— Она платила мне усердным бдением за шкафом и прекрасным уходом за ним. Всю семью заставляла зеркало протирать, ежедневно! Жаль только, что и она имени моего не знает… Пойдём-ка к Зимнему дворцу, может, там кого-нибудь из знакомых встречу…

С этого момента старуха предпочла передвигаться рысью. Максимка, снова еле поспевал. Нырнув под арку, оказались на Дворцовой площади.

У входа в Эрмитаж в это время обычно колосится изрядная очередь — ведь зимние каникулы в разгаре, шутка! Но, поскольку век был девятнадцатый, очередь не визуализировалась — царский музей функционировал только по специальным приглашениям, а посетители, нарушавшие дресскод, не впускались даже по той солидной бумажке. Пришлось вернуться в современность, пропитать площадь её духом…

Дух современности тоже не гарантировал молниеносного проникновения в залы, но, по крайней мере, дресскод посетителям уже не требовался. Цыкнув на милиционера и слегка загипнотизировав его, бабка растолкала очередь. Буквально втащила Максимку в холл, где имелась другая очередь, всего человек десять, уже к кассам.

— Давайте хоть немножко постоим, для приличия, ведь эта очередь не длинная…

Мася боялся, что старуха окончательно войдёт в раж и их вышвырнут, не смотря на весь гипноз и прочие ухищрения. Та согласилась. Теперь необходим был отрезвляющий допрос.

— Мадам, а всё-таки: зачем старого Правителя в Сибирь понесло?

— Толком не знаю, Силантий выяснением занимается. Ты бы лучше о новом расспросил, он, в принципе, хороший мальчик, умный, хоть и даун, талантливый изобретатель, не вор, лично мне он очень нравится, не смотря на плохой характер. Не ревнуешь, часом? — мадам хитренько прищурилась.

Мася почувствовал, что ревнует, но решил не показывать этого.

— С какой стати я должен ревновать? Вообще-то, по данным ЮНЕСКО, недавно был Год Дауна, учёные утверждают, что из дауна можно постепенно сделать полноценного человека, надо только создать ему человеческие условия…

— Совершенно верно! И у нашего дауна условия будьте-нате, и сестричка, приводившая его на кастинг, тоже даун, штучка ещё та…

Очередь, наконец подошла, нужно было брать билеты и направляться вдоль длинных коридоров к залам.

Ну, а в залах, знамо дело, мадам опять расслабилась, стала куралесить. Начала с того, что сделала Максимку своим туристом, понесла всякую ахинею о картинах. Что тут же привлекло внимание пожилой смотрительницы.

— От какой вы турфирмы? Прошу показать лицензию на право ведения экскурсий!

Мадам, конечно, могла и её загипнотизировать, но, видно, посчитала ниже своего достоинства. Под её взглядом любая блюстительница порядка приняла бы за лицензию даже кусок туалетной бумаги, однако экс-привратница захотела показать себя.

— Объясните мне свои претензии, в чём они, собственно, состоят?! — гаркнула она на бедную пенсионерку, и той ничего не осталось, как вызвать милицию. По внутренней связи.

Когда пришли менты, бывшая смотрительница ада начала и на них орать:

— Раньше, помню, за билеты так дорого не брали, а во времена Петра всем посетителям мужского пола давали водку, а дамам — кофию…

Препираясь со старушенцией и ментами, мадам бывшая привратница всё время подмигивала Масе, мол, смывайся. Слегка поколебавшись, тот так и сделал. Кудесница по-любому выкрутится, а ему в школу телегу накатать могут. Не хотелось расстраивать папу Юру.

Инцидент происходил между Малым и Старым Эрмитажем, аккурат у Советской лестницы, поэтому куда бежать было совершенно ясно. Только вниз!

Внизу в око впало зеркало раздевалки. Проверить его, что ли, на портальность? Поблизости не было никого, кроме усталых гардеробщиц, которые чаёвничали, сидя за деревянным барьерчиком.

Хлебнув из зелёной бутылочки, он с восторгом отметил, что зеркало покрылось рябью. И пропустило его. С лёгкостью!

За зеркалом была огромная ниша без дверей и окон, а в нише царила традиционная тишина. Которая внезапно разразилась храпом, да каким многоголосым! Слышалось и женское посапывание, и мужские громораскаты, будто «спали в микрофон».

Вслед за этим раздалось кошачье мяуканье, приправленное какой-то вознёй. Мышиной? Вскоре Мася понял, что был не так уж далёк от истины: одна из стен как бы расплавилась, сделалась волнистой и почти прозрачной. Сквозь неё стали видны огромные кровати, отгороженные одна от другой ещё более прозрачными и довольно низенькими стенками, смахивавшими на ширмы. На некоторых кроватях, полусидя, возлежали разодетые как на бал дамы, с огромными причёсками, украшенными цветами и фруктами. Вокруг тех причёсок, на куче подушек возлежали кошки. Берегли съедобную часть от мышей?

Мася про такое когда-то слышал. В восемнадцатом веке дворцовые дамы именно так и спали, чтобы слишком часто не переделывать причёску. Приглядевшись к лицам, он узнал плясуний в колготках, выделывавших коленца на его помолвке. Кто приказал им спать, да ещё и в полном обмундировании? Наверное, новый правитель. Старуха говорила, что у мальчика-изобретателя характер не подарок.

Максимка обнаружил, что теперь находится в пространстве, сплошь окружённом прозрачными волнистыми стенами. В хвалёном междумирье?! За другой стеной мелькали вполне современные уборщицы, целая группа, и громко переговаривались:

— Люсь, ты в новую квартиру въехала?

— Ага!

— А зятя прописала?

— Обойдётся!

— А котят?

Раздался хохот. Потом загромыхали швабры с вёдрами. Уборщицы исчезли. Дамы с причёсками и кошками тоже куда-то подевались…

Всё исчезло, кроме запахов. С той стороны, откуда раздавался храп, по-прежнему веяло парфюмом. С убощицких просторов — несвежими мокрыми тряпками.

Неожиданно пространство вытянулось, превратилось в коридор. Стены снова сделались похожими на каменные. В конце коридора вдруг замаячил какой-то силует. Девичий. Изящный. Шикарно одетый. То была Кристина Лялина!

— Ты чего вдруг такая нарядная вся? — ничего другого Масе от волнения в голову не пришло.

— Нарядная? Это вместо «здрасьте»? — вежливо улыбнулась будущая супруга.

— Не обижайся, я подумал, что тебе будет приятно мужское внимание…

— Ага! Бабы любят грузить мужиков своими шмотками, вечно допытываются, надевать им рейтузы или нет… Моя мачеха такая же оторва…

Чей то был голос?

За спиной Кристины нарисовался увалень. Типа даун.

Глава 7. Проект «Дерьмовочка»

Даун подкрался незаметно.

Кристина, услышав его голос, повернулась на каблучках и присела в глубоком реверансе.

— Ты, что ли, новый Правитель? — спросил Максим.

— Да! А ты кто?

— Я — её жених!

Даун презрительно поморщился.

— Понятно… Голубки, значит? Тогда идите, поворкуйте в туалете, побеседуйте с моей сестрой, которая на самом деле не сестра, а программа-матрица конца света…

Максимка посмотрел туда, куда приглашал их с Кристиной этот недоумок. Там была дверь с двумя нолями и надписью «Туалет на ремонте».

Внезапно вспомнив Мишины намёки на необычайную секретность этого объекта, Максимка даже обрадовался приглашению. Но для порядка тоже изобразил презрение.

— У нового правителя не сестра, а матрица, которая всё время проводит в туалете?

Даун вроде как смутился. Тон его сделался неуверенным.

— Мачеха нас обоих не любила, вот мы и удрали из дому, а Главный, совершенно неожиданно, обнаружил то, что я усиленно скрывал: эта девочка искусственная! Она появилась в нашей семье совершенно случайно, влетела однажды через окно. Кстати, у неё на спине пропеллер есть!

«Даун и девочка-Карлссон», — хотел съязвить Максимка, но вместо этого сказал:

— Теперь ты веришь, что детей находят в капусте, а не рожают?

— Детей посылает Бог! — возмутилась Кристина.

— Когда Бог посылает — это натюрель, а когда дочурка-матрица, жужжа пропеллером, врывается в окно — это уже чистая синтетика, — шутливо поправил её Максим.

Даун и вовсе приуныл.

— Умоляю, развлеките эту дуру, я никак не могу найти ей слушателей! Она каждый день сочиняет страшные истории, одна пакостнее другой, меня в них дебилом выставляет, а я не такой уж и дебил…

Максимка призадумался.

— Получается, что Главный поручил тебе развлекать её?

— Да нет, просто он ей выдал самые ценные детали для строительства, думаю, для постройки новейшей модели Вселенной…

— Типа твои смелые догадки?

— Ага! А мне как раз таких запчастей не хватает для постройки нового Санкт-Петербурга, пока только подземного…

— Она обещала поделиться, если ты приведёшь терпеливых оболтусов, способных слушать всякий бред? — спросила Кристина, уже не пытаясь быть деликатной.

— Почти угадали, — нахмурился даун. — Ну что, согласны?

Максимка с Кристиной переглянулись.

— Что нам за это будет?

Кристина вдруг кое-что вспомнила:

— Обещай больше не приставать ко мне и платьев не дарить!

Даун пожал плечами.

— Всего-то? Я думал у вас более крутые запросы…

— Может, и крутые, — сказал Максимка, — но мы не будем их формулировать прямо сейчас, а вот после выхода из твоего сортира — будь добр, исполни три желания, как золотая рыбка! Ты Пушкина-то знаешь, в школу-то ходил?

Даун неожиданно пустил слезу.

— Мне специальных учителей нанимали, понятно?

Кристина тоже чуть не разрыдалась:

— Не плачь, я уверена, что многие ученики завидовали тебе, все хотят на дому учиться…

— Да не у всех получается, — авторитетно подтвердил Максим. — И невеста у тебя будет, не переживай!

— А чего мне переживать? Я — Мастер, мне Маргарита полагается, которую я пока ещё не видел, но сестра утверждает, будто моя Рита — её ближайшая подруга. Разузнайте заодно про Риту, ладно?