Звонок раздался довольно скоро.

— Это МЧС беспокоит, — индифферентно сообщил мужской голос. — Ещё раз объясните, где вы. Пусть лучше водитель пояснит.

Джейн передала трубку Климу.

— Мы проехали развилку, доехали до развязки. Какой километр? Ни черта же не видно! — уныло отвечал он.

— Дай-ка мне трубку! — азартно сказала Джейн и, вновь завладев телефоном, чётко сообщила: Тут освещение отвратительное, но купюру в сто евро разглядеть можно! Расстараетесь — получите больше.

— Выезжаем! Ждите! — последовал краткий ответ.


Примерно полчаса они провели в кромешной темноте и в полном молчании. Каждый напряжённо всматривался вдаль и думал на свой лад. Вскоре во тьме замаячили огни приближающейся машины. Через минуту-другую обозначился и сам специальный автомобиль МЧС. К ним прибыло трое спасателей. Они без лишних разговоров ловко подцепили пострадавшую машину и потащили за собой. Джейн ощутила, как изнуряющая тревожность покидает её. Она испытала истинное облегчение, опять обретя возможность передвижения.


Каждый толчок на дороге вызывал гримасу досады на лице Клима. Он страдал, он был уязвлён. Джейн видела его состояние и не беспокоила парня даже словами утешения. Иногда лучше взять длительную паузу, особенно с мужчинами. «Пусть переживёт событие и остынет, — решила она. — А там видно будет».


Тьма отступала. Надвигающиеся огни большого города рассекали её. Несмотря на поздний час, вокруг происходила неспешная ночная жизнь. По дорогам катились машины, а по тротуарам прогуливались люди. По воле спасателей парочка незадачливых путешественников неслась куда-то по улицам Казани, не имея ни малейших ориентиров.


Наконец остановились у гостиницы с гордым названием «Казань». Им помогли устроиться на ночлег, а машину пообещали отремонтировать к концу следующего дня. Спасатели пояснили, что рядом находятся мастерские «Автоспас». Джейн протянула им обещанную награду — 150 евро двумя купюрами — и поблагодарила. Клим не произнёс ни слова. Он будто потерял дар речи.

Клим выглядел очень усталым и безучастным. В угрюмом молчании поднялись на восьмой этаж. Джейн открыла номер. «Опять отель, опять непривычная постель», — подумалось ей.

Каждый сам обустраивался на своей кровати. Клим лёг и сразу же отвернулся лицом к стене. «Как две подружки! — усмехнулась про себя Джейн. — Впрочем, подружки обычно долго болтают перед сном. Ну, да ладно, утро вечера мудренее».

Джейн проснулась от тёплых и нежных прикосновений к её лицу. В полузабытье ей показалось, будто Клим ласкает её, но это ей лишь пригрезилось. День выдался ясным, солнечным. Солнце щедро струило свои лучи, а они шаловливо скользили по лицу девушки, обдавая её своим теплом.

Джейн встала с постели, босоногая и полураздетая, подошла к окну. Из окна восьмого этажа открывался чудесный вид. Маленькая уютная площадь округлой формы. Торговые бутики популярных мировых брендов. Закусочная «Макдоналдс», а рядом — бистро «Русские блины». Над всем этим разнообразием стилей — горделивый минарет старой мусульманской мечети.

За площадью начиналась красивая пешеходная улочка — этакий прототип московского Арбата. Она вела прямо к знаменитому белоснежному Казанскому Кремлю. Сам Кремль лишь угадывался за крышами домов, но Джейн уже вполне сориентировалась и точно определила его местонахождение и все пути к нему.

Центр Казани застроен особнячками в два-три, реже четыре этажа, и потому весь отлично просматривался. Что не было видно, то Джейн домысливала, дорисовывала в своём воображении. Залитый солнцем город лежал перед ней, и ничего не могло быть лучше такого утреннего созерцания, такой вот встречи со своей малой родиной. Воистину — всё, что ни делается, то к лучшему!

— Женя, прости меня! — вдруг услышала она за спиной. — Я так виноват перед тобой!

— О, заговорил, наконец, великий молчальник! — весело откликнулась она и обернулась к Климу. — Я уже думала, что ты онемел навсегда.

Ситуация была достаточно пикантная. Джейн стояла на свету в эластичных трусиках и короткой белой маечке, но её это, впрочем, нисколько не смущало. Она привыкла демонстрировать своё тело, преподносить его зрителям. Ведь она была моделью, и тело служило ей инструментом.

Зритель в тот момент был один, и он лежал под одеялом. Вид у него был весьма сконфуженный.

— Я такой безмозглый баран! — Клим продолжил самобичевание. — Я хотел, как лучше, а тут такая чертовщина! Я же готовил машину, все винтики проверял! Честное слово! Мне и отец помогал. Что с ней произошло — ума не приложу!

Вчера мне хотелось сквозь землю провалиться от стыда перед тобой. Я впал в ступор.

— Слушай, ну, хватит уже! — остановила его Джейн. — Вставай, иди сюда. Смотри, какой вид из нашего окна! Я покажу тебе город. Ты же хотел увидеть Казань, а тут словно обзорная площадка! Давай, давай, шевелись, а то не прощу и сама начну в молчанку играть!

Клим послушно поднялся и подошёл к ней. Он тоже был в белой майке и облегающих трусах. Вместе они составили пару.

— Ну, нравится? — спросила Джейн, кивая в сторону города.

— Да, впечатляет, — согласился он и добавил: Но самое прекрасное создание — это ты, Женечка. У тебя такие красивые ноги… А волосы вообще какие-то удивительные. Я таких волос в жизни и не видел! Как в рекламе шампуня по телеку.

— Они вот так там делают — смотри! — и она тряхнула головой, профессионально разметав в стороны свои роскошные длинные волосы. Джейн проделала это так умело, что вся шелковистая тёмно-русая волна совершила в пространстве очаровательный танец и растеклась по её плечам и спине.

— Можно их потрогать? — спросил Клим и неуверенно протянул руку.

Джейн шагнула к нему ближе и ответила полушёпотом:

— Да, да, да! Да, да.


Они целовались так самозабвенно, словно пытались вдоволь напиться неведомой живительной влаги из уст друг друга. Первый затяжной поцелуй случился там же, у окна. Чуть отстранившись и глотнув воздуха, Клим снова приник к губам девушки с истинным мальчишеским нетерпением. Потом он увлёк её на кровать и осыпал новыми поцелуями.

Джейн не противилась ему. Ей льстила его ненасытность, зажигало его возбуждение, обволакивала нежность и покоряла искренность. У неё ещё не было таких близких отношений. Ради карьеры топ-модели Джейн приходилось отказываться от всяческих радостей молодости, свойственных её сверстникам. Правда, она и имела много того, о чём многим её ровесникам даже не мечталось.

Приличный счёт в банке позволял юной женщине приобретать дизайнерскую одежду, любые духи и косметику, драгоценности и всякую технику. Она уже купила себе отменную машину, подумывала и собственной большой благоустроенной квартире… Заработанных средств ей хватало на многое, но ей вечно недоставало времени распорядиться ими с умом, и даже просто не спеша побродить по магазинам. Интенсивный рабочий график часто захватывал и раннее утро, и день, и поздний вечер. Ведь успех — это везде вовремя успеть. Век модели недолог — в среднем до двадцати пяти — двадцати семи лет.

Несколько лет Джейн жила в состоянии сжатой пружины, усиливая нагрузки всё больше и больше. Её тело подчинялось требованиям модельеров и фотографов и не имело самостоятельной интимной жизни. От всех мужских посягательств Джейн привыкла защищаться, оберегая свою репутацию. Дурное реноме могло сорвать престижные контракты. Модели, особенно начинающие — живые куклы в руках диктаторов моды. И среди этих кукол жёсткая, недетская конкуренция. Стилисты создали ей имидж недоступной богини, амазонки, и она вживалась в этот образ, чтобы выглядеть на снимках вполне органично. Но природу не обмануть. Она всегда найдёт способ пробить брешь и обернуть всё на свой лад.


— Ты не забыл про свою машину? — напомнила Джейн Климу.

— Помню. А который уже час?

— Не знаю, посмотри сам.

— Двенадцать двадцать. Надо бы позавтракать, а потом идти в «Автоспас».

— Мы позавтракаем вместе, а потом разойдёмся до вечера.

— Почему? Куда ты уйдёшь?

— Ты забыл, мы ведь ехали по моим личным делам. Мне нужно навестить родных.


Завтракать отправились в «Макдоналдс».

— У меня просто зверский аппетит! — заявил Клим. — Я наберу сейчас всяких гамбургеров и пирожков! О, есть креветки в кляре! Это ново! А ты-то что будешь, Женя?

— Салат, чёрный кофе и молочный коктейль, — ответила она.

За столом он просил её:

— Ну, съешь одну креветку! Попробуй. Как вкусно. Я сам её тебе в рот положу.

— Нет, не буду, — возразила она и ласково добавила: Никогда не уговаривай меня что-то съесть. Зря только время потратишь.

— Хорошо, не буду, — пожал он плечами. — Вечно у девчонок какие-то заморочки с диетами! Женских глянцевых журналов начитаются! А там только и учат, как похудеть, как гламурно одеваться, а потом шикарно раздеваться и заниматься сексом!

— Не любишь глянцевые журналы?

— Я читаю журналы по автоделу и об автомобилях мировых производителей. Других не покупаю.

Джейн одобрительно улыбнулась, а про себя с облегчением подумала: «Вот и хорошо! В авторекламе я пока не снималась».

— А вообще-то я просил тебя съесть креветку, только лишь потому, что мне нравится смотреть, как ты ешь, — признался Клим. На тебя вообще постоянно хочется смотреть — как ты ешь, пьёшь, идёшь по улице. Просто наваждение какое-то!

— Я с тобой тоже уловила новое ощущение, — шепнула ему Джейн.

— Какое?!

— Ощущение остановки времени. У меня внутри всегда будто часики тикают — тик-так, тик-так. А вот когда мы целовались в номере у окна, то мои внутренние часики замерли.

— А когда на кровати?

— Там они уже негромко тикали.

— А сейчас?

— Сейчас они очень громко тикают! Напоминают, что нам пора!