Словно прочитав ее мысли, Ричард порывисто вскочил с постели. Джулия покраснела, но не стала притворяться, будто спит. Однако мужчина не оглянулся, чтобы проверить, спит она или нет, просто направился к одному из окон и распахнул его. В спальню хлынул прохладный воздух. Джулия плотнее укуталась одеялом.

Ричард немного постоял у окна. Джулия отвернулась от него, прежде чем Ричард вернулся. Мужчина задул огонь в ночнике, стоящем с его стороны кровати, и лег. Неудивительно, что она не могла оторвать глаз от него. По крайней мере, теперь комната погрузилась во мрак.

Джулия ворочалась, пытаясь принять позу, в которой легче будет заснуть. Случайно ее колено коснулось его. Она застонала. Следовало извиниться. Джулия надеялась, что он уже заснул и ничего не почувствовал, но ее надежды быстро рассеялись.

– Черт возьми, Джуэлс! Я и так еле сдерживаюсь, – произнес Ричард, но потом извинился: – Прости. Мы посмеемся над этим завтра вместе… или когда-нибудь в следующем столетии…

Его шутка не показалась ей смешной.

Прошло полчаса. Тьма обволакивала ее со всех сторон, но уснуть Джулия никак не могла. Ричард лежал в футе от нее. Молодая женщина никак не могла об этом не думать.

Она бодрствовала, когда по подъездной аллее к дому, громыхая колесами, подкатил экипаж. Джулия привстала. Она уже хотела подойти к окну и посмотреть, кто там мог приехать так поздно, но Ричард ее опередил.

– Черт побери! Зря мы старались, – вздохнув, произнес он. – Отца нет в спальне. Его даже в доме нет.

– Куда он ездил?

– За лондонской газетой, чтобы проверить, действительно ли были размещены объявления о нашей свадьбе. По крайней мере, мне так кажется. Чертов старик не поверил нам на слово.

– Значит, мне можно вернуться к себе в спальню?

– Оставайся.

– Я слишком утомлена, чтобы снова разыгрывать весь этот спектакль.

– Я тоже, – отвернувшись от окна, Ричард усмехнулся. – Будет лучше, если горничная застанет нас вместе и доложит отцу.

Джулия застонала. Теперь она точно не выспится.

Глава тридцать девятая

Ричард проснулся задолго до того, как в дверь его спальни постучали. Что за адская ночь! Он почти не спал. Разделить с Джулией постель ради придания правдоподобности их представлению сначала показалось неплохой идеей, но Ричард не учел то обстоятельство, как тяжело будет провести ночь, лежа рядом с ее роскошным телом и не иметь возможности прикоснуться к нему. Ричард по наивности полагал, что сумеет справиться со своими плотскими желаниями, воскрешая в памяти горестные воспоминания, связанные с его прошлым в этом месте и думая о цели их приезда в Уиллоу-Вудс, но не тут-то было! Что за глупец!

Ричард вспоминал прежние жестокие ссоры и скандалы, но не помогло. Джулия больше не была тем маленьким чудовищем, как раньше. Девушка так сильно изменилась, словно стала другим человеком.

Теперь они могли спокойно беседовать, совершенно не злясь друг на друга. Она смеялась вместе с ним и естественно реагировала на его шутки. Каким сюрпризом это стало! А еще она его спасла. Вряд ли ее побуждения были так уж эгоистичны, как ему вначале показалось. Скорее, она испытывала к нему достаточно сочувствия, чтобы решить ему помочь, пусть даже она не особенно хорошо к нему относилась раньше. Как она относится к нему теперь? Он до сих пор не был ни в чем уверен.

По правде говоря, перемены в Джулии поражали и влекли его. От нее потребовалось немало храбрости и силы воли, чтобы приехать сюда и разыграть этот спектакль после того, на что пошел его отец. Впрочем, Джулия преследовала также и свои цели. Брачный договор для него ничего не значил: теперь он жил в другой части света и мог жениться на ком угодно, когда придет время. Но ей необходимо было уничтожить договор, чтобы начать новую жизнь, выйти замуж.

Его раздумья прервал стук в дверь.

– Входите, – крикнул он.

Лежащая рядом с ним Джулия пошевелилась, однако не проснулась. Неужели она и впрямь такая соня? Или просто не выспалась так же, как он сам? Мысль, конечно, заинтриговала его, но вряд ли соответствовала истине. На корабле Мэлори Джулия поддалась искушению, но тогда ею обуревали сильнейшие эмоции, а он воспользовался ее слабостью.

Но, черт возьми, сейчас она была неотразима, похожа на спящего ангела. Пепельно-светлые волосы рассыпались по подушке. За исключением того первого случая, когда он впервые повстречался с пятилетней Джулией, чьи щеки покрывали красные пятна, она была симпатичной девочкой. Ему следовало догадаться, что со временем она вырастет и станет настоящей красавицей.

Скрип открывшейся двери заставил его оторвать взгляд от Джулии. Вошла молоденькая горничная с кувшином свежей воды. Она замерла на месте, увидев его лежащим в постели. Краска залила ее щеки. Сгорая от смущения, девушка попятилась к двери, но Ричард ее остановил.

– Оставь воду.

Надо было, чтобы служанка обязательно ее увидела. Войдя в комнату, горничная заметит спящую Джулию. Как можно не обратить внимания на эту копну бело-золотистых волос?

Горничная кивнула и поспешила к умывальнику, глядя себе под ноги, а потом вернулась обратно к двери, даже не взглянув в его сторону. Ричард вздохнул. Ничего не поделаешь. Придется привлечь ее внимание, а не то весь этот спектакль ни к чему.

– Ни к чему смущаться. Через несколько недель мы все равно поженимся, – сообщил он горничной, прежде чем дверь закрылась.

Если она и слышала его, то ничем себя не выдала. Ричард напомнил себе, что нет никакой нужды задерживаться в поместье на недели. Он был уверен, что на поиски договора уйдет пару дней, не больше. У отца в доме было несколько тайников, но все они находились в двух комнатах – в его спальне и в кабинете. Но душа Ричарда все равно была не на месте. Граф вполне мог, учитывая все обстоятельства, носить документ с собой, чтобы и днем, и ночью, его охранять. Неприятная вероятность, что ни говори.

Испытывая сильнейшее раздражение, Ричард вылез из-под одеяла и оделся. Мужчина вернулся к кровати. Он хотел было разбудить Джулию, но замер в полушаге. Он не посмел прикоснуться к ней, ибо причиной его раздражения отчасти являлось плотские желания. Эти желания никуда не делись. Можно было просто слегка хлопнуть по краю кровати и громко произнести ее имя. Но он не был уверен, что сможет выдержать вид теплой и заспанной, сидящей на кровати женщины в полупрозрачной ночной сорочке. Вместо этого он спустился вниз завтракать.

К сожалению, его отец до сих пор сидел в небольшой столовой, в которой они обычно завтракали. После стольких лет ему, казалось бы, не следовало особо нервничать в присутствии Мильтона, но не тут-то было. Боль, которую граф причинил сыну в детстве, оставила шрамы навсегда. Дьявольски неприятно, когда образ отца прочно ассоциируется с болью и ни с чем иным.

– Ты опоздал на завтрак, – неодобрительно произнес Мильтон, когда Ричард сел напротив.

Он уставился на графа.

– Я что, похож на ребенка, которому надо приказывать, когда именно есть?

– Ты похож на мятежного смутьяна. Таким ты всегда был, – произнес Мильтон, разглядывая собранные на затылке сына длинные волосы, концы которых спадали ему на плечо. – Не собираешься привести прическу в порядок к свадьбе?

– Нет, не собираюсь.

– Ты хочешь опозорить этот дом…

– Никого не волнует, как я выгляжу, отец, и не вам принимать за меня решения. Ясно?

Мильтон не ответил, возможно, из-за подошедшего слуги, который поставил перед Ричардом тарелку. Ему положили еду, не спросив, чего он хочет. Молодой человек заскрипел зубами, но тут же заставил себя расслабиться. Он попробовал кусочек. Завтрак был вполне съедобен. Еды много. По крайней мере, отец не экономит на питании своих гостей.

Однако Мильтон не ограничился тем, что не дал сыну выбрать, чем позавтракать, а продолжал его донимать:

– Мы завтракаем ровно в восемь утра, обедаем точно в час дня, а ужинаем в семь вечера. Это позволяет кухарке, у которой немного помощниц, точно все распланировать.

– Не могу представить, чтобы старушка Грета на что-то жаловалась. Она замечательная кухарка, одна из немногих служанок, которая мне нравилась. Почему я ее не вижу в доме?

– Мне пришлось уволить Грету, как и других старых слуг. Я давно заменил их молодыми, которые не рассчитывают на большое жалование.

Судя по выражению, застывшему на его лице, граф винил в этом Ричарда, который, сбежав, оставил по себе большие долги. Но Ричард не собирался дискутировать по этому поводу. Сам виноват. Отец мог легко разрешить все свои финансовые проблемы, попросту отрекшись от сына.

– Боюсь, мне не особо нравятся слова «ровно» и «точно», – подумав, произнес Ричард. – Если мне не останется еды, когда я проголодаюсь, я как-то с этим сам разберусь.

– А где сейчас твоя невеста?

– Спит еще, – пояснил Ричард и мгновенно представил себе соблазнительно лежащую в постели Джулию.

– Полагаю, она привыкла ложиться спать и вставать поздно, как все в лондонском свете? – с легким презрением произнес Мильтон.

Он никогда не любил Лондон. Высший свет, постоянно живущий в столице, либо пребывающий там во время бальных сезонов, был в, основном, очень богат. А вот он не был. Вопрос графа предоставлял отличную возможность намекнуть на то, как они с Джулией провели ночь.

– Отнюдь, – буркнул Ричард отцу. – Боюсь, что это я не дал ей заснуть до глубокой ночи. Могу я просить вас впредь воздержаться в ее присутствии от этого высокомерного, уничижительного тона? Она уже сомневается, следует ли ей венчаться здесь, после того приема, который вы ей устроили.

Мильтон едва слышно что-то пробормотал себе под нос. Ричард предпочел сделать вид, что ничего не произошло, и выбрал нейтральную тему.

– Дворецкий сказал, что сегодня возвращается Чарльз. Верно?

– Да. Твой брат весьма пунктуален, на него можно положиться. Он обещал вернуться сегодня, значит, вернется.