– Я поселю вас здесь, – со значением сообщила хозяйка. И веско добавила: – В этом номере есть свой отдельный туалет.

Оценив сообщение о туалете как особом преимуществе отведенного им жилья, Роза, тяжело дыша – лестничный марш да сонный ребенок на руках, – опустилась на постель, все еще не выпуская Мэдди из тесных объятий.

– Чистые полотенца там, – продолжила хозяйка экскурсию по номеру, поведя рукой. – Пойду включу горячую воду, если хотите принять душ.

– Нет, спасибо! Сейчас я хочу только спать! – Роза на мгновение прикрыла глаза.

– Итак, все ваши вещи – вот этот пакет? – Дженни прошагала к дверям, и ночная сорочка эротически всколыхнулась вокруг ее тела. – Откуда пожаловали к нам?

– Из городка Бродстэарз, это в графстве Кент.

Роза осторожно опустила дочь на постель и, взяв из стопки чистое полотенце, слегка осушила им ее мокрые волосы. Девочка сразу же перевернулась на живот, категорически не желая показывать свое лицо неприветливой даме в розовом. И саму комнату тоже не захотела разглядывать, никак и ничем не стремясь подтвердить свое репутацию как «милой девочки».

– Что, у вас нет и ночных принадлежностей? – не унималась Дженни. Ее любопытство было таким же неприкрытым, как и ее полуголая плоть.

– Нет! – кротко подтвердила Роза, сильно надеясь, что разговор исчерпан.

– Тогда пойду поищу что-нибудь! Все равно ведь испортили нам ночь с Брайаном… А мы-то думали… – она издала смешок с ноткой кокетства.

– Пожалуйста, не хлопочите! – умоляюще прокричала Роза ей вслед, но Дженни уже была на лестнице. Она оставила дверь в комнату открытой, так что Розе была хорошо слышна ее тяжелая поступь. Вскоре хозяйка вернулась с двумя кружками горячего шоколада в одной руке и какими-то вещами в другой.

– Вот вам ночная сорочка моей младшенькой, Хейли, – добродушно проговорила она, протягивая Розе сорочку розового же цвета с вышитой люрексом спереди надписью: «Секс-бомба». – Она сейчас в Таиланде, – пустилась в откровения Дженни. – Решила сделать перерыв в учебе. Зачем, ума не приложу! Видите ли, ей надо передохнуть! Что это за отдых такой! Вместо того чтобы вести нормальную жизнь и учиться – бросить все и уехать куда-то на край света! В чужую страну! Она у нас худенькая, такая, как вы, – без абзаца сменила она тему. – Вам ее сорочка будет как раз впору. А вот эта пижамка моего внука от старшего сына. Тут спереди вышит «Человек-Паук», но думаю, ваша девочка не станет возражать. – Дженни, к удивлению Розы, оказавшаяся такой разговорчивой, осторожно поставила кружки с шоколадом на стол. – С ней все в порядке? – кивнула она на Мэдди. – Что-то она притихла…

– Она очень устала, – Роза ласково погладила дочь по голове. – И стесняется. Она всегда такая в незнакомой обстановке и с незнакомыми людьми, – добавила она для некоторого равновесия к пространному рассказу хозяйки о ее дочери.

– Хорошо! Отдыхайте… Завтрак у нас с восьми до восьми тридцати. Никаких заказов. Ешь то, что подают. Если хотите кофе, купите сами себе в магазине. Кофе я не держу. Все это не натуральный продукт. Вот вам ключ от входной двери. Смотрите, не потеряйте!

– Спасибо! – с чувством поблагодарила Роза и облегченно перевела дух, когда хозяйка, смерив ее еще одним цепким взглядом, закрыла наконец за собой дверь. Она поднялась с кровати, оставив лежать там свернувшуюся калачиком Мэдди, подошла к двери и заперла ее. Потом вернулась к дочери и распустила ее влажные волосы по плечам.

Мэдди издала недовольный возглас, но глаз не раскрыла. Она не любила в своей жизни никаких перемен, а мать внезапно выдернула ее из привычной обстановки родного дома, из знакомой среды и притащила сюда. В тот момент, когда они бежали, это казалось Розе единственно верным – но так ли это в действительности?

– Дай, детка, я переодену тебя в сухое, а потом мы немного поспим, хорошо?

Роза старалась говорить спокойно и мягко, ничем не выдавая внутреннего напряжения.

– Где мой Мишка? – сонно пробормотала Мэдди, чуть приоткрыв один глаз.

– Здесь! Мы же без него никуда…

В сущности, роль любимой игрушки, именуемой Мишкой, исполнял старый плюшевый кролик, подаренный Мэдди, когда та была совсем еще маленькой. Но почему-то она стала звать его Мишкой, и с тех пор так повелось.

– А книжка? – озаботилась Мэдди. Конечно же, книга о Древнем Египте! Как-то раз они побывали в Британском музее, и Мэдди уговорила мать купить ей «эту вот очень интересную книжку с картинками» – так поразили ее изображения пирамид, мумий и всего остального, о чем ей рассказали в музее, – все, что имело отношение к древним египетским чудесам. Мэдди жадно схватывала все, что узнавала о Древнем Египте, и очень скоро превратилась в настоящего знатока по этой теме. Пожалуй даже, она поднаторела в египетской истории не хуже музейного экскурсовода. А книгу про Древний Египет успела выучить почти наизусть, что не мешало ей снова и снова ее перечитывать, так что это стало у них тем особенным ритуалом, какие складываются у детей, пока они подрастают. Роза иногда задумывалась над не вполне обычными для большинства детей пристрастиями в увлечениях дочери, но причин для волнения пока что не видела. Все, кого ни спроси, утверждают: дети способны увлечься всем, чем угодно, самым что ни на есть неожиданным. Вот и страстное, почти маниакальное увлечение Мэдди древними египетскими временами тоже из разряда таких экстравагантностей. Раз люди считают, что это неудивительно, то, стало быть, так и есть, успокаивала себя Роза, мало сведущая в педагогике и детской психологии, действующая в воспитании дочери преимущественно интуитивно, однако в глубине души в ней все же зрело смутное ощущение, что с ее дочерью не все обстоит так гладко, как у большей части ее сверстников.

– Вот твоя книжка! – проговорила она, извлекая из пакета чуть повлажневшую от дождя, пока они стояли на крыльце, книгу. Слава богу, книжка лежала в этом пакете еще со вчерашнего дня. Она возила дочь к врачу на очередной контрольный осмотр по поводу ее – якобы? – астмы и прихватила книгу в дорогу. Иначе в горячке побега она непременно бы забыла о ней.

Довольная, Мэдди положила книжку на подушку рядом с собой и позволила матери стащить с себя промокшую одежду и белье и переодеть в сухую пижамку.

– Мне не нравится «Человек-Паук», – вяло запротестовала было она, когда Роза натягивала на нее тужурочку, но веки ее отяжелели, глаза сами собой закрылись, и она оторвалась наконец от матери. Роза осторожно прикрыла дочь одеялом, выключила верхний свет, освещающий комнату из-под ярко-розового абажура с бахромой. Немного посидела, привыкая к полумраку, и взяла в руки сверток, завернутый в старое одеяльце (им еще когда-то укрывали колыбельку самой Розы), и осторожно засунула его под кровать Мэдди. После чего взяла кружку с успевшим остыть шоколадом, а выпив, улеглась на своей кровати, с удовольствием выпростав ноги. Прохладные гладкие простыни успокаивали боль в ноющих от напряжения суставах. Она закрыла глаза, надеясь, что тут же провалится в сон, но, несмотря на страшную усталость, сон к ней не шел. Так бывает от чрезмерного напряжения психических и физических сил. Роза с трудом разлепила веки и, откинувшись на стеганую бархатную спинку кровати, остановила взгляд на темном окне. Глухая ночь, дождь льет, как из ведра, и она снова, в который уж раз с того момента, как включила зажигание в машине и тронулась в путь, обмирая от страха, подумала: «Что же я делаю?» Так, в этих мыслях, то облегчающих душу, то наваливающихся страхом парализующей неизвестности, она не заметила, как заснула…

Дробный стук в дверь заставил Розу открыть глаза. Она не помнила, в котором часу ее сморил сон. Такое чувство, будто это случилось пару секунд тому назад. Роза энергично протерла глаза и огляделась, пытаясь собраться с мыслями. Где она? Что с ней? Но память мгновенно вернулась к ней вместе с новой порцией барабанного стука в дверь. И сердце лихорадочно заколотилось в такт этому беспокойному ритму.

– Доброе утро! – крикнула она, резко садясь на постели.

– Роза! Это Брайан. Десять часов! Мы решили на свой страх и риск разбудить вас. Пока Дженни еще может приготовить вам завтрак: бекон, тосты и все остальное. Вы ведь наверняка уже проголодались?..

– Ой, это мы так заспались! – спохватилась Роза, подскакивая на постели в поисках своей одежды. – Сейчас-сейчас!

– Ждем вас через десять минут, хорошо?

Наверняка Брайану пришлось приложить немалые дипломатические усилия, чтобы обеспечить им с Мэдди завтрак, подумала Роза, лихорадочно собираясь.

– Мы будем готовы через пять минут! – бодро приветствовала она идею завтрака, сократив отведенное им время на сборы и бросаясь натягивать на себя панталоны и юбку. Мэдди внимательно наблюдала за ней из-под одеяла, сверкая огромными голубыми глазами.

– Вставай, доченька! Завтрак готов! И ждет нас на столе. Будут тосты.

Голос Розы полнился оптимизмом. Надо же как-то заставить Мэдди выбраться из-под одеял. Быть может, напоминание о ее любимом лакомстве сработает.

– А вдруг они будут из другого хлеба? Не из того, который я люблю? – недоверчиво возразила ей дочь и натянула одеяло до самого подбородка. – Мне нравятся тосты, которые ты делала дома, а не такие… что будут здесь.

– С чего ты решила, что они тебе не нравятся? А вдруг в здешних краях хлеб вкуснее, чем у нас? Надо же сначала попробовать! Никогда не знаешь заранее вкус еды, пока ее не распробуешь. Помочь тебе надеть платье?

– Если тосты не из моего хлеба, я их есть не буду! – упрямилась Мэдди, не желая снисходить до компромисса по поводу любимого сорта хлеба.

Роза закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Ну вот. Началось. Прежде чем убегать от мужа, нужно было как следует продумать и все сопутствующие обстоятельства. Например, гастрономические пристрастия дочери. Школьная учительница называла их дочь привередой. Впрочем, Мэдди действительно очень капризна в том, что касается еды. Не приведи господи, если на ее тарелке окажется что-то не то, что она любит. Скандал не заставит себя долго ждать.