Лина Мур - Мимолётный Альянс

Наконец-то прохладный воздух врывается в мои лёгкие. Пальцы Дерика разжимаются, и я падаю на колени, пытаясь отдышаться. Даже задница болит. Вот это марш-бросок. Я не люблю физкультуру, думаю, это понятно. У меня нормальное тело от природы, и меня оно устраивает. А вот Инга… она обожает тренажёры и салоны-красоты. Она…

– Пошли, – Дерик рывком поднимает меня на ноги и грубо тащит за собой.

– Боже, вот и конец, – пищу, оказавшись на крыше дома. Нет, это башня. Башня чёртового замка!

– Смотри, – Дерик толкает меня к каменному ограждению.

– Что? – недоумённо спрашиваю, поворачиваясь к нему. Но он, стоя у меня за спиной, довольно жёстко хватает мой подбородок и поворачивает лицом в сторону потрясающей панорамы. Если бы не его поведение, да и, вообще, отношение ко мне, то я бы, действительно, насладилась. А сейчас…

– Мне больно, – скулю, пытаясь вырваться из его рук. Бесполезно.

– Видишь? Вот это всё, ты видишь?

– Не слепая…

– Смотри. Знаешь, как эти люди жили до открытия границ? Знаешь, что они гибли из-за очередного дождя или оползня без возможности укрепить свои дома? Знаешь, что они боялись рожать и убивали своих детей из-за отсутствия нормальных условий для жизни? Знаешь, что такое быть богатым и не суметь помочь своему ребёнку выжить? Знаешь, как эта ужасная страна поднялась на ноги и сколько сил потратила на то, чтобы всё стабилизировалось? Ты знаешь, что такое «отвратительно» на самом деле? Это когда ты, имея на руках золото, алмазы и деньги, не можешь купить лекарства, чтобы выжить! Это, когда ты горбатишься на благо страны, а в итоге получаешь повестку на смертную казнь, потому что недоволен тем, что твоя сестра умирает из-за ошибки неквалифицированных докторов, которые лечат по старинке? Нет, ты ни черта не знаешь. Ты умеешь только критиковать, но совершенно ничего не знаешь, что пришлось вынести этим людям, чтобы сейчас они имели полное право улыбаться и быть довольными своей жизнью, гордиться своей страной и быть преданными нашему Королю.

На меня накатывает горечь. Дерик резко отпускает меня. Щёки болят, но ещё больше мне жаль, что у каждого народа есть печальная история.

– А ты думаешь, что только эти люди страдали? Нет. Мне плевать на ваши политические игры, я смотрю глазами обычного народа, которым сама и являюсь. Думаешь, мы живём хорошо? Нет. Мы живём так, как можем. Думаешь, никто из нас не хотел бы иметь Короля, волнующегося о своих гражданах так, как о своих детях? Не сомневайся, хотел бы. Только если ты возносишь человека, то становишься его рабом, а рабов использовали в самых жутких ситуациях. Если ты боготворишь кого-то, то теряешь собственное «я». И если я высказалась грубо о твоей стране, это не значит, что пренебрежительно отношусь к вашей истории и умаляю заслуги вашего Короля. Да и здесь дело не в этом, а в том, что вы не имеете необходимых знаний и не можете точно понять, кто шпион, а кто нет. А твоя проблема в том, что ты не воспринимаешь критику. Нормальную критику. Ты что, действительно, считаешь, что твой Король постоянно думает об этих людях? Парень, да ты рехнулся, вот что я скажу. Какие бы заслуги ни были у Короля или президента, у них есть множество минусов и проступков, о которых обычные люди не знают, но из-за которых их жизнь ухудшается, и они оплачивают своими слезами, болью и кровью промахи глав своих стран. Так что я не понимаю, откуда у тебя столько агрессии ко мне. Мы разные. И понятия о диктатуре у нас тоже разные. Раз ваш Король так хорош, чего же он боится, что о нём скажут плохо? Разве должны все воспевать его достоинства? Но он запретил говорить о своей семье, верно? Значит, есть что скрывать. Но мне плевать. Я хочу домой, а это чужая страна, и как бы прекрасна она ни была, всё равно остаётся чужой для меня, – замолкаю, переводя дыхание.

Ненавижу политику. Я далека от неё, а теперь Дерик заставил меня высказаться. Я не вступаю в дебаты, живу себе и живу. Но нет, всё пошло через задницу. Снова.

– Меня не волнует то, что вы здесь делаете. Я к этому отношения не имею, но имею отношение к тому, что происходит между нами. А это крайне непрофессионально с твоей стороны, таскать меня по лестницам, причинять мне физическую боль и придавливать меня всем своим каменным телом к полу и стенам. Я, чёрт возьми, жертва в этой ситуации, но вам проще принять меня за шпионку, у которой нет ни грамма совести! У меня же она есть. И мне за тебя стыдно. Ты просто засранец, Дерик. Я тебе ничего плохого не сделала, и мне жаль, что ваш народ прошёл через такие трудности, но и мой народ тоже не в сказке живёт. У всех свои проблемы, и каждый решает их так, как считает нужным. Но я проблема вашей страны, да? А ты возомнил себя кем-то большим. Не человеком, а божеством, которое имеет право унижать, подавлять, применять силу и морить голодом другого человека. Да что ты, вообще, можешь знать обо мне? Ты ни черта не знаешь и не узнаешь. Тебе плевать на то, что чувствую я, ведь именно меня сейчас валяют в грязи, лупят и заставляют зачем-то принять обстоятельства, потому что тебе так выгодно. Но я не сдамся. Хочешь войны, да без проблем. Только я сразу сдаюсь, на берегу. Можешь убить меня, сбросив с этой крыши, потому что большего ты не получишь. Я не шпионка, я чёртова обычная девушка, – произношу, и, к сожалению, мои нервы дают сбой.

В глазах скапливаются слёзы, и я моргаю, чтобы видеть лучше. Но нет… какое унижение. Расплакаться, как жалкая девчонка, из-за обиды и непонимания.

Я привыкла к тому, что Дерик это грубая скотина, который только умеет, что дёргать меня. Так и сейчас, его пальцы обхватывают моё запястье, и я хнычу, ожидая хорошего хука, от которого свалюсь на землю и помру. Сама просила, сама же и получай.

Но то, что происходит никак не укладывается в голове. Я оказываюсь в тёплых, сильных и крепких руках. Моё лицо прижимается к плечу Дерика, а он сжимает меня в своих объятиях.

Что? Я уже умерла?

Думаю, что именно так выглядит ад. Чертовски странный мужчина, полный грубости, заносчивости, холода и сдержанности обнимает меня. За секунду он меняется, пока я, плачущая, оказываюсь в его руках. Вдыхаю знакомый аромат парфюма, и мне нравится то, что от него едва уловимо пахнет, а не воняет, как освежителем в туалете. От многих воняет…

Нет, я всё же не верю в ад. Я верю в то, что люди ищут во всём выгоду. Они стараются давить на слабые стороны, чтобы войти в доверие, а потом жестоко предать. И Дерик один из них.

– Хм… я не люблю, когда меня трогают без моего разрешения, – прочистив горло и всхлипнув, резко выпаливаю.

Руки Дерика быстро исчезают с меня, и он делает шаг назад. Робот, честное слово. Его проблемы, не мои.

Быстро вытираю щёки, и становится безумно стыдно. Размазня.

– Я не плакса, – объясняю, – и не плачу, точнее, не плачу по пустякам. Нет, я всё же не плачу даже не по пустякам. Давно было дело, но больше не плачу. Чёрт…

Потираю лоб, понимая, что несу полную чушь.

– В общем, паршивая неделя выдалась. Ничего не говори, просто сделай вид, что ничего не было. Идёт? Просто помолчи, – шепчу, смотря на панораму города. Только не на Дерика. Точно не на Дерика.

– За мной, – сухо командует он.

– Я лучше сброшусь…

– Джина, за мной. Ты не совершишь самоубийство, я о тебе лучшего мнения. Ты не трусиха, – раздаётся за спиной.

– А ты в курсе, что люди, решившиеся на самоубийство и сделавшие это, имеют недюжинную силу воли? Лишить себя жизни добровольно не каждый сможет, как и отдать свою жизнь за другого человека. Последнее как минимум глупо.

Да, я намекаю на его работу. Не знаю конкретно, чем ещё занимается Дерик, кроме как изводит меня, но думаю, что раз он глава службы безопасности, то и охранник. А это накладывает определённые обязательства.

– Глупо не знать, ради чего живёшь. Вот где сосредоточена глупость. За мной.

Кривлюсь от его слов и уже окончательно прихожу в себя.

Разворачиваясь, шлёпаю босиком по камням и оборачиваюсь, в последний раз, чтобы взглянуть на огромный замок. Мы располагаемся слева в самом углу, а там… Боже мой, рядом королевские особы. Или нет? Где они живут? Говорили, что здесь. Господи, вот это надо же. Конечно, я знаю…

– Джина, чёрт возьми, прекрати думать о глупостях или хотя бы делай это вслух. – Дерик хватает меня за локоть и тянет на себя.

– А ты прекрати на мне синяки оставлять. Я уже догадалась, что тебе нравится причинять людям боль, но я лично её не люблю. Сама выбираю время и место, когда мне будет больно, но не ты. – Вырываю свою руку из его. Дверь позади хлопает, а я подскакиваю на месте. Теперь здесь кромешная тьма, в которой эхом раздаются шаги.

– Дерик, ты же не бросишь меня здесь, да?

– У тебя две минуты, потом дверь закрою, – произносит Дерик, и, кажется, что стоит очень далеко.

Чёрт.

Щупаю стену. Она неприятная, влажная и холодная. Камни. Ещё раз чёрт. Медленно скольжу ступнями по ним, чтобы понять, где заканчивается лестница. Я ничего не вижу. Вообще ничего. Это так страшно. Я не хочу остаться одна в этой мгле, а потому высказала Дерику, что он тот ещё козёл, чтобы выполнить обещание.

– Дерик… я, кажется, застряла. Мне не хватит двух минут. И у меня ноги замёрзли, – шепчу я.

Ответа нет, и это пугает сильнее. Двигаться быстрее я просто не могу, боюсь сломать себе шею.

– Дерик! Не будь гадом! Помоги мне! Дерик! – кричу я. Где-то раздаётся грохот. Боже мой, он закрыл дверь! Разве уже прошло две минуты?

– Дерик! Пожалуйста! Помоги мне! Подожди меня! Я…

– Хватит ныть, Джина. Ведёшь себя как девчонка, – раздаётся голос прямо мне в лицо, и я подпрыгиваю на месте, чуть ли не падая.

– Я и есть девчонка, если ты не заметил. И мне было страшно. Я, конечно, понимаю, что ты меня ненавидишь, но я тоже ненавижу темноту. Она плохая и может свести с ума. Тебе нужна сумасшедшая в королевском дворце? Не думаю…

– Боже мой!