Эбби Дрейк - Милые женушки

В северной части города на путях случилась какая-то поломка. Поезд до Нью-Фоллса задерживался. «Кэмп-белл апартмент» – шикарный бар на вокзале «Гранд-Сентрал» – прекрасно подошел для того, чтобы выпить вина и подождать. Через пять минут рядом с ней сел Винсент Делано.

– Неужели это Лорен Халлидей? – с улыбкой произнес он.

Они поговорили.

Выпили.

Поезда не было еще час.

Они думали поесть, но все же больше пили. Потом Винсент сказал, что она самая красивая из всех подруг Китти. Что она самая прекрасная, самая сексуальная. Что когда он видит ее, его пенис становится твердым. Очень твердым.

И знал ли Боб, как ему повезло?

Если бы он не упомянул Боба, Лорен, наверное, убежала бы. Но вместо этого она стала водить рукой у него в промежности, прямо там, в «Кэмпбелл апартмент», на вокзале «Гранд-Сентрал». Его член набух.

К счастью, поблизости оказался «Хелмсли».

К тому времени как все закончилось, Лорен чувствовала себя вялой и едва могла стоять на ногах. О, как же хорошо она себя чувствовала! Если бы она только могла считать себя виноватой, но она не чувствовала никакой вины. Впервые в жизни она была плохой девочкой, и да, ей это нравилось.

Несколько страстных месяцев спустя она узнала, что Винсент встречается и с Иоландой. Мысль о том, что он трогал женщину, которая мыла ей волосы, была слишком омерзительной, чтобы произносить ее вслух.

Теперь, когда его не стало, Лорен почувствовала прилив энергии, как когда дети Боба наконец-то уехали. Но, сидя в своем будуаре и глядя на заход солнца, Лорен думала только об одном: рассказывал ли Винсент кому-нибудь об их интрижке, и если да, то расскажут ли они полиции?

Тарритаун, Нью-Йорк, был тем самым местом, где Вашингтон Ирвинг создал свою «Легенду о Сонной Лощине», так что странные события здесь – это обычное дело. Вниз по течению от Оссининга, где располагалась печально известная тюрьма «Синг-Синг», число посетителей увеличилось за год в два раза, впрочем, как и заключенных. Китти туда не попадет, если ее осудят, потому что она не мужчина.

Скорее всего она закончит свои дни в изящном маленьком селе под названием Бедфорд-Хиллз, в котором содержали только очень опасных женщин – особо охраняемое учреждение для женщин штата, – или это Дана подумала, что так может произойти, хотя никто за столом не горел желанием это обсуждать.

Они собрались в «Калабрии» через день после слушания дела Китти. Они уселись в укромном уголке, как и просила Кэролайн.

– Мы ведь не виноваты? – сказала Бриджет до того, как должна была прийти Китти.

– Что Китти убила мужа? – спросила Кэролайн. Мимолетное пренебрежение обозначилось в ее голосе, словно укор: как это Бриджет может спрашивать подобные вещи?!

– Что Китти якобы убила Винсента, – поправила Дана.

– А мы-то тут при чем? – спросила Кэролайн.

– Потому что мы degout[11] снобы, – продолжила Бриджет. – Китти – наша подруга, но ее бросил Винсент, и мы все поступили точно так же.

Кэролайн от комментариев воздержалась.

Дана тоже. Ведь только вчера она напоминала себе, что они и в самом деле снобы. Вместо того чтобы что-то сказать, она оглядела ресторан. Декор был выполнен в красно-зеленых, итальянских цветах. Столы были уставлены бутылками кьянти со свечным воском на горлышке. На стенах были изображены портовые сценки, и выглядели они так, словно их рисовали по номерам, одну за другой.

В общем и целом это место казалось достаточно ветхим для того, чтобы сократить до минимума число клиентов, которые могли бы их узнать. Кроме того, они же были в Тарритауне.

Бриджет оказалась права, подумала Дана. Они были degout снобами.

Кэролайн выбрала вино и сказала официанту, что они подождут, пока не подойдут все, а потом закажут еду.

– Ну вот, теперь Китти опаздывает, – добавила Бриджет, сканируя пространство взглядом. Женщины Нью-Фоллса никогда не опаздывали, каким бы незначительным ни было событие. Может, они и были снобами, но примадоннами себя не считали, по крайней мере в том, что касалось времени.

– Я просила ее прийти в час, – произнесла Кэролайн. – Я хотела поговорить с вами обеими до того, как она придет.

«Ты говорила с нами обеими – вроде бы – вчера по телефону», – хотела сказать Дана. Но она заподозрила, что вино и обстановку Кэролайн выбрала не случайно. В конце концов, она всегда все планировала заранее. Вот как ей удавалось совмещать посещение такого количества советов директоров.

– Я присмотрела адвоката для Китти, – сказала ока, засовывая руку в свою сумочку от Гуччи и извлекая оттуда визитку. – Пол Тобин, – сказала она. – Работает в Уайт-Плейнз. Ей назначено в понедельник в одиннадцать.

Дане показались подозрительными две вещи: во-первых, то, что Кэролайн «присмотрела» адвоката не из Манхэттена, а во-вторых, что она вручила визитку ей.

Она попыталась вернуть ее назад.

– По-моему, ты должна сама передать ее Китти, – сказала Дана.

Кэролайн была хорошей подругой все эти годы, но в последнее время она начала раздражать Дану. Благотворительность, повестки дня, погоня за совершенством… Боже, разве Кэролайн еще не само совершенство? Взгляд Даны переместился на ее губы. Она не смогла скрыть короткой улыбки.

– Я не могу остаться на обед, – сказала Кэролайн. – Вообще-то, если сказать по правде, я не могу участвовать во всем этом. Я нашла этого Тобина и заплатила ему аванс. Но это все, что я могу сделать для Китти.

Улыбка сошла с лица Даны. Она заплатила аванс?

– Как щедро с твоей стороны! – восхитилась Бриджет прежде, чем Дана успела спросить, что могло внушить Кэролайн мысль заплатить тысячи долларов, чтобы помочь подруге, которую она списала со счетов.

Принесли вино; Кэролайн поднялась.

– Приятного аппетита, – пожелала она, поправляя своего «Гуччи» на плече. – Официант все запишет на мое имя. И кстати, – с прохладной улыбкой добавила она, – прошу вас, скажите Китти, чтобы она мне больше не звонила.

Подходящая фраза, чтобы уйти, и она не упустила шанс.

Стивен приехал этим же вечером, на два дня раньше срока.

Дана сидела на двухместном диванчике, положив ноги на кофейный столик и обдумывая обед, на котором никто не притронулся ни к еде, ни к напиткам. Она думала о Бриджет и Китти и странном поступке Кэролайн, когда в дверь вошел муж.

– В пятьдесят восемь еще рано уходить на пенсию? – Он бросил свой чемодан на пол и приземлился на диванчик рядом с ней.

Из всех мужей ее подруг Стивен сохранил свою внешность лучше всех. Он не был похож на голливудского красавца, никогда не наводил марафет, и вряд ли при встрече с ним Рэдфорд или Питт упали бы замертво. Но Стивен был высоким и с хорошей осанкой, с сияющими серыми глазами и сильными скулами, немного лысеющий, и еще его очки в тонкой оправе придавали ему искренности. А искренность – это то, что надо для человека, который специализировался на поглощениях и захватах.

Вряд ли кому-нибудь пришла бы в голову мысль убить его.

Но хватало ли у них денег, чтобы он мог уйти на пенсию? После сегодняшнего дня Дана особенно осознавала параллели между состоятельностью и тем, чтобы быть degout снобом. Она никогда не задумывалась о том, чтобы быть легкомысленным, обычным снобом, потому что никогда не принимала этого всерьез. Но, послушав Бриджет, можно было сделать вывод, что они такие, как бы сказать, отвратительные.

– Неужели твоя поездка была такой изматывающей? – спросила Дана, а потом добавила: – Не хочешь выпить? – Все-таки это был долг жен Нью-Фоллса – уважать и служить, даже если речь шла всего лишь о бурбоне.

Стивен махнул рукой:

– Нет. Не сегодня.

Она была благодарна, что не надо вставать с дивана.

– Ты рано. Что-то не заладилось?

Потирая макушку рукой (наверное, чтобы волосы совсем не росли), он сказал:

– Вообще-то сделка прошла хорошо. Быстро. Мы со всем управились в рекордное время.

– И ты устал.

– Да. Ненавижу эти поездки.

– Тогда иди на пенсию.

Муж засмеялся:

– И что я буду делать?

Дана пожала плечами:

– Ну, играть в гольф. Ходить под парусом. Я не знаю. Что делают другие?

Он снова засмеялся, пропустив ее замечание мимо ушей.

– Скажи мне: чем ты занималась, пока меня не было? Ты выглядишь задумчивой. Что-то случилось?

Издав тяжелый вздох, Дана рассказала ему, что Винсент Делано убит, Китти арестовали, Бриджет считает, что все ее подруги снобы, а Кэролайн ведет себя как-то странно.

– Кэролайн Мичем всегда вела себя странно, – сказал Стивен, – это не новость. А вы, должно быть, и в самом деле снобы, и что тут такого?

Дана засмеялась и ткнула его ногу, которая теперь тоже лежала на кофейном столике, своей ногой.

– Ты ничего не сказал насчет Винсента и Китти.

– Перевариваю.

– Стивен, это убийство, а не куриный бульон.

– Кстати, что у нас сегодня на обед?

– Стивен!

Теперь настала его очередь вздыхать.

– Ну, я не удивлен. Плохо, что Китти арестовали, но разве ее можно винить?

– Винить? Ты об Иоланде?

– Иоланде? Парикмахерше? – Стивен фыркнул. – Какой там! Что ты скажешь насчет твоей подруги Лорен?

Дана побелела.

– Что? Что насчет Лорен?

Он снова потер макушку.

– Я тебе не говорил, что видел их?

– Кого?

– Их. Давно. Несколько месяцев назад. Может, год. Не знаю. Я думал, я тебе сказал.

Дана выпрямилась в струнку.

– Стивен, – сказала она, – выкладывай.

– Мы с Эдом Кенноном из Англии собирались выпить. Когда же это было? Может, прошлым летом? Ну, не важно. Мы пошли в бар Гарри, но там все было забито. Нет. Не летом. Это было весной. Где-то… Точно! Пятнадцатого апреля. Вот почему там все было забито. – Он улыбнулся так, словно он гений.