— Мисс Фэйвэзер?

— Да. В чем дело?

— Здесь… посетитель. — Она говорила очень тихо.

— Что вы сказали? Говорите же!

— Я говорю, здесь посетительница. И… она похожа на бродяжку, но уверяет, что мистер Армстронг примет ее.

— Бродяжка! Почему вы решили, что она бродяжка?

— Мисс Фэйвэзер, посмотрите на нее сами, может быть, я ошибаюсь? — Регистратор осмелилась так разговаривать с мисс Фэйвэзер, поскольку чувствовала, что посетительница — человек очень необычный.

— Вы узнали имя?

— Да, оно прозвучало смешно, что-то вроде «Барндор».

— Барндор?

— Я так услышала.

На другом конце провода мисс Фэйвэзер размышляла. Стоит ли ей спуститься вниз и посмотреть, что это за женщина, похожая на бродяжку? Или сообщить ее имя мистеру Армстронгу и выяснить, знает ли он кого-либо по фамилии Барндор? Она выбрала последнее. Она постучала в дверь, отделявшую ее кабинет от кабинета начальника, и дождалась, когда мужчина оторвется от разложенного на столе большого листа пергаментной бумаги, поднимет голову и спросит:

— Что случилось?

Она кашлянула и ответила:

— Мисс Мэннинг говорит, там внизу какая-то странная женщина очень хочет вас видеть. Видимо, ее не удается выставить за дверь. По словам мисс Мэннинг, женщина считает, что вы должны знать ее имя.

— И каково оно? Я имею в виду имя.

— Как говорит мисс Мэннинг, оно похоже по звучанию на Барндор.

— Что?!

— Ну, так она сказала… Барндор.

Мисс Фэйвэзер не ожидала, что произнесенное имя может вызвать такую бурную реакцию у ее работодателя. Он вскочил со стула и закричал, да-да, именно закричал:

— Бейндор, мисс! Бейндор! Боже мой!

Мистер Армстронг оттолкнул стул — при этом пергамент слетел со стола — и выбежал из кабинета, чуть не сбив с ног мисс Фэйвэзер, придерживавшую приоткрытую дверь.

Она работала у мистера Армстронга уже пятнадцать лет и никогда не видела его таким. Это был мужчина средних лет, уравновешенный и спокойный, строгий, но всегда вежливый. Его возбуждение передалось ей. Она смотрела, как он быстро спускался по лестнице, перепрыгивая через ступеньку.

В холле Александр Армстронг некоторое время стоял, схватившись за край конторки, и смотрел на женщину, что сидела на стуле согнувшись. Он не мог поверить своим глазам — не мог и не поверил бы, не увидев ее лицо.

Женщина не поднимала глаз, пока не заметила перед собой его ноги. Тогда она медленно подняла голову, и у мистера Армстронга перехватило дыхание. Ее лицо было настолько худым и костлявым, что напоминало лицо скелета, обтянутое кожей. Выцветшие воспаленные глаза смотрели на него из глубины ввалившихся глазниц.

Мистер Армстронг, казалось, забыл обо всем на свете и только повторял:

— Боже мой! Боже мой!

Затем он понемногу начал осознавать, что сидящая перед ним женщина с помертвевшими глазами — та, на поиски которой он, вернее, он и его фирма, потратили двадцать шесть лет. Нет, почти двадцать семь!

Заикаясь, он пробормотал:

— М-м-миссис Бейндор!

Она не откликнулась, но слегка качнула головой, увенчанной очень странной шляпкой.

Он протянул ей руки и сказал:

— Айрин, пойдемте со мной наверх.

Она попыталась встать, но тут же рухнула на стул, и ее тело снова сложилось почти пополам. Мистер Армстронг повернулся к мисс Фэйвэзер, стоявшей у основания лестницы, и выкрикнул:

— Позовите моего сына!

— Он уехал, мистер Армстронг. Вы же знаете, по делу Фуллмана, — ответила та.

— Тогда приведите Таггарта или еще кого-нибудь!

Кабинет старшего клерка Таггарта находился на другом конце здания, и мисс Фэйвэзер побежала вверх по лестнице и дальше по коридору. Через две минуты Таггарт стоял возле своего хозяина:

— Да, сэр?

— Помогите мне отвести эту леди в мой кабинет.

Генри Таггарт замешкался на секунду, разглядывая леди в обносках. Она была похожа на бродяжку, и ему вряд ли доводилось видеть такую хотя бы раз в жизни. Но он сделал то, о чем его попросили. Он не только помог этому нелепому существу в длинном пальто подняться. Поняв, что она не в состоянии держаться на ногах, а лестница слишком узка для троих, Таггарт взял на руки то, что босс назвал «леди», поднялся с ней по лестнице, вошел в кабинет начальника и положил ее, как велел Александр, на кожаный диван, стоявший у окна, из которого открывался вид на площадь.

Затем Александр крикнул секретарше:

— Принесите чашку чая… Крепкого, и побольше сахара.

Он взял с полки шкафчика флягу с бренди, налил немного в серебристую крышечку и подошел к дивану. Опустившись на колени рядом с женщиной, он поднес крышечку к ее губам и мягко произнес:

— Выпейте это.

Она позволила ему влить бренди себе в рот, но когда оно обожгло ей горло, поперхнулась и закашлялась, сотрясаясь всем телом. Александр повернулся и сказал клерку:

— Спуститесь вниз и попросите девушку вызвать «скорую помощь».

Должно быть, именно слова «скорая помощь» заставили женщину очнуться, поднять голову и сделать протестующий жест рукой. Александр наклонился к ней и сказал:

— Все в порядке, дорогая. Не волнуйтесь. Небольшая клиника. Я понимаю, понимаю.

Она опустила голову и пристально посмотрела на него. Он быстро повернулся, подошел к телефону и набрал номер. Наконец на другом конце провода ответили:

— Частная лечебница «Бичвуд».

— Позовите старшую сестру!

— Простите, кто говорит?

— Не имеет значения, скорее позовите старшую сестру!

— Но, сэр!..

— Извините. Я брат мисс Армстронг.

— О! Сейчас, сейчас, — сказали в трубке. Потом наступила тишина.

Дожидаясь ответа, он оглянулся, посмотрел на лежавшую на диване женщину и снова пробормотал:

— Боже мой!

— Что случилось, Алекс? — спросила его сестра.

— Послушай, Гленда, я направляю к тебе пациентку.

— Ты даже не поинтересуешься, есть ли у меня свободная палата?

— Ты должна найти палату. Это очень важно.

— Но я не делаю палаты из воздуха…

— Послушай, Гленда, у тебя есть палата?

— Ну хорошо, как раз сейчас у меня одна свободна. А могу я поинтересоваться, что произошло?

— Ты очень скоро все узнаешь. Подготовь помещение. Ее привезет «скорая помощь», а я подъеду следом.

— Что случилось, Алекс? — мягко спросила сестра. — Ты очень обеспокоен.

— Ты все скоро узнаешь, Гленда. Только предупреди персонал, чтобы никого не удивило состояние новой пациентки. Я имею в виду ее внешний вид… и как она одета. А сейчас просто приготовь палату. — Он продолжил еще более серьезным тоном: — Это очень важное дело, Гленда, и я до сих пор не верю, что именно ее вижу лежащей на диване в моем кабинете. Пока, дорогая.

Когда он повесил трубку и обернулся, мисс Фэйвэзер стояла с чашкой чая в руках, боясь прикоснуться к женщине в лохмотьях. Он взял у секретарши чашку, снова опустился на колени около дивана и просунул руку под голову женщины. Из-под жалкого подобия шляпки виднелось нечто отдаленно напоминающее непомерных размеров сетку для пучка волос. Сетка спускалась сзади на шею и скрывалась за большим воротником поношенного, вылинявшего и кое-где протертого пальто. Приподняв голову женщины, Александр попросил:

— Выпейте это, дорогая.

Она снова уставилась на него. Но теперь уже не пыталась отказаться. После того как она сделала два глотка крепкого чая, и он потек из уголков рта, мистер Армстронг быстро передал чашку и блюдце мисс Фэйвэзер и, достав из кармана носовой платок, аккуратно промокнул тонкие губы.

Заметив, что она снова пытается что-то сказать, он мягко остановил ее:

— Все в порядке, дорогая. У нас еще будет много времени для разговоров.

Но она продолжала пристально смотреть на него. И от того, что услышал мистер Армстронг, у него округлились глаза. Она пробормотала:

— Мой сын… Скажите моему сыну… Он придет…

Он поймал себя на том, что медленно качает головой. Неужели она и вправду думает, что сын придет к ней после стольких лет? Она ничего не могла знать о сыне, но эти слова «он придет» были произнесены так уверенно! Бедняжка.

В дверь постучали — на пороге стоял Таггарт.

— Прибыла «скорая помощь», сэр.

— Скажите, пусть захватят носилки. — Александр стремительно повернулся к секретарше: — Принесите мой старый дорожный плед — он в шкафу.

Мисс Фэйвэзер, хотя и не скрывала своего изумления, действовала быстро, и, взяв из ее рук плед, Александр без труда завернул в него чрезвычайную худую женщину, осторожно переворачивая ее то на один бок, то на другой.

Прибывшие санитары подняли укутанную в плед женщину с дивана без лишних слов, даже не обратив внимания на ее убогий головной убор. Один из них только вежливо спросил:

— Куда, сэр?

— Частная лечебница «Бичвуд».

Он больше ничего не успел добавить, так как второй санитар тут же отозвался:

— О да, мы знаем, сэр. Лечебница «Бичвуд», авеню Солтон, Лонгмер Роуд.

Через два часа брат и сестра разговаривали в холле лечебницы. Гленда Армстронг стояла, держа перед собой на вытянутых руках длинное темное пальто, и говорила:

— Нет, ты можешь в это поверить? — И, не дожидаясь ответа, продолжила: — Я не могу. Помню, как я одевала ее. Это было такое красивое пальто и очень тяжелое. Именно так я тогда и подумала, потому что оно было подбито овчиной, даже в рукавах. А теперь посмотри: от шерсти и следа не осталось, только тонкая голая кожа. Пальто было удивительно красивого, глубокого зеленого цвета, сшито из такого плотного, тяжелого сукна, что, казалось, его не сносить и за две жизни! Но оно износилось всего за одну, помоги ей, Боже! Где оно валялось, как ты думаешь?