Пол Маккартни поет свою великолепную песню из незабываемого фильма, пока я не провожу пальцем по сенсору, решая принять вызов в… четыре часа дня. Черт!

- Да? – говорю сонным голосом, однако всерьез пытаюсь придать своему тембру мелодичности, чтобы создать хоть малейшую видимость, что я не сплю в такое время.

И что не занималась сексом с мужем все утро.

- Добрый день! – в трубке звучит женский, бодрый и довольно задорный голос, чисто славянский – никакого акцента. – Лолита, верно? Лолита Рубинян?

Краем глаза поглядываю на Эмина и говорю спасибо всему святому за то, что он не слышал этого.

- Фаворская, - тихо исправляю ее я, пробурчав буквально фамилию мужа в трубку.

- О! – сразу говорит девушка, явно сбитая с толку. – Я очень прошу прощения! Просто ходили слухи, что вы расстались, так как в социальных сетях…

Да, да, да! Инстаграм не полнится фотками о вашем совместном отдыхе и вечных поцелуях, словно вы друг от друга не отлипаете – явный признак расставания. Вот какие ценности в двадцать первом, мать его, веке.

- Хорошо, - перебиваю я быстро, - я вас поняла. У вас что-то конкретное? Какие-то вопросы ко мне? И вы так и не представились, - напоминаю услужливо, убирая тихо и осторожно свою руку из-под Эмина, чтобы ею пригладить свои волосы, которые точно в полном беспорядке в данный момент.

- Лолита, меня зовут Юлия! Я представляю телеканал «Ю». Вы, наверняка, о нас слышали! Хотела бы, если есть возможность, связаться с вами снова, назначить встречу. И вы сможете прокомментировать видео с вашим участием, которое появилось сегодня в Интернете и вызвало много шумихи! – она выпаливает все на духу с таким веселым и уверенном тоном, как будто я действительно хочу и даже обязана с ней встретиться, а эта девчонка и их гребанный телеканал делает мне одолжение!

Какой, кстати, это нахрен за телеканал?! Я не смотрю телевизор. И что за видео? Какое еще…? Молча открыв рот в бесшумном испуганном вздохе я прикладываю ладонь ко рту, закрывая его, ощущая, как в уголках глаз уже скапливаются слезы обиды и позора.

- Лолита? Лолита, вы здесь? – не унимается Юлия на том конце провода.

Но я встаю с постели, уже не заботясь о том, чтобы разбудить Эмина. Надо сказать, я совсем даже и забыла о нем на несколько мгновений, пока эпизоды вчерашнего вечера, испорченной свадьбы незнакомых мне людей всплывают в моей голове. Кадр за кадром. Слайд за слайдом.

Какой кошмар! И сколько счастья для Лизы и моих «подруг»! Вот черт! Поначалу хочу поругать Эмина, взяться за его волосы и спросить, какого хрена он меня не остановил, ведь был там со мной?! А потом… потом я вспоминаю, что он пытался, а я, напившись, оттолкнула его, все выдав, как есть. Все сказав, что думаю. Теперь все испорчено. Вся моя репутация. Господи…Теперь ВСЕ знают, где я работаю. Я хотела, чтобы это было лишь слухом, который перейдет постепенно к родителям, и они вернутся обратно. Я не хотела такого исхода, но сама напортачила. Это целиком и полностью моя вина.

Юлия до сих пор пытается выйти со мной на связь.

- Ло-ли-та? – по слогам произносит она, почти отчаявшись. – Вы меня слышите? – Потом она, кажется, обращается к кому-то рядом с ней: - Похоже, со связью что-то… Может, перезвонить?..

- Не надо! – говорю я резко, повернувшись к Эмину, продолжающему наслаждаться сном.

Нагишом отправляюсь на кухню и, закрыв, за собой дверь, склоняюсь над столом, одну руку уперев в зеркало, пытаясь отдышаться. Тяжело.

Как можно было быть такой дурой?!

Дурой!

- Не надо перезванивать, - уже спокойнее говорю я. – Я все слышала.

Девушка собирается меня перебить, что-то дополнить, но я говорю раньше, чем она успевает полностью сделать вдох:

- Я даже не знаю, что сказать… Это какая-то нелепица… Вы не можете удалить видео?! – мой голос звучит громче, чем я того бы хотела, чем я вообще от себя ожидала.

В трубке первое время не слышно ничего, а потом вновь звонкий голос Юлии прорывается через долгую тишину:

- К сожалению, это не в наших силах. Вам нужно обратиться к первоисточнику. То есть, нужно просить удалить его у того, кто выложил в сеть. – И сразу же следует быстрая речь, которая и сбивает с толку, и ставит точки над i – им не выгодно, чтобы видео было удалено. Но зато, если вы станете с нами сотрудничать, Лолита, у вас будет возможность объясниться перед людьми! Возможно, вы хотели бы что-то опровергнуть? Или, может быть, вы были под воздействием наркотиков, когда говорили вчера вечером о Германе и об… Вы можете так сказать! Про наркотики! – даже не озвучив до конца свою мысль, она перешла к следующей, еще и с таким энтузиазмом.

Я же хмурюсь все сильнее. Меня начинает раздражать эта выскочка. Хотя ладно… Может, она и нормальная, и просто выполняет свою работу, во время которой у нее есть установка, как общаться с потенциальными «звездами» их канала. Но это все равно не оправдывает ее версии про наркотики. Я перебиваю далее последовавший бред из ее уст:

- Стоп! Стоп! Я НЕ СОБИРАЮСЬ давать вам интервью, это ясно? – отвечаю в довольно грубой форме, но это заставляет ее заткнуться. – И мне не нужна ваша помощь, хотя вы мне и так ничем помочь не можете…, - лепечу, взявшись за голову.

Юлия жаждет сказать свое слово, которое, как ей кажется, будет достаточно основательным, чтобы я передумала.

- Вы не правы…

Хлопнув по столу ладонью, уже кричу на нее. Не потому что зла на собеседницу. А потому, что зла на себя за вчерашнее. Зла на того жалкого засранца, который выложил мой позор в Интернет. И мои родители…

- ХВАТИТ! – говорю я громко и строго. – Просто хватит! Всего вам доброго. Я решу вопрос сама.

Бросив трубку, я буквально так же бросаю ее на гранитную поверхность стола, но потом вновь беру его в руки, захожу в телефонную книгу и листаю ее пальцем вниз, пока не останавливаюсь на одном маленьком слове, состоящем из четырех букв. Мама. Вероятно, стоит вовсе выключить мобильный? Ведь кто-то другой из прессы сможет связаться со мной. Боже. Только не это. Только не снова! Я могу заявить со всей серьезностью, что ненавижу журналистов и всех тех, кто работает на них – их персональных операторов, бывающих такими назойливыми и надоедливыми…

Я все пытаюсь решиться набрать номер мамы. Или папы. Нет, лучше мамы. А потом думаю не делать ни того, ни другого. Стоит ли мне предупредить их раньше, чем они наткнутся на это видео, или пока им кто-нибудь его не скинет? А вдруг, уже узнали? Тогда бы позвонили. Тогда бы точно уже позвонили… Значит, еще не узнали. Господи, если я не позвоню, то будет плохо. Но если поговорю об этом с ним, нет никаких гарантий, что будет лучше, что можно будет что-то исправить. Черт! И что делать? Как решать проблему?

ГЛАВА 21.

Непоправимые последствия

Лолита

Я уже оделась и пересматриваю раз, наверное, в десятый тот самый позорный ролик, который теперь на «ютюбе», ВКонтакте, Инстаграмме и… давайте я не буду перечислять, потому что нервничаю еще больше. Эмин категорически против, чтобы я сидела за столом и пялилась в планшет. Мы собирались выйти прогуляться перед тем, как он отправится на работу, а я буду слоняться по городу дальше, прикрыв лицо огромными, просто огромными солнцезащитными очками.

Я жду, когда Фаворский будет готов, но он собирается так долго только потому, что долго принимал душ после того как я вышла из ванной, начав одеваться. Буду выглядеть неприметно в белых обтягивающих брюках, бежевой простой майке и шейном платке с изображенными на нем маленькими цветами в тон топу, который закрывает засосы, над которыми постарался муж.

Кстати, о нем. Фаворский появляется сзади так неожиданно. Он выхватывает из моих рук с планшет и не терпит возражений, но я все равно возмущаюсь, вскакивая со стула и пытаясь отобрать у него гаджет. Но этот засранец высокий. Просто задернув руку высоко, он лишил меня возможности достать планшет. Может, это и к лучшему. Пора уже перестать видеть свою пьяное лицо и открывающийся рот, что выдает глупость за глупостью.

- Все, - просто произносит он, абсолютно спокойно. И выглядит так шикарно в темно-синем костюме и белоснежной рубашке! – Все, - снова говорит и выставляет указательный палец у моих губ. – Я сказал, все, - еще медленнее, еще ровнее, еще спокойнее.

Словно чертов будда!

- Эмин… - вставляю я, но он и слушать ничего не хочет.

В конце концов, мне приходится сдаться, сесть обратно и просто наблюдать за его превосходством и грацией, с которой он перемещается по комнате, пряча планшет, двигаясь в сторону кухни, чтобы заняться приготовлением кофе. Подойдя к окну, мне остается лишь смотреть на шумный город и надеяться, что он меня не сожрет. Забавно: много лет я чувствовала себя в нем королевой, а теперь такое ощущение, что меня могут растоптать, будто я жаба какая-то. Может, просто дело в том, что я никогда и не была королевой, только возомнила себя такой?..

Да и хрен с этим. Я уже знаю, что моя эгоистичность выходила за пределы допустимого, но я не одна здесь такая - люди, имеющие положение в разы ниже и денег в разы меньше, умеют заявлять о себе в этом мегаполисе не хуже меня. И не все из них выживают, но все пытаются. Я не настолько уж и плоха, мне просто хотелось быть лучшей, а получилось стать… посмешищем. Несколько мыслей очень быстро проносятся, их посыл таков, что я должна винить во всем Германа, но прижав их рукой за горло, я давлю их. Давлю без пощады, представляя, закрыв глаза, как кровь вытекает из их естества. Я не могу винить в случившемся его. Только не его. Мой телефон Эмин выключил все-таки, и если Герман уже видел ролик, и не может дозвониться до меня, надеюсь, ему в голову не придет приехать ко мне. Это будет самой неудачной мыслью у него когда-либо возникавшей. Эмину точно не понравится все это.

Аромат свежезаваренного кофе щекочет ноздри, а через пять минут Эмин появляется позади меня и, поставив обе чашки с горячим напитком на широкий гранитный подоконник, обнимает мою талию со спины и утыкается щекой мне в затылок.