– Жена, да убойся своего мужа! – шутливо приказал Леонид. – Твой отец меня засмеет. Ну и к тому же действительно дело важное.

– Догадываюсь. Он вчера намекнул. – Ольга подошла к окну. – Намекнул и предложил не открывать школу, а ждать, чтобы потом просто жить и ничего не делать.

– Тяжело тебе пришлось вчера?

– Нет. Хороший разговор. Я хоть смогла объяснить, чего хочу. Он же думал, что я в миллионеры стремлюсь. Через учительскую.

– Да, миллионером в твоем деле не станешь, – усмехнулся Леонид. – Это он верно заметил. И вообще, тут бы при своих остаться.

– Что ты имеешь в виду? Ты, как папа, сразу думаешь, что ничего не получится.

– Неправда. Я как раз думаю, что получится. Я думаю о цене вопроса. И в прямом и переносном смысле. Нервов и здоровья у тебя на это уйдет уйма.

– Ты хоть не отговаривай!

– Я и не отговариваю. Я просто жалею тебя, моя любимая жена, – улыбнулся Леонид. – Все, пошел в душ.

Уже на пороге ванной комнаты он обернулся и спросил:

– И что наш бродяга?

– Отлично, – сообщила Ольга с гордостью. – Можно считать, что уже не бродяга. Он очень покладистый. Хорошая псина, и ты молодец, что привез его.

– Я старался.


К Мезенцеву Леонид приехал с опозданием на полчаса. Паркуя машину, он повторял про себя заготовленную фразу: «Конечно, можно постараться что-то сделать. Но пока я не знаю деталей, не могу ничего обещать!» Больше Леонид ничего не придумал. Были общие места про направления, которыми занимается сейчас его департамент, можно будет посулить вовлечение «клиента» в эти проекты. Но ничего конкретного он не мог сказать. И главное, не хотел. Было что-то вязкое во всей этой истории. Слишком много вопросов, слишком большая заинтересованность Мезенцева – все это настораживало. Леня уже не был тем вчерашним студентом, который безоговорочно верил Мезенцеву. Хитров за эти годы успел повидать разное и понимал, что риск должен быть оправдан. И не обязательно степенью возможной прибыли.

Да, Мезенцев просил его дать два варианта. У Леонида не было ни одного. Ничего страшного. «И зачем он вчера Ольгу так поздно вызывал? Зачем он ей пытается помешать? Она же не просит денег. Она умна, самостоятельна. В конце концов, я ей помогу. Слава богу, знакомства тоже есть!» – неожиданно принял решение Леонид и вошел в кабинет к Мезенцеву.

– Почему так поздно?! Слушай, это все-таки серьезные люди. Если тебе не интересно…

Леонид незаметно поморщился. Мезенцев был зол. В последнее время такое случалось нередко. И с выражениями он не церемонился.

– Извините. Вчера пришлось к своим заехать. Давно не был. Не успеваю. Приехал поздно. Сегодня еле встал.

– Как Мария Петровна и Сергей Николаевич? Здоровы? – смягчился Мезенцев.

– Да, спасибо, только скучают.

– Господи, счастливые, а вот мне некогда скучать! У меня тут голова кругом идет. Смотри, что я придумал…

Леонид вздохнул с облегчением. Неугомонный Мезенцев за ночь придумал целую схему. И скорее всего, от Леонида ничего не потребуется, только следить и обеспечивать выполнение уже придуманного плана.

– Так что мы не будем им морочить голову, – потер руки Мезенцев.


Леонид сидел тихо, слушал внимательно. Он понимал, что Мезенцев нашел действительно хорошее решение. То самое решение, при котором риски их обещаний невелики, а в случае удачного завершения выгода будет огромная. Более того, проект Мезенцева носил долговременный характер. Это не была схема «денежки нашли, поделили, разбежались». Это был серьезный инвестиционный проект, в котором участники становились партнерами на весьма долгий период.

– Ты понимаешь, что тут принципиально другой подход к делу. Леня, между нами, хорошо зарабатывать понемногу, но часто. Но влиять на серьезный и долгосрочный бизнес – это уже солидно.

«Ах, Константин Алексеевич, вам мало денег, вам мало было доходов. Вам мало репутации серьезного и опытного переговорщика, вам хочется славы. Обычной деловой славы. Да, вы определенно поздно родились! Было бы вам в девяностых лет двадцать! – подумал Леонид и про себя неожиданно добавил: – Было бы вам двадцать в девяностые, с вашими аппетитами и энергией, вы могли и не дожить до двухтысячных. Не говоря уже о две тысячи десятом!» А Мезенцев тем временем чертил схему на специальной доске. Была у него в домашнем кабинете такая, обычно она стояла у окна за шторой. Сейчас необходимости в схемах и чертежах не было, но Мезенцеву нравилось быть полководцем у карты.

– Тогда они уже никуда не денутся. Понимаешь? Все! Они в наших руках. Но! – Тут Мезенцев сделал паузу.

– Что? – Хитров посмотрел на него.

– Есть одна проблема. Нам нужен вот этот участок земли. Именно этот, – с этими словами Мезенцев развернул карту и обвел ручкой небольшую площадку на краю города.

– Почему именно он?

– Подъездные пути, нет никаких строений. Жилые кварталы не близко. Понимаешь, пустырь! Ровное место! Никаких конфликтов с хозяйствующими субъектами. Просто надо договориться с местными властями. Да, кстати, – тут Мезенцев сделал паузу, – тут недалеко у одного из наших новых знакомых производство по утилизации металла.

– Это как? – изумился Леонид. – В черте города?

– Это уже область. Вот, аккурат по этой линии проходит.

Леонид внимательно посмотрел на карту. Вообще, сегодня идея с мусоросжигающим заводом казалась еще сложнее, чем вчера. И дело было не только в разрешениях и согласованиях, дело было во множестве деталей, которых сейчас на карте Мезенцева не значилось. Но они были и они явно умножатся, как только начнется строительство.

– Константин Алексеевич, а может, мы плюнем на эту утилизацию металла? Почему она нас должна касаться. Это его производство. Пусть сортирует, где хочет, и возит. А завод мы поставим там, где это разрешат сделать.

– Леня, ты с ума сошел? – Мезенцев глянул на зятя волком. – Ты понимаешь, что люди деньги огромные дают на это. Они должны понимать, что не рискуют, а приобретают выгоду.

– Я все понимаю, но в этом месте будут проблемы.

– А ты сделай так, чтоб их не было. Леня! Ты понимаешь?

– Понимаю! – Леонид поднял голову, посмотрел в глаза Мезенцеву и произнес: – Но, Константин Алексеевич, вы же понимаете, я гарантировать ничего не могу. Я должен буду все просчитать, я должен буду понять, насколько возможно помочь этим людям. Я, конечно, сделаю все зависящее от меня, но бывают обстоятельства, которые очень сложно преодолеть. Вы же понимаете меня?

Мезенцев прищурился:

– Леня, я понимаю, но ты уж будь любезен, задействуй все свои ресурсы. Ты видишь, о чем идет речь.

– Я же сказал, постараюсь. Сделаю все возможное. Но вы, пожалуйста, не обещайте ничего раньше времени.

– Я разберусь, как лучше поступить, – отрезал Мезенцев, – ты, главное, как только получишь информацию, начинай действовать. И держи меня в курсе.

– Конечно, конечно. – Леониду хотелось как можно быстрее уехать. Он не терпел, когда Мезенцев от вынужденного бездействия начинал подстегивать его.

– Я все понял, я позвоню…

Леонид не договорил. В это время зазвонил его мобильный телефон. «Слава богу, или Ольга, или с работы. Можно будет улизнуть», – подумал Леонид, нажимая кнопку:

– Алле, я слушаю!

И из мобильной трубки по кабинету Мезенцева разлился приятный женский голос:

– Леонид, добрый день! Это Вика. Удобно сейчас разговаривать? – Тут раздался смешок, а потом голос продолжил: – А я все думаю, позвонить или не позвонить. Так все неожиданно у нас получилось…

Леонид почувствовал, что краснеет. Он поднял глаза на Мезенцева, тот перебирал бумаги на столе, но Леонид догадался, что голос из трубки был слышен. «Чертовы телефоны!» – подумал Леонид и, запинаясь, ответил:

– У меня сейчас совещание. Я позже позвоню вам.

И он быстро отключил телефон.

– С работы, – объяснил он Мезенцеву.

– Ладно, поезжай, – ответил тот и быстро все стер с доски и заключил: – Если никакой ошибки за последующие сутки мы не обнаружим, значит, все верно.

Это тоже была обычная манера Мезенцева – на додумывание и анализ он оставлял себе и другим ровно сутки. Если за это время никто ошибки не находил, план принимался.

– Конечно, – ответил Леонид и добавил на свой страх и риск: – А вот мне что пришло в голову.

– Потом. Если план «А» не сработает, воспользуемся планом «Б». То есть твоим. Пока шлифуй его.

– Хорошо. – Леонид сдержал вздох облегчения. Конечно, что-нибудь он бы наплел, но Мезенцева обмануть сложно – все равно почувствовал халтуру. – Так я поехал?

– Да, конечно. – Мезенцев встал, проводил Леонида до двери и пожелал ему хорошего дня. Все было как обычно, но Леонид готов был поклясться, что голос этой самой Вики тесть слышал. «Господи, да что же, мне женщина не может позвонить?! Может. И вообще, я ни в чем не виноват. И хорошо, что визитку дал – мало ли какая человеку помощь нужна».

Леонид ехал на работу и решал, перезвонить ему Вике или нет.

Учреждение, в котором Леонид возглавлял один из департаментов, находилось в самом центре Москвы, в районе Тверской улицы. Обычно он заезжал с тыла, через переулки, во двор, где располагалась стоянка служебных машин. Но иногда, в хорошую погоду, тянуло пройтись по улице, поглазеть на прохожих и витрины. В таких случаях машина бросалась у бульваров в любом удобном месте. Тогда, в две тысячи десятом году, еще не было строгостей с платными парковками. Леонид старался потянуть время, купить газеты, свернуть их в трубочку и пройтись по переулку, словом, он делал все, чтобы как можно позже войти в свой кабинет. Иногда начинала звонить секретарь, деликатно уточнять, когда он будет, и Леонид просто отвечал:

– Майя Михайловна, ну ответьте что-нибудь. Мне еще минут двадцать-тридцать надо.

– Конечно, конечно! – понимающее откликалась та и, положив трубку, уже совсем другим тоном, начальственным и не терпящим возражений, «разгоняла» из приемной утренних посетителей.