– Ты закончил? – раздраженно спросила Хейзел и посмотрела на меня. – У него утром начались месячные.

– Да пошла ты, Хейзел! – фыркнул Кэлвин и, громко топая, умчался в свой кабинет.

– Это ты пошел! – прокричала она ему вслед.

Кэлвин выглянул из-за угла:

– Бишоп приходил?

– Черт возьми, Кэл, нет! В третий раз за день повторяю: он не приходил!

Кэлвин кивнул и скрылся у себя в кабинете. Хейзел наконец перестала хмуриться и с улыбкой повернулась ко мне.

– Думаю, сегодня я покажу ему свои пальцы, – сказала я. – Пусть умерит пыл.

– Ни в коем случае. Пусть побесится. – Некоторое время она молчала, будто что-то обдумывая, потом толкнула меня локтем в бок. – Так, значит, Калифорния?

– Ага, – ответила я, снимая перекинутую через плечо сумочку. Я бросила ее на стойку и включила компьютер. – Насчет этого…

Зазвенели колокольчики на двери, и вошел Трентон в дутой темно-синей куртке и бейсболке грязно-белого цвета, сдвинутой на глаза.

– С добрым утром, девчонки, – сказал он, проходя мимо нас.

– С добрым утром, дорогуша, – ответила Хейзел, провожая его взглядом.

Он скрылся у себя в зале, и Хейзел сразу же сердито посмотрела на меня:

– Ты так сильно опустила его.

– Я не хотела, – вздохнула я.

– Ему даже полезно. Чтобы не думал, будто может заполучить любую приглянувшуюся девушку. Помогает держать в узде сволочную натуру.

– Я пойду… – сказала я, направляясь по коридору.

Хейзел кивнула.

Когда я вошла в зал, Трентон настраивал свое оборудование. Я скрестила руки на груди и прислонилась к дверному косяку, но парень упорно игнорировал меня. Первые несколько минут это казалось нормальным, но потом я почувствовала себя нелепо.

– Ты еще будешь со мной разговаривать?

Не отрывая взгляда от оборудования, Трентон коротко усмехнулся:

– Конечно, куколка. В чем дело?

– Кэлвин сказал, мне нужно больше татуировок.

– А ты хочешь больше татуировок?

– Только если их сделаешь ты.

– Не знаю, Кэми, сегодня у меня все расписано.

Я какое-то время смотрела, как он раскладывает белые пакетики со стерильными инструментами.

– Не обязательно сегодня. Как-нибудь на днях.

– Конечно, без проблем, – сказал он, роясь в ящике.

Я подождала еще минуту, но Трентон все так же делал вид, что меня здесь нет. Я вернулась в приемную. Он не соврал: клиенты шли к нему сплошной чередой, но даже в короткие перерывы он лишь раз подошел к стойке, да и то чтобы перекинуться парой слов с потенциальным клиентом. Остаток дня Трентон провел в своем зале или же разговаривал с Кэлвином в кабинете. Хейзел, казалось, ничуть не была обеспокоена таким поведением, впрочем, мало что могло вывести ее из равновесия.

Тем вечером Трентон не появился в «Ред дор», на следующий день шестичасовая операция «Игнорируй Кэми» повторилась. И так продолжалось целых три недели. Я стала уделять больше времени учебе и докладам. Рейган постоянно зависала с Брэзилом, поэтому я была даже рада, когда вечером в понедельник ко мне заглянул Коби.

Между нами на стойке бара стояли две одинаковые миски куриного супа с вермишелью.

– Выглядишь лучше, – сказала я брату.

– Я и чувствую себя лучше. Ты была права, с программой стало проще.

– Как дела дома?

Коби пожал плечами:

– Все так же.

Я выловила вермишель, плававшую в моей миске.

– Он никогда не изменится, и ты это знаешь.

– Знаю. Просто пытаюсь пока разобраться со всей этой фигней, а потом найти себе отдельное жилье.

– Неплохая мысль.

– Давай возьмем еду на диван и посмотрим фильм, – предложил Коби.

Я кивнула, и Коби поставил мою миску на подушку рядом с собой, пока я просматривала диски. При виде диска «Космические яйца» у меня перехватило дыхание. Трентон оставил его здесь, когда мы в последний раз смотрели этот фильм вместе.

– Что такое? – спросил Коби.

– Трент оставил здесь свой диск.

– Где он, кстати? Я думал, что увижу его здесь.

– Он больше… не приходит.

– Вы что, расстались?

– Коби, мы были просто друзьями.

– Ты одна так думаешь.

Я взглянула на брата, затем поплелась к дивану, подняла миску и села рядом.

– Я ему не нужна.

– Была нужна.

– Больше нет. Я все запорола.

– Как?

– Не хочу об этом говорить. Долгая и скучная история.

– Все, что касается Мэддоксов, не может быть скучным.

Коби засунул ложку в рот и подождал моего ответа. Когда он ничего не принимал, то как будто перерождался. Проявлял заботу и внимание. Слушал других.

– Мы проводили много времени вместе, почти каждый день.

– Это я знаю.

– Он поцеловал меня. – Я вздохнула. – А я психанула. Потом он сказал, что любит меня.

– Какие ужасные поступки, – кивнул брат.

– Не надо нравоучений.

– Прости.

– Это действительно ужасно. Я рассказала Ти-Джею про поцелуй, и он забронировал мне билет до Калифорнии.

– Если взглянуть на это с мужской стороны, вполне оправданно.

– Трент умолял меня не лететь. Он в аэропорту признался мне в любви, а я ушла.

На глаза навернулись слезы, когда я оживила в памяти эту сцену и то, как смотрел на меня Трентон.

– Пока я была там, мы с Ти-Джеем решили, что любим друг друга, но у нас ничего не выйдет.

– И вы расстались?

– Вроде того. Не совсем.

– Да ладно тебе, Камилла. Вы же взрослые люди. Если это подразумевалось…

– Уже неважно, – сказала я, вылавливая из бульона морковку. – Трент со мной почти не общается. Теперь он меня ненавидит.

– Ты рассказала про то, что случилось в Калифорнии?

– Нет. Что я должна сказать? «Ти-Джею я не нужна, так что забирай меня»?

– Это действительно так?

– Нет. В смысле, вроде того. Но Трентон не запасной вариант. Не хочу, чтобы он так думал. Даже если он каким-то чудом простит меня, неправильно вот так уходить от одного к другому.

– Они взрослые мужчины, Кэми. Как-нибудь сами с этим разберутся.

Мы молча доели наш ужин, Коби взял у меня миску и бросил остатки еды в раковину.

– Мне нужно идти. Просто хотел завезти тебе вот это.

Он достал из бумажника чек.

– Спасибо. – Я выпучила глаза при виде суммы. – Тебе не обязательно отдавать все сразу.

– Я устроился на вторую работу. С меня не убудет.

Я крепко обняла брата:

– Люблю тебя. Я так горжусь тобой и рада, что у тебя все будет отлично.

– У нас всех все будет отлично, – слегка улыбнувшись, сказал он. – Вот увидишь.

* * *

В следующую субботу Трентон пришел в «Скин дип» на час позже обычного и весь красный. Внедорожник его отца сломался, и он пытался починить его. Конечно же, это рассказал мне не Трентон. Со времен поездки в Калифорнию мне приходилось узнавать все у Хейзел.

Подошла к концу первая неделя ноября. За это время Ти-Джей позвонил только раз – сказать, что приехал в город по работе, но не сможет заглянуть ко мне и поздороваться, а с Трентоном мы практически не общались. Несколько раз он приходил в «Ред дор», заказывал напитки у Рейган, Блии или Джори и каждый вечер прямо перед последним заказом уходил с новой девушкой.

В «Скин дип» я старалась вести себя по-прежнему. Одурачить Кэлвина было проще простого, а вот Хейзел знала всю историю. Бывало, она сидела в зале у Трентона, потом выходила и подмигивала мне. Не знаю, подбадривала ли она меня таким образом или намекала на некую общую тайну, о которой я даже не догадывалась.

Дверь зазвенела, вошли Трэвис и Шепли.

– Привет, парни, – улыбнулась я.

– Ты что, торгуешь красотой в каждом притоне города? – спросил Трэвис, обращая ко мне свою самую очаровательную улыбку.

– Смотрю, кое-кто в хорошем настроении. Чем вам сегодня помочь?

– Даже не спрашивай, – сказал Шепли.

Очевидно, ему хорошего настроения не хватило.

– Хочу сделать пару татуировок. Где там мой несносный братишка?

Трентон высунул голову из дверей своего зала:

– Засранец!

Я отметила Трэвиса в журнале, и, как только он подписал все бланки, братья Мэддокс удалились в зал Трентона.

– Ты шутишь! – крикнул Трентон, заходясь смехом. – Какой же ты подкаблучник!

– Заткнись, придурок, и просто сделай это!

Хейзел вышла в коридор и встала на пороге в зал Трентона. Вскоре она тоже хохотала. Зажужжала татуировочная машинка, и весь следующий час в зале Трентона раздавались всплески смеха и перебранка.

Когда парни вернулись к стойке, запястье Трэвиса было перебинтовано. Сам он сиял от счастья. А вот Шепли нет.

– Ты мне свинью подложил, – проворчал он.

– Шеп, все будет хорошо. – Трентон хлопнул по плечам Шепли и сжал их. – Трэвис включит свое обаяние, и Эбби успокоится.

– Эбби? Я говорю об Америке! Вдруг она взбесится, что я не сделал себе татуировку с ее именем? Что, если Эбби не успокоится и бросит Трэвиса, а это приведет к проблемам между нами с Мер? Как меня все достало!

Братья захохотали, и Шепли передразнил их, огорченный, что ему никто не сочувствует.

– Я счастлив за тебя. – Трентон улыбнулся своему младшему брату.

– Спасибо, засранец. – Трэвис не сдержал улыбки, которая озарила все его лицо.

Последовали крепкие братские объятия, потом Трэвис и Шепли сели в «чарджер» и уехали. Трентон все еще улыбался, но тут повернулся, увидел меня, и его улыбка померкла. Он ушел к себе.

Я осталась сидеть за стойкой в одиночестве, пока они с Хейзел о чем-то шептались. Потом я встала и направилась к нему в зал. Трентон протирал сиденье, Хейзел выпрямила спину, посмотрела на Трентона, потом перевела взгляд на меня, давая ему понять, что я пришла.

– О чем шепчетесь? – спросила я, пытаясь изобразить улыбку.

– Мой клиент скоро придет? – спросила Хейзел.

– Через одиннадцать минут. – Я посмотрела на небольшие металлические часы на стене. – Трент, у тебя пока нет клиентов. Если кто-нибудь не зайдет случайно, можем обсудить рисунок татуировки, про которую я тебе раньше говорила.