Джоанна Линдсей - Мой единственный

– Мой старый капитан увлекался поисками сокровищ. Со временем это стало его единственным занятием.

– Вы находили клады?

– Достаточно, чтобы я счел это дело стоящим. Спроси у Габби. Мой капитан – ее отец.

Они дошли до дома, но, вместо того чтобы открыть дверь, Ричард взглянул на нее и спросил:

– Ты действительно любишь ездить верхом?

– Верховая езда – одно из моих увлечений.

– Одно из?..

Джулия покраснела. Определенно это весьма двусмысленно прозвучало в его присутствии, но отвечать ей не пришлось: Ричард резко повернулся на стук колес приближавшейся к дому кареты.

– Это Чарльз? – спросила девушка.

– Надеюсь, что да.

Чарльз соскочил с подножки на землю еще до того, как карета остановилась, и первым делом заключил брата в медвежьи объятия.

– Что ты здесь делаешь? – воскликнул он. – Я думал…

– Я позднее объясню, – перебил его Ричард.

– А Джулия? – улыбнулся Чарльз. – Означает ли это?..

– Да, – ответил Ричард, чем вызвал у брата взрыв восторженного смеха.

Джулия постаралась не хмуриться. Не собирается же Ричард посвящать брата в детали их авантюры? Но потом она догадалась, что ее соучастник просто не хочет, чтобы кто-то подслушал, как они объясняются с Чарльзом, стоя на крыльце дома. На это уйдет немало времени.

Дверца кареты не закрылась. Когда экипаж остановился, маленькая ручка надавила на нее, дверца приоткрылась, и из экипажа вышел маленький мальчик, весьма симпатичный, очень похожий на отца, вот только в отличие от Чарльза он выглядел каким-то излишне серьезным, почти настороженным.

– Познакомься со своим дядей, Мэтью, – сказал сыну Чарльз.

Ричард присел и протянул мальчику руку, но Мэтью смутился и вопросительно взглянул на отца.

Чарльз улыбнулся.

– Он мой брат, Мэтью, единственный родной брат.

Мальчик улыбнулся и подошел к Ричарду. Момент был таким трогательным, что Джулия едва не заплакала, видя, с какой нежностью Ричард впервые в жизни обнимал своего племянника.

Но тут открылась дверь. Мильтон с радостной улыбкой протянул к Мэтью руки. Мальчик засмеялся и побежал обнять деда.

– Ты скучал по мне? – воскликнул мальчик.

– Ты же знаешь, что скучал, – ответил Мильтон и увел внука в дом.

Ричард медленно поднялся.

– Господи! Ущипните меня! Я не мог этого видеть.

Чарльз засмеялся:

– Я же тебе говорил, что с моим сыном он – совсем другой человек. С Мэтью он ведет себя как настоящий дедушка.

Ричард бросил на брата пристальный взгляд.

– В отличие от того ненастоящего отца, которым он был?

– Вот именно.

Промокший насквозь Ричард уселся на пристани рядом с братом. Хотя он стащил с себя рубашку, вода все еще капала с его коротких штанов и лилась на спину с длинных волос. Впрочем, день выдался жарким, поэтому волосы вскоре высохнут.

В детстве они часто вот так сидели, любуясь этим умиротворяющим пейзажем. Величавые старые деревья отбрасывали рассеянные тени. А рядом с ухоженным газоном росли полевые цветы. Было легко забыть, где ты находишься, если не оглядываться на дом.

За вторым завтраком Ричард узнал, что Мэтью никто так и не научил плавать. Вместе с Джулией они вызвались дать ему пару уроков. Мальчик вежливо отказался, однако выразил желание посмотреть, как они плавают, поэтому из столовой все направились к озеру. К ним присоединился Чарльз.

Пока Джулия и Мэтью рука об руку шли впереди, Чарльз объяснял брату:

– Он побаивается воды, так что не удивляйся, если не сможешь заманить его даже на мелководье. Несколько лет назад едва не утонул один из сыновей садовника. Он вполне сносно плавал, но в тот раз его ногу свело судорогой. Мэтью тогда играл невдалеке на газоне. Сын услышал крики парнишки и бросился ему на помощь, хотя сам не умел плавать. К счастью, отец успел спасти их обоих. Он шел к Мэтью и оказался единственным, кто услышал крики. С тех пор мальчик напрочь отказывается учиться плавать. Это я виноват в том, что не научил его раньше.

После рассказа брата Ричард твердо решил обучить племянника плаванию. Но Чарльз оказался прав. Ричард и Джулия всеми силами пыталась уговорить мальчика, показывая, как весело купаться, но тот никак не соглашался. Наконец Джулии это удалось. Девушка пообещала Мэтью не отпускать его, пока он не добьется определенных успехов.

Наблюдая, как терпелива и нежна Джулия с его сыном, Чарльз заметил:

– Похоже, она умеет обращаться с детьми.

Ричард втайне был с ним согласен. Ведь Мэтью, державшийся со своим дядей, которого никогда прежде не видел, несколько сдержанно, сразу же привязался к Джулии. Ричард размышлял о том, сколько же он упустил во время своего девятилетнего отсутствия на родине.

– Дай Мэтью время, – сказал Чарльз, от внимания которого не укрылся расстроенный вид брата. – Я много рассказывал ему о тебе. Отец, по крайней мере, в моем присутствии и слова плохого о тебе не говорил. Мне кажется, Мэтью смущает длина твоих волос. Он никогда не встречал мужчину с такой прической. А еще, вероятно, дело в твоем росте. Мэтью очень переживает, что недостаточно высок для своего возраста. Что же касается Джулии, он почти не знаком с молодыми женщинами, за исключением служанок, поэтому не удивлюсь, если узнаю, что он в нее влюблен.

Чарльзу ни к чему было оправдывать мальчика. Ричард прекрасно понимал, что завоевать доверие и любовь ребенка можно, только живя рядом с ним. Но его не было рядом в прошлом и не будет в будущем. А еще Ричард с грустью думал, что эти люди и есть семья, о которой он мечтал: играющие женщина и ребенок, сидящие и наблюдающие за этим братья, смех и радость, атмосфера единения… Возможно, больше это никогда не повторится. Скоро они с Джулией уедут отсюда.

У него еще не было возможности объяснить Чарльзу, почему они здесь. Мильтон позвал их в большую гостиную, как только они вошли в дом. А потом все отправились в столовую, где подали второй завтрак. Мильтон продолжал удивлять Ричарда тем, что в присутствии внука вел себя вполне вежливо и по-светски любезно.

Ричард и Чарльз сидели достаточно далеко от резвящихся в воде, чтобы без помех поговорить, поэтому он не удивился, когда Чарльз вдруг спросил:

– Рич! Что происходит между тобой и Джулией? Почему вы на самом деле приехали в Уиллоу-Вудс? Твое поведение противоречит всему, что ты рассказал мне на постоялом дворе.

Теперь, когда речь зашла о сути дела, Ричард засомневался. Сначала он хотел изложить Чарльзу версию, которую перед этим слышал Мильтон. Не то, чтобы он не доверял брату, но секретность была им крайне необходима, а Чарльз не умел хранить тайн. Но он был его братом! Кроме того, Чарльз мог помочь им скорее отыскать договор. По крайней мере, он смог бы рассказать о распорядке дня отца, чтобы определиться со временем для поисков.

Ричард покачал головой и кратко рассказал ему правду, заключив свой рассказ:

– Незаметно, чтобы отец особо обрадовался предстоящей свадьбе. А мне-то казалось, что он будет вне себя от счастья.

– Он просто тебе не верит, что меня ничуть не удивляет. Слово скептик могло бы стать его вторым именем. Он всегда настораживается, если сталкивается с чем-то необычным, а ты его поразил. Разве ты не помнишь, какой он?

– Я тоже так подумал. Нам надо будет лучше играть свой спектакль или… поскорее найти этот чертов контракт. Ты не знаешь, где отец его хранит?

– Прости, понятия не имею. Все эти годы он и словом о тебе не обмолвился. Всякий раз, когда я пытался заговорить с отцом о тебе, он приходил в бешенство. После недавней нашей встречи я пытался поговорить с ним о договоре и судьбе Джулии.

Выдержав непродолжительную паузу, Ричард спросил:

– Так ты рассказал отцу, что видел меня?

– Нет, конечно, нет! Но то, что хотела сделать Джулия, мне совсем не понравилось. Сам знаешь, насколько я суеверен. Мне казалось, если она добьется своего и тебя официально объявят мертвым, ты на самом деле погибнешь. Я решил, что обязан хотя бы попытаться убедить отца освободить Джулию от условий договора. Отец, разумеется, только отмахнулся от меня.

Учитывая подозрительность Мильтона, стоит ли удивляться, что он понял, что Ричард находится поблизости, и попросил Чарльза вмешаться в его дела? Но он не собирался рассказывать о плавании в Австралию, на которое обрек его Мильтон, на случай, если Чарльз на самом деле опосредовано вывел отца на его след.

Ричарду необходимо было точно знать теперешний распорядок дня отца и его привычки.

– Вчера отец вернулся в поместье очень поздно. Он часто в разъездах по вечерам?

– Проводит время с одной вдовой по соседству.

Брови Ричарда удивленно поползли вверх.

– У него есть содержанка?

Чарльз отрицательно покачал головой.

– Не думаю, что он ее содержит. Такое отцу не по карману. Она живет вполне безбедно, имеет небольшой доход и, судя по всему, ей просто нравится его общество.

Сама мысль о том, что какой-либо женщине может нравиться общество их отца, показалась Ричарду просто смехотворной.

– Должно быть, что-то с ней не в порядке.

Чарльз хмыкнул.

– Вовсе нет. Она примерно его возраста, из нетитулованной знати…

– Надеется заполучить его титул?

– Возможно, или ей просто одиноко. Она часто приглашает отца на обед, поэтому несколько раз в неделю мы с Мэтью обедаем наедине. Примерно раз в неделю он возвращается от нее поздно ночью, так что, думаю, они все же иногда делят постель.

– Как думаешь, он женится на ней?

– Нет, – ответил Чарльз, а затем резко добавил: – Будь она богата, возможно, а так – нет.

– Недостаточно богата? Какая жалость! Сам знаешь, что он вечно одержим деньгами.

– Трудно не заметить… А знаешь, почему? Отцу не только твой долг довелось выплачивать. Дед и бабка по материнской линии жили не по средствам. Когда вскоре после свадьбы родителей они умерли, все кредиторы бросились к отцу. Семья матери считала, что он богат, и заставила жениться на дочери, точно так, как он навязывал браки нам. Собственно говоря, у нас достаточно арендаторов, чтобы ни в чем себе не отказывать. Но старые долги просто огромны. Мать тоже наделала много долгов. За Кэндис не дали почти ничего. Ее отец счел, что брак с дочерью герцога – лучшее приданое. Впрочем, так с самого начала было задумано. Тебе полагалось наполнить сундуки отца и выплатить все старые долги.