! – вторили другие.

– А как она школу отстроила. За каких-нибудь полгода!

– Ну, не полгода, а месяцев семь! Хотя все равно быстро! – обязательно находились сведущие зануды.

– А какая здесь детская площадка!

Собравшиеся пришли к единому мнению, что попасть в эту новую частную школу, к молодой, но уже известной руководительнице была необыкновенная удача. Программы, по которой здесь собирались обучать, были признаны передовыми. И несмотря на платное обучение и первый год работы, конкурс оказался достаточно высок.

За всеми движениями на школьном дворе наблюдала еще одна группа людей. Они держались особняком, но были так же внимательны к происходящему.

– Олечка – умница, – сказала одна из дам в этой группе.

– Маша, я так волновалась! Так волновалась! Она же ни минуты покоя не знала! – отвечала ей другая. Эта другая была Васса Федоровна. Она и сейчас от волнения сжимала носовой платок.

– Не переживайте вы так, – успокоил всех Леонид, который курил вместе с отцом в сторонке, – она знает что делает.

– Конечно, конечно, – согласилась Васса Федоровна, но глаза у нее покраснели.

– Васса, ну, перестань, а то я пожалуюсь Косте, – сурово сказал Сергей Петрович, – кстати, что это он не приехал? Все-таки дочь школу свою открывает. Вон сколько всякого начальства понаехало!

– Он хотел, да что-то там случилось у него, – ответила Васса Федоровна. – Он ее дома поздравит. Тихо, тихо! Начинается! Вон Олечка у микрофона!

Действительно, заиграла пронзительная мелодия школьного вальса, послышались слова приветствий, на высокое крыльцо школы вышла Ольга. Она посмотрела на собравшихся и улыбнулась.

Хитров не слушал, что говорила его жена, открывая свою школу. Он не волновался, он знал, что Ольга сделает все как надо, а если и ошибется, что немудрено в такой день, то мило и достойно выйдет из положения. «Да, кстати, о положении. А животик-то у нас уже довольно большой! Надо бы запретить ей на машине ездить. Пусть с водителем катается! И вообще, поменьше суеты!» – подумал Леонид и приосанился. Ну, во-первых, как-никак муж директора школы, а во-вторых, – будущий папаша.