– Вот вам рецепты. Уши чистые. Кормить можно человеческой едой. Ну или переводите полностью на животный корм. Но только не смешивайте. Собака погибнет.

– Он живуч, как дьявол! – буркнул Леонид, смахивая с себя шерсть и слюни пса.

– Он очень боится, что вы его бросите, – тихо сказала ветеринар.

– Так если он будет беситься, я скорее его брошу. Я его забуду где-нибудь.

– Не дай бог! – Ветеринар посмотрела на него с укоризной.

– Шучу, я шучу, – махнул рукой Леонид и позвал пса: – Пошли. Плюшкой тебя угощу. Чтобы не переживал особенно.

После поликлиники пес вел себя тихо, но настороженно. «Ты мне должен! – говорил весь его облик. – Ты, хозяин, виноват передо мной. Но я и простить тебя могу…»

– А ты хитер. И как теперь можно говорить, социализирован. Бестия, – заключил Леонид и подобрал покороче поводок.

Вика сидела в кафе под зонтиком. Леонид увидел ее издалека и облегченно вздохнул. Ему казалось, что он не разглядел ее. И что она не такая симпатичная. И что это просто такой его каприз – показать ей собаку. Но, увидев Вику, он понял, что она красива. Да, немного яркая помада, слишком темные волосы, искусственный загар, который уже давно вышел из моды. Но вместе со всем этим у девушки были глаза и ноги. Глаза огромными, а ноги – стройными и восхитительно длинными. Эти ноги никак не помещались под маленьким столиком кафе, и девушка вынуждена была сесть боком. Издалека она напоминала стрекозу – тоненькая, изломанная фигурка – такая, что в любой момент может унестись ветром.

– Добрый день! Вот и мы! Знакомьтесь, это пес. – Леонид подошел поближе и указал на собаку.

– Вот так вот – пес? – удивилась Вика.

– Да, если честно, еще не придумали имя.

Вика рассмеялась и погладила собаку. Та зажмурилась и вытянула шею, пытаясь подольше задержать морду под рукой девушки.

– Что это от вас нашатырем пахнет? – удивилась Вика.

– Так мы же из поликлиники. Уши чистили, лапы мазали. Короче, в порядок собачку приводили.

– И теперь такие красивые, такие славные.

Пес был умным и опытным – не одно уличное кафе ему довелось посетить. Он понял, что дальше слов пока дело не пойдет. Во-первых, должен подойти официант. Это он главный, это он отвечает за еду. Пока он не подойдет, эти, сидящие за столиками, ничем не поделятся. Пес вздохнул, лег на асфальт и положил голову на лапы.

– А что вы пьете? – Леонид заглянул девушке в чашку.

– Кофе. С молоком.

– Можно я вас угощу завтраком? Мне будет это приятно сделать. – Леонид махнул официантке.

– Сейчас он зарычит, – сказала Вика и указала на пса.

– Ошибаетесь. Кто же на официанта будет рычать.

И точно. Пес чуть ли не подвинулся, чтобы пропустить к столику девушку в форменном переднике.

– А нам позавтракать.

– Понятно. Сырники, яйцо, ветчина, джем, круассаны, – профессионально резюмировала официантка. – И кофе. Все два раза?

– Верно. И если можно, побыстрее. Все силы ушли вот на это создание.

– Хорошо. – Официантка забрала меню и ушла.

– А этому? – Вика показала на собаку.

– Этому достанется яйцо, ветчина, немного круассана. Хватит с него. Дома его ждет питание с витаминами.

– Тебе, брат, повезло. Ты попал в хорошие руки, – улыбнулась Вика псу.

– Скажите, как ваши дела? Как все-таки с работой? И что с жильем? Я не просто так спрашиваю, я хотел бы помочь. Если надо, и если не откажетесь.

– А почему вы решили мне помогать?

Леонид задумался.

– Ваше появление впечатлило. Я подумал, что не каждый день невеста сбегает из загса. Что-то должно было случиться. Что-то из ряда вон выходящее. Ну и, может, нужна помощь.

– Я выглядела…

– Вы выглядели, как… Понимаете, как жест отчаяния все выглядело.

– Понятно.

– Вы можете ничего не рассказывать. Я не настаиваю. Я просто поделился своим впечатлением.

– Скрывать особенно нечего, – пожала плечами Вика. – Но рассказывать так долго и так неинтересно, что даже не буду занимать ваше внимание.

Леонид понял, что Вика не хочет разговаривать на эту тему.

– А что с работой? Выбрали?

– Да, пока буду в поликлинике. В регистратуре. Там сейчас человек ушел. Вот меня на это место возьмут. Ну и одновременно буду искать что-нибудь еще.

– Правильно, – кивнул Леонид и тут же хотел предложить свою помощь, у них в ведомстве всегда кто-то требовался на технические должности и всегда на эти места попадали «свои».

– А вот если я, например… – начал он, но вовремя остановился. «Что-то я тороплюсь. Слишком навязчив. Может, действительно у нее все нормально. Что лезть тогда. Хотя. Можно будет позже об этом поговорить», – одернул он себя и тут же мысленно усмехнулся. Слово «позже» – точно он знает, что это не последняя их встреча.

Официантка принесла завтрак, пес сделал стойку, Леонид на него цыкнул. Но собака никак не отреагировала на это. Она поднялась и вдумчиво посмотрела на тарелку девушки.

– Ну, что же тебе дать? Ветчины? – спросила Вика.

Собака хрюкнула, не отрывая взгляда от тарелки.

– Не надо, ешьте, я свою отдам. Я не люблю ветчину.

– Если вы не любите, я ее у вас возьму. Я люблю ветчину, – просто сказала Вика, – а псу мы дадим сырник.

Она положила сырник перед псом. Тот проглотил его в мгновение ока.

– Вот сейчас ты получишь второй и пойдешь на свое место. Спать, – строго сказала Вика и повторила все со вторым сырником.

– На место, – скомандовал Леонид, дождавшись, когда собака перестанет облизываться.

Пес постоял, вздохнул и улегся на землю.

– Пожалуйста, берите ветчину. Может, мы закажем что-нибудь мясное? Может, вы что серьезного хотите? – Леонид посмотрел на девушку.

– Нет, спасибо, вполне достаточно всего. Давайте завтракать. И пока мы это будем делать, вы немного расскажете о себе. А то даже неловко – все обо мне говорим, да обо мне.

Леонид растерянно посмотрел на Вику. Он даже и представить не мог, что же такого интересного он может рассказать этой девушке.

– Ну, я слушаю. – Вика откусила бутерброд.

– Вы застали меня врасплох. Я не знаю, что вам рассказывать. Ну, если только паспортные данные.

– Они неинтересны. Мне что-нибудь интересненькое, – рассмеялась Вика, а потом спохватилась: – Простите. Это от смущения. Вы очень заботливы. Не хотите, не рассказывайте, это не всякий любит.

– Это вы меня смущаете. Когда про мою заботу говорите. Я поступил обычно.

– Как всякий герой на вашем месте, – подхватила Вика и опять рассмеялась: – Вы не слушайте меня.

– Так кого же мне слушать?! – растерялся Леонид. – Мы с вами разговариваем.

– Верно, я-то с утра очень говорливая.

Леонид замолчал, он так и не понял, надо что-либо о себе рассказывать, или нет. И если надо, как сделать так, чтобы это не выглядело смешно и нелепо. Эта девушка вела себя так раскованно, что он терялся. Все-таки ожидались почтительные вопросы и тихая улыбка человека, внимающего повествованию.

– Вы по образованию кто? – вдруг серьезно спросила Вика.

– Историк. Я окончил МГУ. У меня была специализация – Новое время. А конкретно – часть этого периода, которая охватывает пятнадцатый-шестнадцатый век.

– Интересно. Я не знала, что это время так называется. Я в школе училась не очень хорошо. Читать умею и пишу грамотно, – улыбнулась Вика.

– История – удивительный предмет, – с воодушевлением начал было Леонид, но тут же замолчал.

– И? Дальше? – удивилась Вика молчанию. – Вы – ученый-историк? И чем вы сейчас занимаетесь?

– Да как вам сказать. Я отлично учился в университете. И так много знаю. Но ни дня не работал по специальности. И после окончания учебы не написал ни одной статьи.

– Так, может, вам все-таки не нравится этот предмет?

– Что вы! Я учебники читал, как художественную литературу.

– И почему тогда так получилось?

«Да, почему так получилось?! – спросил себя Леонид, старательно макая сырник в лужицу сметаны. – Почему так получилось, что сейчас этой девушке я не могу ничего рассказать? Мне хвастаться нечем. Все, чего я достиг, – не моя заслуга. И оказывается, очень тяжело хвастаться, когда ты лично ничего не сделал».

– Я бы не смогла заниматься этим. Там столько всего надо запомнить! – не дождалась ответа Вика.

– Вы имеете в виду – даты? Это можно выучить. Хотя, уверен, не все профессора их помнят.

– Но вы же работаете где-то? – осторожно спросила девушка.

– Конечно. Я работаю… – И опять Леонид не знал, как отвечать. «Я – чиновник и на службу в одно очень важное ведомство меня устроил тесть – вот правильный ответ. Но я не смогу так сказать». Леонид вздохнул.

– Я поняла, вы разведчик, – рассмеялась девушка.

– Почти, – устало пошутил Леонид. Он пребывал в замешательстве – очень хотелось похвастаться перед этой красивой провинциальной девушкой. Но похвастаться не пошло, а так, по-человечески, словно жалуясь: «Мне это стоило очень многих сил, было тяжело, но я достиг своего». Хотелось похвастаться и тем самым дать надежду: «Смотри, в этом городе можно многого добиться!» Но он понимал, что не имеет на это права. Он сейчас не может сказать так, потому что, во-первых, это было бы стопроцентное вранье, безо всяких скидок. А во-вторых, за него все сделал отец жены. И это усугубляло ситуацию.

– Я – не разведчик. Просто работаю в таком месте, где болтать не принято. Да и ничего такого особенного не делаю. Так. Управляю.

Последнее слово вырвалось, не задержалось.

– Хорошо управляете. Грамотно, – сухо сказала девушка, – судя по машине, костюму и обуви.

– Не жалуюсь, – тут же с ходу парировал Леонид, а сам подумал: «Вот не хватало еще упреков! Я тут деликатничаю, чтобы не обидеть, чтобы не почувствовала себя неловко, а она наотмашь. Тоже мне нашлась…» Леонид не очень разбирался в премудростях женской моды, но был наблюдателен и подмечал, что покупала и носила Ольга. А одевалась она неброско, но дорого. Эта ее способность потратить много денег, купить мало, но потом использовать это во всех удобных случаях, всегда удивляла его. «Все дело в том, что мы Олечку всегда баловали. Она не знает, что такое плохая одежда. Но при этом она никогда не позволяла себе одеваться безвкусно. У нее прирожденное чувство стиля! – однажды снисходительно объяснила Васса Федоровна. У девушки, которая сейчас сидела перед Леонидом, были копеечные туфли, дешевая курточка. Ее сумка местами потрескалась, но она ее так повесила на спинку стула, чтобы в глаза бросалась большая брошь со стеклянными бусами. Леонид это все сразу отметил, но старался был деликатным. Она же грубо упрекнула его в достатке.