– Чтобы ты сгнил в аду! – кричу, прыгая на месте.

– Реджина, пожалуйста, опусти ногу…

– Ох… я… прости… я просто так злюсь. Ты не представляешь… мне стало легче, – отмечаю, что гул в ушах прошёл, а пульсация утихает. Хоть здесь повезло.

– Я слушаю тебя. Почему ты провела ночь с Дериком и…

– Он меня заставил, клянусь. Заставил, и я бы никогда в трезвой памяти не позволила ему лапать меня. Это не я! – возмущаюсь, приближаясь к Герману.

– В это я не поверю, Реджина. Сексом занимаются по обоюдному желанию, и Дерик уж точно давно вышел из того возраста, когда азарт и желание поставить галочку в списке побед затмевают разум. С ним этого никогда не происходило. Поэтому…

– Подожди, ты что, намекаешь, что это я его соблазнила? – с отвращением выплёвываю.

Герман кивает, а я кривлюсь.

– Никогда… это не я… это наркотик…

– Реджина! – Герман всплёскивает руками.

– Но и это тоже не я… это она… твоя сестра. Она, стерва, меня подставила…

Замолкаю, когда Герман дёргается ко мне. Отскакиваю от него на всякий случай.

– Не смей приплетать к этой истории Эльму, Реджина! Ты можешь водить за нос Дина, обманывать Дерика, но не позволяй себе трогать мою сестру, ясно? У неё и так тяжёлые времена. Её отель не востребован. Жених бросил её, и она…

– Боже, Полье это сделал? – взвизгиваю я.

– Ты знаешь про Полье?

– Ага, и я… в общем, это я посоветовала ему никогда не жениться на ней! – признаюсь. Герман разбегается и прыгает на меня, но я успеваю отбежать в сторону, а мужчина падает на пол с ужасающим грохотом.

– Герман! Ты в порядке? – испуганно спрашиваю, подбегая к нему, кряхтящему и скулящему на полу.

– Я тебя убью собственными руками, Реджина Хэйл! Ты разрушила счастье моей сестры. Ты…

– Она ему изменяла, Герман! Она его обманывала! – возмущаюсь, отбиваясь от его рук. – Полье всё видел сам, – продолжая, перехватываю его руки, стоя на коленях. Голова снова побаливает, полотенце чуть не свалилось, но я напряжённо смотрю на мужчину, готового, действительно, меня прибить. Он же мой рыцарь, и я не могу потерять его из-за какой-то вульгарной стервы!

– Клянусь, Герман. Я не вру, – быстро добавляю.

Он вырывает свои руки из моих и поднимается на ноги.

– Полье… я встречалась с ним вчера, и он рассказал, что видел Эльму и Дерика. Она изменяет ему с Дериком…

– Какая чушь!

– Нет! Не чушь! Послушай меня, просто послушай меня, пожалуйста, ладно? – прошу, выставляя руки перед собой.

Герман кивает и садится в кресло. Поднимаюсь и поправляю своё полотенце.

– Полье видел, что у Эльмы ночью был гость. Он пошёл к ней, чтобы провести с ней время и тому подобное. Не суть. Но в отеле тогда был другой мужчина, и Полье его узнал. Это Дерик говорил с Эльмой, и, по словам Полье, она с ним вела себя довольно свободно и соблазняла его, точнее, подавала намёки… – вру, но это точно было, пусть Полье видел не всё, но было. Я знаю.

– Он попросил её принести ему какие-то вещи. Полье описал мою сумку, Герман. Мою чёртову сумку, которую украли, понимаешь? Мою сумку, в которой лежат все мои вещи, уверена, паспорт тоже, как и деньги! Откуда она у неё? Откуда? Это всё было подстроено, и… наркотик. Это Полье мне его отдал. Он был от Эльмы. Твоя сестра попросила его подсыпать порошок мне…

– Это ложь. Эльма собирает и мелет травы, делает из них настои, но никогда бы не стала марать руки о такое, Реджина, – защищается Герман.

– Я понимаю, что это трудно принять, потому что она твоя сестра, и ты её любишь. Но это был наркотик, Герман. Я его попробовала, – тихо признаюсь.

– Ты что? Ты рехнулась?

– Может быть, но я хотела знать, что намеревалась сделать Эльма и зачем попросила Полье подсыпать мне порошок в вино. Я сама его себе подмешала и выпила… вчера выпила. Я обязана была узнать, в каком состоянии буду, чтобы восстановить цепочку событий и чётче увидеть задуманное ими. Но это был план Дерика. Вероятно, он обманул Эльму, или же ещё что-то, но это точно его рук дело, я знаю. Дерик ненавидит меня, и именно он начал историю про шпионку. Он постоянно врал всем. Дерик узнал меня. Он видел меня пять лет назад в баре, и уж точно я не сильно изменилась. Он испугался и решил использовать меня… использовать снова, как и остальных. Ты не знаешь, Герман, но я уже была с Дином, пять лет назад…

– Я знаю. Дин мой друг, и я слышу историю про великолепную и неповторимую американку каждую встречу и с каждым бокалом выпивки. Так это ты? Ты та самая…

– Да-да, Герман, это я! Я та самая американка, которую кинул Дин, и над которой посмеялся Дерик. Это была я. Теперь понимаешь, почему Дерик узнал меня сразу же. Но он выкрутился, придумал историю, согласно которой я вернулась, чтобы отомстить Дину за его подлость. Но я… я просто брошенная невеста с разбитым сердцем. Я даже не знала об этом королевстве и уж точно не думала о мести. Но Дерик умеет всё выворачивать так, как ему выгодно, и он снова это сделает. Конверт из-под порошка, который я выпила, находится в его спальне. Но Дин решил подлить масла в огонь и пошёл к родителям с безумной идеей. Я пыталась его остановить… и Сабина, да, она видела, как я подмешиваю себе наркотик и пью. Мы хотели найти Дерика. Каким бы козлом он ни был, но мог бы исправить ситуацию и увести оттуда Дина. Мы разделились. Сабина вернулась на приём, я пошла сюда… и вот тогда меня накрыло, – останавливаюсь, переводя дыхание. Герман внимательно меня слушает. Хорошо. Он уже спокойнее воспринимает информацию.

– Пока я шла сюда, всё становилось более странным. Ярким, красочным и очень большим. Словно надвигалось на меня. Я помню, как вытаскивала шпильки из волос, потому что голова стала тяжёлой. И я нашла Дерика… да, я его нашла в его спальне голым… нет! Он был в полотенце! Клянусь, он был в полотенце, и я… не знаю, откуда в голове взялись такие мысли. Я помню шрамы на его груди… слова Дина о том, что Дерик закрыл его собой… они были гладкими. Это как гипноз… наркотик. Это была не я. В тот момент я не могла сконцентрироваться на причине своего появления там и на воспоминаниях. Всё плыло вокруг, превращаясь в густое и вязкое пространство, в котором было очень душно. Я просто двигалась… двигалась. Делала что-то. Помню какой-то гул в голове, и… словно я была очень и очень пьяна, даже Дерик это заметил. Он спросил меня, сколько я выпила, и велел идти спать. Я пошла спать… не помню. С этого момента я больше ничего не помню, только жар, духоту и темноту. Это был наркотик, Герман. Твоя сестра хотела подсыпать мне наркотик.

Мужчина потирает лоб, и его лицо – одна сплошная гримаса боли.

– Думаю, что именно в этом состоянии, по плану Эльмы, я должна была вернуться в отель. Невменяемая, слабая и безвольная. Меня хотели подставить, сделать что-то плохое моими руками… оставить мои отпечатки на сейфе или ещё где-то. Не знаю, но точно планировали использовать в заговоре против короля и Дина. Это исходит от Дерика, понимаешь? Это он придумал. Дерик хитрый и ловкий сукин сын. Он знает о слабых сторонах королевства. И точно уверен, что всё будет так, как он распланирует. Это у него в крови, Герман. Дерик мстит королю за своего отца. За его смерть. Дин мне всю подноготную Дерика выложил. И то, что он натворил, скольких людей убил только из-за чёртовой смерти своей жены. Слышишь? Я не спала с ним! Я не помню этого из-за наркотика, и именно это же должно было произойти тогда, в ту ночь. Я не должна была помнить, что делала во время ограбления, но осталась бы виновной и не имеющей никакого алиби, что подтверждалось бы тем, что выпила и вернулась в отель пьяной! Но Полье, слава богу, струсил и не подсыпал мне порошок. Я вернулась в отель совершенно нормальной, и поэтому Эльма за стойкой не двигалась. Она просто ждала… ждала момента, когда я рухну, как бревно. Она не подавала ни звука об угрожающей мне опасности. Не считала нужным это делать, ведь я, по её мнению, уже была под воздействием наркотика. Я… я… – задыхаюсь, и Герман, видя моё состояние, встаёт и пересаживает меня в кресло.

– Я помешала им… помешала сделать плохое, и теперь они мстят мне. Дерик мстит… он ненавидит меня и хочет, чтобы меня убили к чёртовой матери. А я… я хочу жить, Герман. Я, может быть, не самый хороший человек, но никогда бы не сделала такое. Я… – слёзы вырываются из глаз.

– Реджина…

– Клянусь тебе, Герман, всё было так, как я рассказала. И ночь… ничего не помню из того, что ты говорил. Ничего. Это было… мне так стыдно и гадко от себя, что хочется сбежать отсюда и постоянно принимать душ, чтобы смыть с себя это клеймо. Я хочу уехать, помоги мне… Дерик. У него мои вещи, Герман. У него и он… Он всё это делает специально, чтобы Дин узнал. Дерик умный… козёл… ненавижу его. Он хотел доказать Дину, что я просто законченная шлюха, которая спит со всеми. Но я… я не такая… у меня было всего двое, и то… ненавижу себя за это. Ненавижу, – тру свои губы так ожесточённо, что ощущаю на них кровь.

– Реджина, успокойся, у тебя истерика.

Герман перехватывает мои руки. Я в панике. Только сейчас, произнеся всё вслух, я сама осознаю, в какое дерьмо угодила. И Дин… бедный Дин ничего не знает.

– По своей воле я бы никогда… это противно, унизительно. Он снова меня использовал, как и раньше. Он смеётся надо мной, топчет меня и ни во что не ставит. Из-за Дерика у меня такая репутация. Я превратилась в изгоя… я была уже им… везде я изгой… и вот опять. Он постоянно пытается меня убить…

– Что? Дерик хотел тебя убить?

Киваю и стираю слезу.

– Да… в машине. Я чуть не сорвалась со скалы, но нащупала опору и убежала. Но он поймал меня, наставил пистолет… мы дрались. Дерик мне плечо вывихнул. У меня всё тело в синяках из-за него. Он постоянно нападает на меня и смотрит каждый раз так, словно вот-вот достанет свой чёртов пистолет и пустит пулю мне в лоб. За что? Что я ему сделала? Ничего… он просто всех использует. И Эльма… дурочка глупая повелась на его красивые слова… он умеет это делать. Я видела! Он делал это со мной, я сама попросила, чтобы понять… но Дерик умеет соблазнять. У него свой план, и я сделаю всё… буквально всё, чтобы у него ничего не получилось. Я его ненавижу… так сильно ненавижу его. Хочу, чтобы он умер… хочу…