– Не так уж безотказно, как выяснилось, – произнес Давенпорт, глядя на Ридли, который беспомощно лежал в самом дальнем углу комнаты. – Готов поручиться, что он засвидетельствует под присягой, что именно вы наняли его, чтобы убить того швейцара в ночном клубе. И я уверен, что герцог Монфор сумеет добиться смягчения приговора в обмен на…

Давенпорт двинулся с места еще до того, как выстрел пистолета Ярмута потряс воздух. Хилари закричала, инстинктивно вырвавшись из ослабевшей хватки Ярмута. Оттолкнув ее в сторону, Давенпорт нанес Ярмуту удар в живот, от которого тот согнулся вдвое. Застонав, Ярмут соскользнул вниз по стене.

Чихая, ловя губами воздух и бестолково нажимая на курок своего теперь уже разряженного пистолета, Ярмут выдавил из себя усмешку:

– Ну и где же ваш свидетель, Давенпорт?

– Вот он, – отозвался Давенпорт, приблизившись к Ридли и опустившись рядом с ним на корточки. – Вы промахнулись.

Он рассчитывал на то, что лежавший на полу Ридли окажется трудной мишенью. Разумеется, Давенпорт вряд ли стал бы оплакивать судьбу этого негодяя, однако он предпочел бы, чтобы Ридли сначала дал показания в суде о причастности к этому делу Ярмута. Вероятно, если Ридли назовет имя своего нанимателя, он отделается каторжными работами, но полностью избежать правосудия за убийство Нейла ему не удастся.

Ридли между тем уже очнулся, его покрасневшее лицо и яростный взгляд отражали гнев и страх оттого, что его связали и сунули ему в рот кляп. Однако пуля Ярмута его не задела, угодив в пол на расстоянии одного-двух ярдов.

Удостоверившись в том, что Ридли остался невредим, Давенпорт тут же устремился к Хилари:

– Моя дорогая, вы не ранены?

Она даже вздрогнула от его прикосновения.

– Нет, я не пострадала.

Едва взглянув на него, Хилари снова отвернулась. Возможно, она и не пострадала, но в ее глазах была бездна страдания, и Давенпорту показалось, что он знает имя негодяя, виновного в этом.

Он подвел ее. Из-за него ее жизни угрожала серьезная опасность. Кроме того, она, возможно, решила, что он бросил ее на балу у Монфора.

Однако сейчас не было времени над этим размышлять. Ему нужно было поскорее увести отсюда Хилари. Но как это сделать, если у него еще не все концы сошлись с концами? Он не мог положиться на Мейсона в том, что касалось Ридли или даже Ярмута, коли на то пошло.

Однако Ярмут еще не закончил. Он вяло улыбнулся Джеральду, который все это время смотрел на него, то открывая, то закрывая рот, как рыба.

– Просто из любопытства, Мейсон, вы все еще хотите жениться на моей дочери? Видите ли, я склонен одобрить ваши ухаживания. С решением, которое вы мне обещали, или без него. – Он с театральным видом пожал плечами. – Стоит подумать о баснословной прибыли, которая теперь ускользнет от вас… Вы могли бы обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь, старина! Содержать мою дочь в роскоши и никогда больше не работать.

Джеральд поджал губы и не удостоил его ответом.

– Вы можете дать им свое благословение до того, как предстанете перед судом, – произнес Давенпорт сухо.

– Но вам придется скрепить ваши брачные узы как можно скорее, – продолжал Ярмут так, словно Давенпорт не произнес ни слова, и сделал презрительную гримасу: – Видите ли, Джеральд, эта глупая девица вдруг взяла и забеременела.

– Что?

Гневное восклицание Мейсона неприятно поразило его слух, однако все внимание Давенпорта было приковано к Хилари. Ее золотисто-карие глаза казались ввалившимися, как у изголодавшегося беспризорного ребенка. Когда они обратились в его сторону, их выражение было настолько опустошенным, что он едва не рухнул перед девушкой на колени.

– И конечно же, Давенпорт не собирается на ней жениться, – добавил Ярмут, весь исходя злорадством, и с трудом поднялся на ноги. Он все еще прижимал руку к солнечному сплетению, однако к нему мало-помалу возвращался прежний пыл.

– Этот ребенок не от меня, – произнес Давенпорт, обращаясь не столько к Джеральду или к Ярмуту, сколько к Хилари. – Хани, вы должны мне поверить.

Полный боли голос Джеральда пронизил воздух:

– Она тебе не верит – и я тоже.

Давенпорт услышал зловещий щелчок заряжаемого пистолета – его пистолета, который он оставил на письменном столе Джеральда. Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться: Джеральд целился в него.

– Положи пистолет на стол, Джеральд. – Говоря это, Давенпорт сделал три осторожных шага в сторону, однако пистолет Мейсона следовал за ним, и он не осмелился ни на что большее из опасения, что Джеральд нажмет на курок. – Хани, ложитесь на пол.

Он даже не взглянул в ее сторону, чтобы удостовериться, выполнила ли она его приказ или нет, поскольку не сводил глаз с оружия.

– Джеральд, – произнес Давенпорт спокойным тоном, но с оттенком предостережения в голосе, и с трудом сглотнул.

Вся его напускная беспечность, азартные игры, женщины – ничто из этого нельзя было назвать поступком. Когда у него отняли труд всей его жизни заодно с добрым именем, он пустился во все тяжкие, пытаясь убедить себя в том, что наслаждается каждой минутой своего беспутного существования, но, по правде говоря, графа Давенпорта не особенно заботило, жив он или мертв.

До тех пор, пока он не встретил Хилари Девер.

Теперь же, когда ему грозила вполне реальная опасность умереть от руки человека, которого он когда-то считал своим другом, жизнь вдруг стала для него поистине драгоценным даром.

Хани. Он не мог умереть, оставив между ними столько неразрешенных вопросов.

Пытаясь собраться с духом, Давенпорт произнес:

– Джеральд, ты должен мне поверить. Этот ребенок не может быть моим.

– Ну конечно! Что еще вы можете сказать? – съязвил Ярмут. – Какой мужчина поступил бы иначе при виде направленного на него пистолета?

– Замолчите! Замолчите, вы оба! – завопил Джеральд, брызгая слюной. Лицо его сделалось багровым, неопытные пальцы, сжимавшие в руке пистолет, задрожали. Человек с оружием, который во многих отношениях куда опаснее Ридли.

– Я заставлю его замолчать вместо тебя, – пробормотал Давенпорт.

– Позвольте мне, – раздался женский голос, до такой степени лишенный всяких эмоций, что в нем едва можно было узнать Хилари. Схватив тяжелый, украшенный резьбой книгодержатель, она что было сил ударила им по голове Ярмута.

– Браво! – только и мог проговорить Давенпорт, едва оправившись от потрясения при виде того, как самая большая любовь его жизни на его глазах размозжила голову его злейшему врагу.

Однако воспользоваться этим отвлекающим маневром не было возможности. Вся вызванная мукой ярость Джеральда теперь была направлена на Давенпорта и только на него одного. Его нельзя было сбить с толку.

Со стороны Давенпорта это было рискованным шагом, однако он оторвал взгляд от пистолета и посмотрел прямо в глаза Джеральду. Медленно, отрывисто он произнес:

– Джеральд, даю тебе слово джентльмена, что я никогда не прикасался к леди Марии. Ребенок, которого она носит под сердцем, не от меня.

Абсолютная искренность в его тоне, похоже, смутила Джеральда. Его подбородок задрожал, однако хватка на пистолете не ослабла.

– Почему я должен верить твоему слову в чем бы то ни было?

В самом деле, почему? Давенпорт умолк. Разве он сам не гордился тем, что отверг всякие притязания на звание джентльмена?

– Потому, что я ему верю, – ответила Хилари тихо и, подойдя к Давенпорту, встала рядом с ним.

– Черт побери, Хани, ложитесь на пол! – воскликнул он. – Вы делаете себя легкой мишенью.

И тут до него дошел смысл трех ее последних слов. Неужели она действительно ему верила? Или же сказала это только для того, чтобы успокоить Джеральда?

В любом случае она проигнорировала его приказ, сосредоточив все внимание на человеке с пистолетом в руках.

– В действительности, мистер Мейсон, я знаю, что Давенпорт не является отцом ребенка леди Марии, поскольку она сама мне об этом сказала.

– Вам? Она сказала об этом вам? – переспросил Джеральд. – Но…

– Да, – ответила Хани, произнося ложь сквозь стиснутые зубы. Только легкая дрожь в голосе выдавала ее страх, но это было единственным признаком беспокойства, который она выказывала. – Если вы мне не верите, почему бы не спросить у нее самой?

Она позволила своим словам проникнуть в его сознание, после чего продолжила тем строгим менторским тоном, который был так хорошо знаком Давенпорту:

– И хотя я не собираюсь вас упрекать, сэр, но правила поведения джентльмена запрещают вам хладнокровно убивать безоружного человека. Помимо всего прочего, подобные споры – дело чести, разве не так? Вам следовало для начала потребовать, чтобы секунданты мистера Давенпорта встретились с вашими. И потом…

Она продолжала в том же духе до тех пор, пока Давенпорт не подумал, что, не опасайся он так за ее судьбу, у него глаза бы полезли на лоб от скуки. Судя по всему, ее речь произвела тот же отупляющий эффект на Джеральда, который провел рукой по лбу с таким видом, словно она испытывала его терпение. Однако, даже с пистолетом в руке, он был слишком вежлив, чтобы перебивать леди или противоречить ей.

– Разумеется, если вы все еще хотите подстрелить лорда Давенпорта, я отойду в сторону, – продолжала Хилари благодушно. – Но если вы все же решили следовать голосу разума, возможно, вы сделаете мне одолжение и отпустите курок этого превосходного пистолета. Вот так, – добавила она одобрительным тоном, когда Джеральд без единого звука подчинился ее требованию. – Мой дорогой мистер Мейсон, пожалуй, вам лучше сесть. Вы выглядите так, словно вот-вот лишитесь чувств.

Так ловко, словно ей всю жизнь приходилось иметь дело с огнестрельным оружием – что, учитывая ее воспитание, возможно, было не так уж далеко от истины, – Хилари вынула пистолет из обмякшей руки Джеральда и со знанием дела высвободила курок, после чего передала оружие Давенпорту, не удостоив того даже взглядом. И только когда Джеральд снова безвольно упал в свое кресло, она опустилась на пол на колени. Плечи ее вздымались, от облегчения по телу пробегали судороги.