Она сделала последний шаг в его направлении, подошла к нему вплотную и нахмурилась.

— Ну? — спросила девушка. Ее неловкость придавала голосу легкие нервные интонации. — Почему ты так на меня смотришь? Я что, плохо выгляжу? Платье такое красивое… Но, может быть, на мне…

— Платье красивое. А ты просто прекрасна! — Брису наконец удалось справиться с волнением. Он отошел на шаг и, нахмурившись, словно нашел на платье какой-то изъян, вновь осмотрел Эллис с головы до ног. — Но кое-что пропущено.

— Ты болван! С ума сошел, да? Она хороша, как на картинке! — послышались протестующие голоса собравшихся гостей, которые, недоумевая, уставились на него.

— Ты рехнулся, парень! — сердито решила Лути Миллер, протискиваясь сквозь толпу, чтобы быть поближе к Эллис. — Я не видела такой хорошенькой девушки с тех пор, как сама была молода. Эллис, не обращай внимания на этого идиота! У тебя вполне приличный вид.

— С такой красоткой я бы не отказался пойти куда угодно, — подал голос Вилбур Джордан.

— Я бы тоже, — улыбнулся Брис старику, который все еще чванился тем, что научил Эллис танцевать. Потом он снова посмотрел на девушку, заметил неуверенность, смешанную с отчаянием, в ее глазах, улыбнулся опять и повторил:

— Все же я продолжаю считать, что чего-то не хватает. Чего-то, что сделало бы эту картину… совершенной.

Он пощелкал пальцами, словно стараясь из воздуха выхватить ответ, потом взял Эллис под руку и подвел к рождественской елке. Как будто волшебник, Брис протянул руку к густым, богато украшенным ветвям дерева и достал маленькую коробку.

— Это тебе, — сказал он и вложил коробочку в ладонь девушки.

О Боже! Еще подарок, теперь от Бриса! Эллис сглотнула слезы. Руки у нее дрожали.

— Разве… Разве я не должна ждать до утра? Я тут уже открыла…

Брис наклонился и прошептал ей на ухо:

— Наутро есть еще. Открывай коробку сейчас. Все в порядке, можно.

Эллис посмотрела на него еще раз, чтобы увидеть его улыбку, нежную и ободряющую, улыбнулась ему в ответ и перенесла свое внимание на маленькую коробочку на ладони.

— Ой, — вздохнула девушка, — какая хорошенькая!

— Ну, открывай же! — Несколько женщин, включая Энн и Лути, торопили ее, улыбаясь друг другу. Все они уже видели подобные коробки раньше.

Внутри, прикрепленный к мерцающей золотой цепочке, находился крохотный кулон, в центре которого сверкали несколько бриллиантов в форме сердечка.

Совершенно ошеломленная переливами бриллиантового сияния, Эллис смотрела на подарок до тех пор, пока не устали глаза. На несколько долгих мгновений ей удалось забыть, кто она, откуда и как тут оказалась.

Девушка помотала отрицательно головой, пытаясь найти нужные слова, чтобы отказаться от подарка, но Брис наклонился к ее уху опять и прошептал:

— Одень это сегодня, сейчас же. Я хочу посмотреть, как ты будешь в этом выглядеть. А поспорить мы сможем и попозже, если ты не передумаешь.

Их глаза встретились — его, очень серьезные, и ее, восторженно-изумленные. Она вынула украшение из коробки и, передав его Брису, высоко подняла рукой волосы, а он застегнул свой кулон-сердечко на ее шее.


Был самый канун Нового года, когда Эллис окончательно осознала, что уехать отсюда ей будет так же трудно, как вырвать собственное сердце.

— Как ты здорово выглядишь с этим кулоном, — озорно улыбаясь, произнес Брис и дотронулся до своего подарка кончиками пальцев.

Ее кожу в ту же секунду словно охватило пламенем. Эллис чуть не вскрикнула от острого желания и резко оттолкнула его руку.

— Я не хочу, чтобы ты в этом месте со мной так разговаривал! — возмутилась она, быстро посмотрев по сторонам в переполненном зале «Стального Колеса». Ее чувства находились в полном беспорядке, но губы улыбались. — Что, если кто-нибудь тебя услышит?

— Тогда они со мной согласятся. Они просто кивнут и скажут: «Ты прав, дружище Брис, она действительно здорово выглядит с этим кулоном и цепочкой».

— А, ну тебя! — Девушка шутливо замахнулась на него и тут же закрыла свои пылающие щеки ладонями.

Мужчина откинул назад голову и от всего сердца рассмеялся, а потом накрыл ее руки своими и звонко поцеловал Эллис в губы.

В последнее время это была обычная сцена их жизни. Счастье, любовь, радость. После рождественского утра это стало их любимой игрой, говорить о кулоне с цепочкой и о том, как Эллис выглядит с ним, когда на ней больше ничего нет, Брис всегда говорил, что она просто прекрасна, но у нее было меньше уверенности в этом, и тогда она снимала и кулон, чтобы доказать, что дело тут совсем не в нем.

Любовь и занятия любовью теперь занимали огромное место в жизни Эллис. Эти чувства долгое время подавлялись ею и загонялись в самые отдаленные закоулки души главным образом из-за того, что она боялась возможных последствий. Но после того, как Брис объяснил ей, какие меры он принимает, чтобы оградить ее от нежелательной беременности, исчезли многие страхи и опасения. Теперь Эллис проявляла огромный интерес к сексу, который Брис и постарался удовлетворить с готовностью и радостью.

И они занимались любовью. Иногда медленно, плавно и спокойно. Иногда стремительно, страстно. Чаще всего и так и этак, стараясь открывать для себя новые грани в искусстве любви. И всегда-всегда Эллис испытывала удовлетворение. Полное…

Ну… почти полное. Как только она сможет съездить в Стоуни Холлоу… Как только она выберет подходящий момент, чтобы открыть Брису, что… Тогда удовлетворение станет полным. И это будет скоро. Очень скоро.

Голос Бриса прервал ее беспокойные мысли.

— Тут Энн и Бак. Пойдем, посидишь немного с нами.

— Ну, и потеряю свою работу.

— Тогда около полуночи постарайся быть поблизости. Я тебя разыщу.

За одним из столиков вместе со своей женой сидел Вилбур Джордан. Он приветственно помахал им рукой, и Эллис, отодвинув свой стул, повернулась спиной к Брису, улыбнулась старику, а затем, опять взглянув на Бриса, ехидно проговорила:

— Смотри, не найдешь ты, за тебя это сделает Вилбур.

С этими словами девушка оставила его обдумывать достойный ответ и направилась к столику Джорданов.

— Я смотрю, вы, как всегда, энергичны и полны сил, — тепло поприветствовала Эллис пожилую чету и подумала, видно ли со стороны, что они с Брисом любят друг друга. Что касается Джорданов, то у них это было заметно, несмотря на их пятьдесят совместно прожитых лет. — Вы сегодня просто прекрасно выглядите, мисс Бернис.

— Спасибо, дорогая, — ответила та. — Только боюсь, что я встретила слишком много весен, чтобы еще выглядеть прекрасно.

— Какая чушь! — воскликнул Вилбур. — Бернис, ты сегодня такая же хорошенькая, как в ночь, когда я впервые встретил тебя. Я это тебе уже говорил, когда мы выходили из дома.

Бернис хихикнула, и, если бы свет был немного поярче, Эллис могла бы заметить, что женщина покраснела от смущения.

— Что вам принести попить? — спросила девушка, широко улыбаясь.

— Эй, хиллбилли! — раздался знакомый рев из дальнего угла бара.

Эллис не обратила на него внимания, хотя внутри у нее все задрожало от злости. Чтобы избавить ее от сурового испытания, другие девушки, работавшие у Тага Хогана, обслуживали его сами, когда была возможность. Поэтому она направила свое внимание на Джорданов.

— Бернис хочет вино с содовой, знаешь, как она любит? А мне, как обычно, — сказал Вилбур и недовольно поморщился, услышав вновь крик Эванса.

— Будете что-нибудь есть?

— Не сейчас, может, попозже, — и, кивнув головой в сторону Рубена, добавил:

— Держись от него подальше, девочка, слышишь?

Она кивнула и пошла к двум соседним столикам. Только обслужив их, ей удалось вернуться к бару. Сегодня в «Стальном Колесе» был горячий день, все были заняты, так что ей волей-неволей пришлось идти обслуживать Эванса.

— Что будете заказывать? — спросила Эллис, употребляя слова, с которыми она обращалась ко всем посетителям, правда, совсем с другой интонацией.

— Где тебя черти носили все это время? — прохрипел Рубен. По парам спиртного, исходившим от Эванса, нетрудно было догадаться, что праздник для него начался очень рано, возможно, даже вчера.

У него было красное лицо и стеклянные глаза. Этих трех признаков тяжелого опьянения хватило Эллис для того, чтобы привести свои чувства в состояние повышенной настороженности.

— Мне нужно было принять несколько заказов, а теперь я готова выслушать вас. Что вам принести? — Девушка заметила, что Эванс сидит в одиночестве, и почувствовала легкий укол жалости к этому человеку. Его дурной характер постепенно оттолкнул от него всех его друзей И вот на Новый год он остался совсем один. Эллис стало невыносимо жаль его: слишком хорошо ей было знакомо чувство одиночества.

— Мне не нравится, как ты, дрянь, со мною разговариваешь!

— Сожалею, — просто ответила она, прекрасно понимая, какой будет реакция Бриса, если Эванс не оставит ее в покое. Лучше немного смирить собственную гордыню и попробовать успокоить его. — Если только вы мне скажете, чего хотите, я с радостью принесу вам это.

— Я хочу тебя! — вдруг рявкнул он и молниеносно схватил ее за руку, затем рванул к себе, и смрадное дыхание пьяного обожгло лицо Эллис. — Но ты, наверное, думаешь, что слишком хороша для меня, потому что спишь с Ласаллем?

Толстяк разошелся не на шутку, теперь она это ясно видела. На ее коже наверняка останутся синяки от его пальцев. В оскорблениях ничего нового не было, но сегодня впервые он позволил себе распустить руки и оскорбить ее физически.

— Ничего в тебе нет такого, ты, сука. Ты такая же, как все, как моя потаскуха Лидди. Я тебе покажу, что может настоящий мужик? Ты у меня будешь делать то, чего никогда не делала, и почувствуешь то, чего никогда не испытывала.'.. И ты, сука, будешь бегать за мной и умолять меня, чтобы я тебя…

— Убери от нее свои лапы!

Эванс и Эллис одновременно повернули свои головы и увидели Бриса, разъяренного, как никогда прежде. Девушка понимала, чувствовала, что он вмешается, но даже она была сейчас поражена его видом.