Виктория Александер - Мои маленькие тайны

— Вы раните меня в самое сердце, леди Уоттерстоун. Мы встречались на приеме у испанского посла. И танцевали на маскараде. Конечно, я был в маске, и вы меня не узнали, но все равно танец показался мне восхитительным. — Сэйерс сделал паузу. — Мы почти встретились как-то раз в Британском музее. Я принес книгу от сэра Максвелла. Он мне велел найти даму с медальоном, соответствующим переплету книги, и я понял, что между вами существуют какие-то личные отношения. — Он подленько захихикал. — Никогда не думал, что сэр Максвелл столь романтичен или столь осторожен.

Эвелин сразу поняла, что Сэйерс ничего не знает о ее связи с департаментом. Да и откуда он мог узнать? По приказу Эдриена ее имя было удалено из всех записей. Пусть думает, что Макс и она — любовники.

— Скромность призывает меня воздержаться от комментариев. — Она улыбнулась. — Не забывайте, что здесь находится мой муж. Как ты, дорогой?

— В данный момент неплохо, дорогая. — Эдриен нахмурился. — Немного болит голова. Сама понимаешь, хлороформ все-таки.

— Да, его последствия могу быть весьма неприятны. Придется немного потерпеть, милый.

— Ладно, хватит, — рявкнул Сэйерс. — У нас не светская беседа.

— Но с этой головной болью я совсем позабыл о манерах, — не обращая внимания на похитителя, сказал Эдриен. — Мне следовало представить вас друг другу.

— Как только что заметил мистер Сэйерс, мы уже встречались.

— Да, но ты не знаешь его полного имени. Дорогая, позволь тебе представить мистера Эммета Сэйерса Хардуэлла.

— Хардуэлла? — удивилась Эвелин. — Фамилия, как у сэра Джорджа?

— Сэр Джордж был моим отцом. — Сэйерс притворно улыбнулся. — А это, в свою очередь, означает, что вы, леди Уоттерстоун — моя дорогая кузина. Дальняя, конечно, но все же. Если разобраться, я ваш единственный оставшийся в живых родственник.

Эвелин молчала, осмысливая услышанное.

— Эви, дорогая, мистер Сэйерс оказался в высшей степени любезным и все мне объяснил. — Эдриен явно хотел пожать плечами, но это оказалось крайне затруднительным, поскольку он был крепко связан. — А так как он собирается меня убить, это представляется справедливым.

— Как это благородно с вашей стороны, кузен.

— Судя по всему, дорогая, родители все же не оставили тебя без средств. — Тон Эдриена был легким, даже веселым. — Существует весьма значительный трастовый фонд, который ты должна унаследовать по достижении тридцатилетия.

— Между тем, — вмешался Сэйерс, — тот же фонд обеспечивал меня и моего отца. Я об этом, конечно, не знал и считал, что финансовое положение нашей семьи довольно-таки прочное. Как выяснилось, мой дорогой папочка брал деньги из твоего фонда… все годы, что управлял им.

— Понятно, — протянула Эвелин. Все это было, конечно, интересно, но в тот момент ее волновало совершенно другое. Однако она продолжала вести разговор с преступником, давая Максу время подготовиться к нападению.

— Я ничего об этом не знал, пока отец несколько месяцев назад не перестал давать мне деньги. Очевидно, у старого маразматика внезапно проснулась совесть. Масла в огонь подливало и то, что после вашего тридцатилетия, дорогая кузина, которое, если я не ошибаюсь, ожидается на следующей неделе, все раскроется. — Он театрально вздохнул. — К сожалению, старик скоропостижно скончался.

— В чем ему помог сын, — добавил Эдриен.

— Не мог же я допустить, чтобы моего родного отца в столь преклонном возрасте упрятали в тюрьму за растрату. Ему бы это не понравилось.

— Хороший сын, — пробормотал Эдриен. — Просто замечательный.

— Боюсь, я не совсем понимаю. — Эвелин сморщила лоб. — При таких обстоятельствах вы должны стараться убить меня, а не моего мужа.

— Да, но если я сначала убью вас, дорогая кузина, наследство перейдет к вашему мужу. Если я убью его после вашего тридцатилетия, наследство станет частью его имущества. — Сэйерс злобно осклабился. Он явно безумен и чрезвычайно опасен. — Но если я убью его до того, как вы вступите в права наследства, то могу ждать сколь угодно долго, прежде чем убью вас.

— Умно, ничего не скажешь, кузен.

— Я все продумал, — гордо ответствовал он.

— Но вы же понимаете, кузен, что я пришла сюда не одна, — холодно сказала Эвелин. — Вам не удастся уйти.

— Совсем наоборот, кузина, — фыркнул он. — Я провел в этом здании много часов и знаю его, как свою квартиру. Мне известны все закоулки, все входы и выходы. И самое главное, я прекрасно ориентируюсь в темноте. Как только я перережу горло вашему мужу, я погашу фонарь и растворюсь в темноте. — Его тон стал суровым. — Конечно, я сначала планировал просто перерезать ему горло и бросить в реку. Так было бы намного проще. Но такой вариант меня тоже устраивает. Так даже интереснее.

— Мне жаль лишать вас иллюзий, кузен, но уйти вам все-таки не удастся.

— Конечно, удастся. — Он заговорил низким доверительным голосом. — Ваш любовник сэр Максвелл возглавляет организацию, которая, как бы это сказать поточнее… — Он задумался. — В общем, эта организация далеко не всегда ограничивает себя рамками закона. Если меня арестуют и даже казнят, я все равно успею обнародовать сведения о ней. — Его физиономия стала печальной. — Тогда правительство не устоит ни за что. Я даже представить себе не могу политических последствий моих разоблачений. Поэтому меня значительно проще и лучше отпустить. И забыть о моем существовании. После того как я закончу все дела здесь, разумеется.

В его плане был очевидный любому нормальному человеку изъян, но Сэйерс был слишком самодоволен и безумен, чтобы его заметить.

— Вы очень умны, кузен, отдаю вам должное. Но вы не учли одну деталь. — Эви показала ему револьвер. — У меня есть оружие.

Сэйерс усмехнулся.

— Да, замечательная игрушка. Очень миленькая. Однако… — Он прижал нож к горлу Эдриена. — Вам вряд ли удастся убить меня одним выстрелом, а на второй у вас шансов не будет, да и мужу вашему это уже не поможет.

— Всего один выстрел. — Эви задумчиво нахмурилась. — Маловато.

— Мягко говоря, — пробормотал себе под нос Эдриен.

— Старайся не двигаться, дорогой.

— Я стараюсь. — Голос Эдриена был напряженным, что неудивительно. Странным было другое: его озабоченность странным образом подействовала на Эвелин. Она никогда не была спокойнее.

— Что же вы медлите, кузина? — издевательски усмехнулся Сэйерс. — У вас начинает дрожать рука.

Эви поддержала свою правую руку левой.

— Думаю, так лучше.

Сэйерс громко расхохотался.

— Отдаю вам должное, кузина. Вы великолепно блефуете. — Он прищурился. — Но хотя я и нахожу все это забавным, пора заканчивать игру.

Эви, глядя в глаза Сэйерсу, обратилась к мужу:

— Ты мне веришь, дорогой?

— Конечно.

— Ты знаешь, что я хороший стрелок?

— Надеюсь на это, дорогая.

— Даже если бы вы и смогли в меня попасть, кузина, — сказал Сэйерс, — не сомневаюсь, вы не станете стрелять в единственного родственника.

— Вы мне не родственник, мистер Сэйерс. Зато у меня есть муж. И если вы немедленно не бросите нож и не отойдете в сторону, не сомневайтесь, я вас пристрелю.

На безумной физиономии бандита расплылась блудливая улыбка. Его руки напряглись, и в то же мгновение Эвелин нажала на спусковой крючок. Пуля угодила Сэйерсу в переносицу. Его глаза изумленно округлились, нож выпал из ослабевших рук. Из дымящегося отверстия в переносице вытекло несколько капель крови. Странно, Эви казалось, что крови должно быть больше. Преступник очень медленно осел на пол.

Эдриен молча таращился на жену.

— Прекрасный выстрел. — Из тени выступил Макс.

— С тобой все в порядке? — с тревогой спросил Эдриен.

— Вполне, — спокойно ответствовала Эвелин, сделала несколько шагов в сторону, согнулась, и ее вывернуло наизнанку.

— Развяжи наконец эти проклятые веревки! — потребовал Эдриен.

— Я пытаюсь, — буркнул Макс. — Но дело пойдет быстрее, если ты будешь сидеть спокойно.

Несчастная жена, согнувшись, стояла в темноте, и ее неудержимо рвало. Собственно говоря, в этом не было ничего удивительного. Эдриену приходилось видеть сильных мужчин, в точности так же реагировавших на свое первое убийство. Наконец Макс справился с веревками, связывающими руки, и Эдриен принялся разминать их, восстанавливая чувствительность.

Макс опустился на колени, чтобы развязать веревки на ногах.

— Потрясающий выстрел, — прошептал он.

— Она спасла мне жизнь, — просто сказал Эдриен. Но выстрел действительно был замечательным, даже для него. Он мог бы побиться об заклад, что при обычных обстоятельствах Эви ни за что не сможет его повторить. Но обстоятельства были необычными. Известно, что даже самые обыкновенные люди в особых обстоятельствах демонстрируют необыкновенные способности. А Эви ни сейчас, ни раньше не была обыкновенной.

— Готово.

Эдриен отбросил веревки и рванулся к жене.

— Ты в порядке?

— Да. — Она выпрямилась и взглянула на мужа совершенно измученными глазами. — А как ты?

— Ты спасла мне жизнь. — Он заключил жену в объятия. — Но я скорее зол, чем благодарен. Ты подвергла себя ужасной опасности.

— Уж извини. Но тебе нужна была помощь, и я еще, знаешь ли, не готова стать вдовой. — В ее больных глазах появились веселые огоньки. Точнее, слабый намек на них. — Конечно, богатой вдовой, что, вероятно, уменьшит боль вдовства.