– А мы никогда и не были с тобой друзьями, Кейн. Что касается налаживания отношений, то в них обычно участвуют двое. Мы ничего не можем исправить, потому что только один из нас знает, почему все было разрушено. – Мой голос смягчился. – Я, например, до сих пор ничего не понимаю – ни того, что у нас были за отношения, ни того, почему они прекратились.

Надрыв в моем голосе, когда я произносила эти слова, заставил Кейна взглянуть мне в лицо. Я хотела, чтобы он первым опустил взгляд, и смотрела на него со свирепым видом, но когда заглянула ему в глаза, то увидела, что они полны боли.

Мгновенно поддавшись слабости, я позволила себе пойти на поводу у чувств.

– Что случилось, Кейн? Почему ты отталкиваешь меня? Между нами все было прекрасно, и вдруг…

Вместо того чтобы отвести взгляд, как он постоянно делал последнее время, Кейн на какое-то краткое мгновение снял барьеры. Наши взгляды встретились, и я смогла заглянуть ему в душу – там, в глубине, он все еще оставался тем мужчиной, которого я знала. А я-то уже начинала думать, что я его просто придумала, так быстро исчезло все, что между нами было.

– Ты потрясающая женщина, Рэйчел. И заслуживаешь лучшего.

Только что я была беззащитной и полной нежности, но через мгновение вновь стала неприступной и жестокой. Я резко поднялась, при этом потеряла равновесие и чуть не упала, но все же умудрилась устоять на ногах.

– Не надо мне рассказывать, чего я достойна, а чего нет. Я сама буду выбирать, чего я хочу.

Кейн тоже поднялся и схватил меня за локоть, когда я уже разворачивалась, чтобы уйти. Но тут в пустом лекционном зале громко хлопнула тяжелая входная дверь, раздались голоса, эхом отдающиеся от стен – студенты пришли на следующее занятие. Я подождала немного, чтобы узнать, насколько важно для него удержать меня.

Но он тут же отпустил меня, и мне стало невыносимо больно.

– Подумай об этом, Рэйчел. Не стоит создавать себе дополнительные проблемы только потому, что ты сердишься на меня.

– А не пошел бы ты в задницу, профессор? – прошептала я ему в ухо.

* * *

– Поговори со мной. – Чарли оперся локтями о барную стойку и наклонился ко мне. Он в тот вечер уже закончил работу, но не спешил уходить. Подозреваю, он просто ждал, когда уйдут последние засидевшиеся посетители.

Сушилка в нашей посудомоечной машине сломалась еще год назад. Чарли даже не собирался ее чинить. Как ни странно, мне вытирать посуду нравилось – особенно в тот день, потому что медленные движения оказывали на меня успокаивающее действие. Я сняла с подноса мокрый стакан и сунула в него полотенце.

– О чем ты хочешь поговорить? О текущих политических событиях? О музыке?

– Вот только не надо переводить разговор на всякую ерунду. Ты прекрасно знаешь, о чем я хочу тебя спросить.

Я улыбнулась, прекрасно осознавая, куда он клонит.

– Не уверена, что знаю.

– Ты зависаешь здесь уже целую неделю. Что происходит? Проблемы с твоим новым парнем?

Внешне Чарли казался суровым полицейским, но у него было нежное и доброе сердце. Это была одна из причин, почему я была так к нему привязана.

– Все прекрасно, Чарли. Просто неделя была очень напряженной.

Он покачал головой.

– Брехня все это. Я двадцать восемь лет отработал в полиции и могу точно сказать, когда человек врет.

Я хотела все отрицать, но внезапно мне в голову пришла одна мысль.

– А как ты это определяешь? Я имею в виду, есть ли какие-либо характерные признаки, по которым можно понять, врет человек или нет?

– Есть такое понятие, как язык тела. Телодвижения, жесты и мимика многое могут сказать о большинстве людей, если к ним внимательно присмотреться.

– Например?

– Ну, есть уж совсем очевидные вещи. Например, человек избегает смотреть тебе в глаза, ерзает, трогает губы или лицо. Хотя отъявленные лгуны прекрасно все это знают и стараются контролировать себя. Так что лучше обращать внимание на второстепенные признаки, которые еще красноречивее. Прежде всего, когда человек врет, он иногда поднимает плечи. Это происходит потому, что при вранье дыхание невольно становится неглубоким, и тело соответствующим образом реагирует на такие изменения. Некоторые словно застывают на месте. Когда люди говорят, их тело, как правило, слегка покачивается. Но, когда они врут, они уже не так расслаблены. Кроме того, в самой их речи могут содержаться подсказки, например, они могут повторять какие-то слова или фразы, типа «нет, нет, это не так», «я этого не делал» и тому подобное.

– Надо же, как интересно.

– И кто же тебе врет?

Я демонстративно подняла плечи и принялась твердить:

– Никто. Никто. Никто.

– Ах ты, нахалка.

Чарли заботился обо мне, к тому же я знала, что он не станет ковыряться у меня в душе, как Ава, поэтому я решила быть с ним честной.

– Парень, с которым я встречалась, порвал со мной отношения. И у меня такое ощущение, что он почему-то темнит насчет причин. – Я вздохнула. – Может, я ищу оправдание, которого на самом деле не существует, чтобы удовлетворить собственное эго? Мне трудно судить.

– Ты имеешь в виду того профессора?

– Да.

– То есть ты хочешь знать, есть ли ты еще в его сердце или нет? Думаешь, что в его голове засела какая-то дрянь, которая мешает ему проявлять чувства?

Я кивнула.

– Так все и есть.

– Ну что ж. Есть только один способ выяснить, действительно ли тебя любит человек, который от тебя сбежал.

– И что это за способ?

Чарли посмотрел мне в глаза.

– Продолжай жить так, как будто его и не было. Мужчина очень быстро одумается, когда увидит, что ты не бегаешь за ним.

Глава 38. Кейн

Я лживая скотина.

Только на сей раз я лгал не только ей, но и самому себе. Декан факультета направил мне по электронной почте письмо, в котором попросил представить мои замечания по поводу диссертации Рэйчел, чтобы их передали другим преподавателям и назначили нового научного руководителя. Я умышленно тянул время в надежде, что она передумает, а теперь использовал это как повод для встречи с ней – делая вид, что нужно решить все это поскорее, хотя как раз и не собирался ничего решать.

Миновала половина семестра, наступили каникулы, и эти шесть дней, когда я не виделся с Рэйчел, были для меня невыносимыми. Если бы кто-нибудь узнал, к каким уловкам я прибегал, то подумал бы, что я сошел с ума, и, возможно, оказался бы прав, но мне на все было наплевать после шести дней разлуки.

В этом месяце в журнале Rolling Stone были напечатаны тесты, от которых была без ума Рэйчел. Я заметил их, листая издание еще две недели назад, и тогда же отложил этот номер, чтобы отдать его ей, но не успел. Мне так не хватало ее этим утром, что я решил пройти тот тест сам.

Тест под названием «Что говорит о вашей личной жизни музыка, которую вы слушаете» содержал ряд вопросов о песнях, которые наиболее созвучны человеку в разных ситуациях. Когда я подвел итог, подсчитав набранные очки, заключение, которое мне выдали, разумеется, не соответствовало действительности. До более или менее подходящего варианта мне не удалось набрать достаточного количества очков. Заинтересовавшись, я прочитал и другие варианты. Среди прочих там оказался вариант, который подходил сейчас для Рэйчел, причем так, как будто бы я сам написал для нее это дерьмо. Он гласил:

Вы, наконец, встретили свою судьбу, хотя можете и не догадываться об этом. Вы – древняя душа, обладающая способностью общаться с людьми на космическом уровне. Вы испытываете проблемы с доверием и часто избегаете вступать в отношения, потому что руководствуетесь скорее разумом, нежели интуицией, и редко поступаете безрассудно. В любви вы иногда отбрасываете осторожность, бросаясь в омут страсти с головой. Возможно, вы знакомы с родственной душой уже давно, но только недавно осознали, что судьбой вам предопределено быть вместе. Перестаньте сопротивляться неизбежному и наполните свою душу любовью.

Всего в тесте было пятнадцать вопросов. Я прошел его второй раз, но на сей раз отвечал за Рэйчел. Попивая виски со льдом, я покрутил стакан в руке, слушая, как льдинки ударяются о стекло. Подсчитав набранные очки, я получил ответ: «Вам еще только предстоит встретить свою судьбу!»

– Да, не срослось, – проворчал я.

Допив одним глотком остатки виски, я просчитал, что ей не хватало где-то восемнадцать-двадцать очков, чтобы дотянуть до правильного варианта. Я выбрал четыре вопроса, в ответах на которые не сомневался – Рэйчел ответила бы на них именно так, – добавил к каждому еще пять очков и снова пересчитал.

– Вот так-то лучше.

Господи, я веду себя как глупая девчонка, читающая глянцевые журналы.

Я швырнул журнал на стол и потер лицо пальцами. Что я делаю, мать твою? Дошел до того, что меняю результаты пошлых тестов и прохожу их от имени Рэйчел. Надо воздержаться от второй порции виски, попытаться протрезветь, принять душ, переодеться в чистую одежду и отправиться в бар «У О’Лири», а то еще докачусь, чего доброго, до того, что начну набирать ее номер и молчать в трубку, чтобы просто услышать ее голос. В общем, надо отрастить пару яиц, что я в конечном итоге и сделал.

Я решил не посылать сообщение и явиться без предупреждения, чтобы не давать Рэйчел возможности попросить меня переслать по электронной почте тот никому не нужный материал, который я собирался показать ей в качестве предлога для своего визита, ссылаясь на его важность. Я подъехал к бару почти к самому концу ее смены. Мысль о том, что я скоро увижу ее, привела меня в отличное настроение, чего со мной не случалось уже две недели. Всю дорогу в машине я насвистывал.

Когда я вошел, за барной стойкой стояла Ава. Вспомнив, как Рэйчел говорила, что умений ее подруги в качестве бармена хватает лишь на то, чтобы подменять ее на время кратких перерывов и походов в туалет, я решил, что Рэйчел, наверное, в комнате отдыха или на кухне.