– Я страшно боялась. Нет, не так!.. Я была в ужасе! Ведь мой муж мог вернуться домой в любой момент и застать вас со мной. Вы даже представить себе не можете, в какое бы он впал бешенство. Он разрешал мне беседовать с посторонними людьми только в его присутствии. А уж про мужчин и говорить не приходится! Уже тогда, в первые годы нашего супружества, он старался держать меня все время взаперти и постоянно внушал мне, что без него я не способна сделать и шагу, что я вообще пустое место, никудышное и не приспособленное к жизни создание. Короче говоря, даже для того, чтобы просто дышать, мне требовалось его согласие. Нет, в те годы он меня не бил, не занимался рукоприкладством. Это случилось много позже. Но ему удавалась запугать меня до полусмерти и не прикасаясь ко мне физически. Но самое главное – он стал контролировать весь ход моих мыслей. И представьте себе, поначалу я ему верила. И доверяла. Вы знаете нашу семейную историю. Отец бросил нас с матерью. Мама так и не смогла оправиться после его ухода и со временем наложила на себя руки. И вот вы приехали… Я носила в тот момент ребенка и страшно боялась родить младенца и растить его в семье, где нет ни капли любви. И в доме, где нет ни проблеска надежды. Вполне возможно, я показалась вам тогда немного заторможенной и не очень дружелюбной. Но суть вы уловили верно, заподозрив что-то неладное. А в действительности я просто умирала от страха.

– Ах, Роза! – Фрейзер наклонился к ней. – Я понял это! Я понял это с первой же минуты, как только заглянул в ваши глаза! Мне захотелось подхватить вас на руки и унести подальше от этих мест. Будто я какой-то сказочный рыцарь в сверкающих доспехах, который примчался спасать свою возлюбленную принцессу. Но моя принцесса оказалась замужней женщиной, к тому же в положении. И она жила в красивом доме, и муж у нее – уважаемый всеми врач. Наверное, я сошел с ума, подумал я. Не может быть, чтобы эта женщина была несчастлива! Но если бы вы попросили меня тогда о помощи, я бы помог вам без раздумий.

– Вы и помогли! Помогли, сами не догадываясь об этом. Вы были так добры, вы говорили со мной по-человечески, вы разглядели во мне что-то интересное и важное, признали мое право быть личностью со своей жизненной историей, со своим прошлым. Я… я страшно благодарна вам за тот час, который вы провели со мной. К сожалению, наша совместная жизнь с мужем становилась горше день ото дня. Но теперь, что бы Ричард ни толковал мне о моей тупости, никчемности и прочее, я всегда вспоминала вас, вспоминала вашу улыбку, то, как вы смотрели на меня, и я понимала, что муж лжет. А потом вы прислали мне открытку, и я хранила ее как талисман все эти годы. Я перечитывала ее сотни раз, и ваши слова давали мне силу жить. Хотите верьте, хотите нет, но с того дня, как я встретила вас, я стала крепнуть, у меня появились какие-то внутренние силы, которые наконец позволили мне осуществить главное – уйти от мужа. И тогда я пообещала себе, что в один прекрасный день я обязательно отыщу вас. И скажу все слова благодарности за то, что вы сделали для меня.

Роза погладила ладонью пакет.

– И вот этот момент наступил. Слава Богу!

Фрейзер слегка покачал головой. Наверное, он догадался, о чем она собирается сказать дальше, поняла Роза, и он не хочет слышать это признание.

– Ах, Роза! – воскликнул он растроганно. – Если бы я только знал, что дела обстоят именно так! Да я приехал бы за вами в тот же миг. Поверьте мне, я не переставал думать о вас все эти годы. Мысленно я все время был рядом с вами, мучился тревогой за вас, сокрушался, что так мало сумел сделать для вас. И потом, когда вы не ответили на мое письмо, в котором я сообщал вам, что мне удалось отыскать Джона… а я так надеялся на ответ. Но решил, что вы, должно быть, счастливы в своем браке или даже переехали куда-то на новое место. И я заставил себя поверить в это! Простить себе не могу подобного легкомыслия!

– Фрейзер! – перебила его Роза, зная, что еще немного – и ею снова завладеют прежние страхи и тогда она не сможет сказать ему все, что собиралась сказать. – Позвольте мне, пожалуйста, закончить свою историю.

– Простите! – воскликнул Фрейзер раскаянно. – Но чувства переполняют меня!

– Понимаю! – Роза вздохнула и как бросилась в холодную воду… – Я и сама испытываю схожие эмоции. Одно хочу, чтобы вы знали. Я приехала в Милтуэйт вовсе не в поисках отца. На тот момент я не знала, где он и что с ним. Я приехала сюда, потому что тот пейзаж, который изображен на открытке, он… он стал единственным связующим звеном между мною и вами. Я приехала в Милтуэйт искать вас. Чтобы поблагодарить и отдать вам вот это! – Роза кивнула на пакет. – В нашу первую встречу я не была честна с вами до конца. Не знаю, почему я утаила от вас всю правду. Наверное, потому, что это – единственная вещь, которая осталась у меня от отца. То немногое, что я сумела сберечь и от Ричарда. Я спрятала ее в куче хлама в бывшей папиной студии. Но сейчас она ваша!

Фрейзер нахмурился и молча наблюдал, как Роза осторожно распутывает бечевку у него на коленях, которой был перевязан пакет. Но когда он увидел, что оказалось внутри, то не сдержал в себе чувств – возглас изумления исторгся из его груди, и он жадным взглядом впился в изображенное на картине.

– Так вот она, «Моя дорогая Роза»! – прошептал он. – Все же вы сохранили оригинал! – Он бросил на нее восхищенный взгляд. – Если бы вы только знали, Роза, как долго я мечтал увидеть этот портрет своими глазами. Он прекрасен! Гораздо прекраснее, чем рисовался мне в воображении. Не думал, что доживу до такого счастливого мгновенья! – Роза увидела, как в его глазах блеснули слезы. – Спасибо вам, Роза! Огромное спасибо за то, что дали мне возможность увидеть это полотно! Держите!

– Оно ваше! – пролепетала Роза, растроганная наплывом его чувств. Надо же, как она ему угодила! – Это мой подарок вам, в знак благодарности за то, что вы спасли меня. Все эти годы… вы спасали меня, пусть вас и не было рядом. Да, вы спасли мне жизнь!

Кажется, Фрейзер потерял дар речи. Но вот он медленно поднялся с кресла и осторожно переложил картину на стол, а потом тоже опустился на пол и сел рядом с Розой.

– Я не могу принять от вас столь драгоценный дар, – проговорил он ласково. – Ведь этот портрет – больше чем просто произведение искусства. Он стал своеобразной нитью, которая соединяла вас с отцом все долгие годы разлуки. Вы не можете расстаться с этим портретом. Никогда! Ни ради денег, ни ради мужа, ни ради меня… Пожалуй, и сам Джон никогда бы не расстался с этой картиной. Я не имею никакого морального права принимать от вас такой подарок. Эта картина принадлежит только вам и Джону, и она должна навсегда остаться в вашей семье… Подождите! Сейчас я вам кое-что покажу! – Фрейзер сунул руку в карман и достал оттуда сложенный вчетверо листок бумаги.

Роза дрожащими пальцами развернула листок и издала негромкое восклицание. Это была копия с эскиза к портрету «Моя дорогая Роза». Тот самый листок, который семь лет тому назад Фрейзер предъявил ей, когда постучался в дверь ее дома.

– Видите? Вам совсем не нужно дарить мне целую картину. Все эти годы я ношу с собой «Мою дорогую Розу». Ваш образ навсегда запечатлен в моем сердце.

Роза потупилась, не зная, что сказать в ответ. В самых смелых фантазиях она и помыслить не могла, что Фрейзер питает к ней какие-то чувства, пусть лишь малую толику той любви, которую испытывает к нему она. Но вот он только что почти открыто признался ей в любви, а ей… ей сейчас хочется заткнуть уши и ничего не слышать.

– Но… но ведь это просто знак благодарности. Я не знала, как еще я могу отблагодарить вас. И я давно решила отдать вам картину!

– Понимаю! – Фрейзер обхватил ее лицо ладонями и внимательно смотрел на нее. – Мне понятен порыв вашей души. Но сознайтесь же, что в глубине ее вам тоже не хочется расставаться с картиной. И не надо! С меня хватит и того счастья, что я смог наконец увидеть ее. А уж то, что я снова встретил вас, это и вообще неописуемое счастье.

Роза доверчиво прижалась щекой к его ладони, стараясь не смотреть ему в глаза. Неужели он сейчас испытывает ее на прочность, подумала она со страхом.

– Роза! – Фрейзер запнулся в поисках нужных слов. Или он просто не уверен в себе до конца, мелькнуло у нее. – Мне трудно говорить о своих чувствах к вам прямо сейчас. В какой-то момент мне уже казалось, что все в моей жизни наконец наладилось, появилась какая-то определенность и стабильность. Я был уверен, что понимаю то, что делаю, что уже сумел пережить все те глупости, которые вообразил себе после короткой встречи с одной женщиной много лет тому назад. Ее образ неотступно преследовал меня все последующие годы, но потом я решил, что все уже в прошлом. – Фрейзер бережно взял Розу за подбородок и развернул ее лицо к себе, заставив ее посмотреть ему в глаза. Сердце ее екнуло, когда она увидела выражение его глаз. – Но вот мы снова встретились, и все мгновенно вернулось на круги своя. И я снова вижу себя в вашем доме, вот я сижу за кухонным столом, смотрю на вас, любуюсь вами и понимаю, что, быть может, впервые в жизни я влюбился в женщину. Влюбился, как самый последний идиот, и ничего с этим не поделаешь! Пора мне признать очевидное, Роза! Я люблю вас! Я полюбил вас с самой первой минуты, как только увидел, я любил вас все эти годы. И я люблю вас сейчас!

Роза молча кивнула, не в силах произнести ни слова. Она чувствовала, как все внутри нее дрожит от счастья.

– Понимаю! Сейчас не самый подходящий момент для моих любовных излияний. У вас столько проблем… я все понимаю! Муж, отец, неопределенность во всем… Но я должен, должен был вам признаться! Ведь мои чувства к вам, они очевидны всем. Весь белый свет видит и понимает, что я люблю вас. Это понимают все, кроме вас. Даже Сесилия обо всем догадалась. А я так изощренно притворялся, ловчил… Мне не хотелось обижать ее. Но все! Я устал притворяться и дальше!

Фрейзер нехотя опустил свою руку и виновато улыбнулся.