Эбби Дрейк - Милые женушки

– Мама? – спросил он. – Что случилось?

– Ничего, – ответила Дана, подавляя улыбку. – Все в порядке. Но мне нужно имя адвоката для Китти Делано. Я подумала о том человеке, с чьим сыном ты вместе учился в школе.

Майкл сложил руки на груди и посмотрел на Сэма, который пожал плечами.

– Ты провела столько времени за рулем, чтобы приехать в Манхэттен и узнать чье-то имя?

– Ну да. Только, скорее, Сэмюель был за рулем.

Он стал смотреть на них обоих.

– Я очень занят, мам. Кроме того, ты считаешь, что вмешиваться в это дело – хорошая идея?

Дана забыла, что он сын и Стивена тоже.

– Имя, прошу тебя.

Он вздохнул, словно был старым человеком.

– Мам, – снова сказал Майкл, – я не могу.

– Все, что мне нужно от тебя, – чтобы ты позвонил ему. Подготовил почву. Понимаешь?

– Нет, – слишком быстро ответил он. Дана моргнула.

– Нет?

– Дело в том, что отец мне уже звонил сегодня утром. Он предупреждал, что ты попытаешься сделать что-то подобное.

Видимо, кто-то включил отопление на слишком большую мощность. Дана почувствовала, как на щеках появляется румянец, в то время как ее глаза прицельно смотрели на ее старшего сына.

– Ты хочешь сказать, что твой отец велел тебе не помогать мне? – Стивен, ее совершенный муж? Отец ее совершенных детей?

Майкл смущенно усмехнулся.

Сэм усмехнулся нервно.

Они все были против нее, все до единого.

Дана так разозлилась, что даже не попрощалась. Она развернулась и замаршировала назад к лифту. Сэм догнал ее, только когда она вышла из здания.

– Мам… – попытался он успокоить ее.

Но Дана покачала головой. Она не хотела говорить с ним и вообще ни с кем из них. Впервые в жизни Дана чувствовала себя недооцененной, ненужной, совершенно не необходимой женой.

– Если хочешь, можем поехать пообедать куда-нибудь, – предложил Сэм, пока Дана решительно шла к машине. Какой милый мальчик Сэм. Если бы он только знал это имя, он ведь сказал бы его ей, правда?

Она снова покачала головой, сошла с обочины и стала ждать, пока проедет лимузин. После того как он проехал, она вгляделась в него пристальнее.

– Это же машина Мичемов, – сказала Дана, забыв, что не желает ни с кем разговаривать.

– Ну да, – подтвердил Сэм. – Может, мистер Мичем приехал в город, чтобы просить Ли Сато изменить решение. Офисы Сато находятся дальше по улице.

Они перешли дорогу. Дана предположила, что это был не Джек, а Кэролайн. Потом она решила, что Кэролайн способна на что угодно, но она не могла пасть так низко.

Кэролайн поверить не могла, что может дойти до такого.

Она не спала почти всю прошлую ночь, думая об Элиз, Хлое и проклиная Ли, потому что он был мужчиной, а чаще всего что-то закручивалось именно по их инициативе. Еще она опасалась, что сын Даны попытается навязать себя ее отверженной дочери. Сэм был достаточно мил, как и все мальчики Фултонов, но он был и останется посредственностью. Он будет богат, но недостаточно богат; заведет нужные связи, но их будет недостаточно – будет просто очередным пареньком из Нью-Фоллса.

Сэм не станет мировым игроком.

Что снова возвращало ее к проклятому Ли и тому, что надо исправить ситуацию. Потому что хотя бы что-то в ее жизни должно быть как надо.

Джек беспомощен. Его представления о том, что такое «пытаться», – это значит оставить несколько голосовых сообщений на автоответчике Ли. Он не стал звонить своему водителю и гнать его в центр города, чтобы пасть так же низко, как теперь собиралась упасть Кэролайн.

До центра города они добрались за рекордное время, несмотря на утренний час пик. Джеральд знал, как надо вести машину, когда Кэролайн сидела у него за спиной.

Он припарковал машину рядом с Международным финансовым центром, где семья Сато делала свой бизнес.

Кэролайн велела ему не уезжать, на случай если ее оппонента не окажется на месте. В своем бледно-голубом плаще она пересекла площадь перед зданием, торжественно прошагала мимо пальм и вошла в сводчатый зимний сад, показала охраннику документы и направилась к целой батарее лифтов так, словно делала это каждый день.

Мистер Сато находился в офисе, но в данный момент был на встрече, сказала привлекательная молодая женщина в приемной. Кэролайн стало интересно, не развлекается ли он и с ней вдобавок к той русской.

Она посмотрела на часы.

– Я подожду, – заявила миссис Мичем и села в приемной напротив отличного вида из окна тридцатого этажа.

О да, она ждала.

Час, другой, третий ждала Кэролайн. Она подавила свой гнев и свою гордость. Она удержалась от того, чтобы барабанить мысами своих лакированных туфель «Торрини» или снять свой плащ, чтобы почувствовать себя комфортно. Миссис Мичем сидела и ждала, а перед ней мелькали один костюм за другим. Мужчины кивали, женщины нет. Все были молоды. И каждый считал себя пупом земли.

В час двадцать три Ли вышел из своего убежища, в котором скрывался все это время.

– Ты все еще здесь, – кинул он.

Кэролайн не стала вставать, когда он подошел.

– Я не уеду без объяснений.

– Они есть у твоей дочери. Кроме того, это не твое дело, Кэролайн.

С самого начала он стал называть ее именно так, даже раньше, чем она сама успела предложить: «О, не зовите меня миссис Мичем. Просто Кэролайн». Ли был до такой степени груб. Деньги обязывают.

– Ты встречался с моей дочерью достаточно долго. Она ужасно переживает.

Мимо прошел молодой человек с блэкбэрри.[42] Кэролайн решила, что неудобно – обычно – сидеть в приемной и вести такой приватный разговор, но Ли и не думал приглашать ее в свой офис, ну а эта миссия волновала ее куда больше, чем ее позор.

Он сел напротив нее на стул, обитый серой замшей.

– Хлоя не переживает. Она сильная, впрочем, как и ее мать. Справится.

Кэролайн смотрела на мраморный пол.

– Неужели ничего нельзя придумать?

– Ну, – сказал Ли, – я не знаю, что ты имеешь в виду.

– Я имею в виду, что могу убедить дочь, что нет ничего плохого в том, чтобы иметь несколько женщин, что это может даже хорошо сказаться на твоем бизнесе, но что она – твоя единственная любовь.

– Кэролайн, – сказал Ли, – не надо этого делать.

– Она послушает меня, Ли. Она всегда меня слушала.

– Нет, Кэролайн.

– Может быть, бизнес моего мужа может каким-то образом оказаться тебе полезным? У него есть много информации о его партнерах…

Ли поднял руку:

– Если ты имеешь в виду торговлю внутренней информацией, то Джек Мичем – последний человек, с которым я согласился бы иметь дело. И потом, он же женат на тебе.

Кэролайн повернула голову и посмотрела ему прямо в лицо.

– Да как ты смеешь?! – прошипела она.

Он засмеялся.

Он засмеялся!

– Кэролайн, – повторил он, на сей раз поднимаясь. – Неплохая попытка. Но прошу тебя, уходи. Прежде чем ты поставишь нас в глупое положение и начнешь предлагать себя, чтобы затащить меня обратно в свой убогий загон. – Он развернулся в своих туфлях на платформе с семисантиметровыми каблуками (он был маленького роста, но и это не спасло его) и ушел, оставляя смешки после себя.

– Позволь мне сказать тебе одну вещь, Ли Сато. – Кэролайн вскочила из своего кресла и стала потрясать кулаком. – Я бы не согласилась трахаться с тобой, будь ты даже последним чернорабочим на планете! Ты никогда не был парой для Хлои. Никогда! – У нее изо рта брызгала слюна. Она тут же вытерла ее с лица, затем сложила ладони рупором и прокричала: – И еще кое-что, ты, ублюдок! Она оставит твое чертово кольцо себе!!!

Он махнул рукой, даже не взглянув на Кэролайн. А потом завернул за угол и исчез навсегда из жизни нью-фоллских Мичемов.

Хуже всего было, конечно, то, что Стивен предугадал ее действия, что он знал, что Дана отправится к Майклу после того, как он ей отказал.

Как же ей теперь вообще и в принципе быть с этим? Они так редко ссорились, что это была абсолютно новая для нее ситуация.

Но он ей не доверяет! Он просто действовал, ожидая, что она бросит ему вызов. Да как он смел?!

И она, конечно, бросила ему вызов.

И…

И Дана налила чаю, оставаясь в недоумении до тех пор, пока не зазвонил телефон.

Китти.

Этого еще не хватало.

– Мне не понадобится этот адвокат, – сказала она.

Что?

– Они сняли с меня обвинения, Дана. Они знают, что я не убивала его.

Это что, сон? Еще не кончилась ночь, и Дана все спала, и это утро никогда не наступало? Это многое бы объяснило.

Но Китти говорила что-то о баллистике и о том, что это не ее пистолет и что все идет как надо.

– Теперь мне не смогут отказать в получении наследства. Теперь за будущее моей матери можно не волноваться.

Дана знала, что последнее – с натяжкой. И еще она знала то, что зря разочаровалась в своей семье.

– Да, мы с женой были друзьями Китти и Винсента Делано. Но это не имеет никакого отношения к убийству.

Лорен стояла в холле, она не пошла в палату. Она снова не могла дышать. Она коснулась шеи рукой, жалея о том, что на ней нет ее жемчуга, который можно теребить, пока беседовали ее муж и детектив (снова он!). Она подумала, что должна быть благодарна медсестре, которая предупредила ее, что здесь полиция.

– Позвольте нам решать, что имеет отношение к убийству, а что нет, – сказал детектив Бобу.

Лорен задумалась о том, приехал ли полицейский специально, чтобы навестить Боба, и если да, то, Боже мой, зачем? Она прислонилась к стене, хотя с удовольствием побежала бы к лестнице, но была уверена, что ноги не донесут ее так далеко.

– Говорю вам, – настаивал Боб, – что нам ничего об этом не известно. – Его губы, наверное, были растянутыми, белыми и сжатыми, а взгляд высокомерным и важным.