Дорис Смит - Милая обманщица

— Ты имеешь в виду… — Ее передернуло. — Насчет развода?

— И это тоже. А главное — насчет завещания. Ты же понимаешь, что все состояние завещано тебе?

Хейди не могла притворяться, будто это не приходило ей на ум.

— Да, я об этом думала. Но разумеется, я не стану его касаться, ни одного пенни.

— Разумеется? — недоверчиво переспросил он и посмотрел на нее пристально.

— Да, ты же понимаешь, — торопливо заговорила девушка. — Я сбежала тогда, не писала… Думаю, там не так много, но считаю, все должно достаться Дженни. Надеюсь, ты сможешь это как-нибудь оформить?

— Я? — еще больше удивился он. — А при чем тут я? Думай, что говоришь, детка. Ты должна сама разбираться с адвокатами. Я могу, конечно, пойти с тобой, если хочешь. Заодно оба дела и оформим.

Они решили обо всем договориться окончательно, когда Рори вернется из аэропорта.

— Джен, ты готова ехать? — осторожно спросила Хейди, постучав в дверь.

Дженни выбежала из комнаты в пальто и беретике, тоже непременной части школьной формы, и трогательно обняла Хейди.

— Я буду ужасно по тебе скучать! — воскликнула девочка.

Сейчас главное было не потерять голову. Хейди внушала ей тоном старшей сестры, как важно сейчас получить хорошее образование. Дженни вполне серьезно отнеслась к ее словам и даже кивнула. А потом пустилась рассказывать о представлении, которое они устраивают на Рождество. Их классу поручили шить костюмы, так что предстояла куча дел. Марианна (подружка, с которой Дженни жила в одной комнате) поведала об этом в письме.

— А мы с тобой еще увидимся? — неожиданно спросила девочка.

Если учесть, что они сестры, это был довольно странный вопрос, несмотря на то что дядя Дженни, Джек Уиттейкер, позвонил из Онтарио и настойчиво приглашал племянницу провести рождественские каникулы с ним и его семьей. Это очень здорово, с искренним доброжелательством откликнулся Рори, мол, у Дженни появятся новые родственники, она увидит новую страну, встретится с двоюродными братьями и сестрами…

Как же он самоотвержен и полон горячей жажды помочь Дженни устроить жизнь! Однако положение Хейди на самом деле было более чем щекотливым. Конечно, рано или поздно придет время, когда Дженни узнает о ней всю правду. Но нужно ли это делать именно сейчас, когда бедняжка только что потеряла мать?

— Увидимся, если захочешь.

— Конечно захочу! — воскликнула Дженни. — Ты же моя сестра, правда?

«Судьба, видимо, издевается надо мной, — подумала Хейди. — Мое положение и так очень шаткое, а Дженни делала все, чтобы разоблачить самозванку, — настояла на поездке в монастырь, к матушке Марии. Тогда только деликатность и душевная чуткость старой монахини спасли меня от разоблачения и позора».

— Ну, сестра я так себе, — осторожно начала она. — Потом, я так некрасиво поступила с матерью, и вам все это пришлось расхлебывать — тебе и твоему отцу.

— Это теперь не важно. — Строгая форма и берет делали Дженни похожей на юную медсестру. Серьезность взгляда усиливала это впечатление. — Не так уж важно, какие мы сестры. Даже если бы мы вообще не были сестрами — все равно, не в этом дело. Просто мы с тобой похожи.

Это заявление могло значить что угодно, а могло вообще ничего не значить. Скорее всего, Дженни сказала это нарочно — она обо всем догадалась. Хейди подумала — то, в чем сама она никак не могла признаться, было сказано за нее. И разве эта правда не освобождала ее?

Она поморгала, нисколько не смутившись, и Дженни обняла ее за плечи.

— Пиши мне, — строго приказала школьница.

— Непременно, — пообещала Хейди.

Во дворе Рори нетерпеливо посигналил из машины. И уже через несколько минут длинный блестящий автомобиль торжественно вырулил со двора — Дженни долго махала ей рукой из окна.

Хейди посмотрела на часы и заторопилась к черному входу. Автобус на Дублин проходил через Гленгласс утром и вечером. Утренний рейс отправлялся в десять тридцать. Ее чемодан стоял упакованный еще с вечера.

Она наспех написала записку:

Она хотела сначала добавить, что благодарит за все, однако решила, что, скорее всего, Сюзанна должна воспринимать любые добрые услуги как должное. Покончив с этим, Хейди передвинула на вешалке зеленую куртку Сюзанны на середину теперь уже опустевшего гардероба, сняла с вешалки свое кашемировое пальто и взяла корзинку Бранда.

Когда она несколько недель назад впервые вошла в эту старую комнату, единственным украшением которой была новая двуспальная кровать, ощущение присутствия Сюзанны было просто ошеломляющим. И сейчас ее вновь охватило похожее чувство, особенно когда она напоследок взглянула в окно — на лужайку, толстые стволы старых берез, тускло-голубое небо…

«Я так и не узнала, в какое время года Сюзанна уехала из Гленгласса. Стоял ли тогда лес зеленым или уже скинул листву? И как, на чем она уехала? Что чувствовала в тот момент?»

Сегодня никого из рабочих не было на опушке леса рядом с домом. Вполне возможно, именно этот вид предстал тогда взгляду Сюзанны. Оранжевые листья застилали дорожку к дому, опустевшие гнезда проступали в черной паутине ветвей. Это чувство невозможно было передать словами, и она молча стояла, прощаясь с Гленглассом. Говорила со старым домом, который скоро закончит свои дни, с лесом, двором… И они уже не казались ей чужими, а она себе — странным пришельцем.

— Попрощайся за меня с Тоби и передай ему всю мою любовь, — бормотала Хейди. — И спасибо тебе, Рори, за все. За все.

Хейди двинулась вперед, мимо бывших конюшен, и вдруг остановилась как вкопанная. Дверь конюшни, где она закрыла Бранда, была распахнута.

Она заглянула туда — скорее по привычке. Бранда там не было. Странно, куда же он делся? Раздумывать некогда — его надо найти, и очень быстро.

— Бранд! — тоскливо закричала девушка. — Бранд, кис-кис! Сюда, Бранд, завтракать! — Она знала, этот обжора еще не завтракал, а на пустой желудок он не мог не отозваться.

Через двадцать минут тщетных усилий, охрипнув от крика, Хейди ничего не добилась. Это могло означать только одно — Бранд далеко и не слышит хозяйку.

Еще один автобус останавливается в Гленглассе. Он приходит примерно в поддень, но, к сожалению, это обратный рейс из Дублина. Не важно, пусть обратный, главное — уехать отсюда сегодня. Собственно, это даже неплохо — если она на ночь остановится в Вестфорде или Уотерфорде и оттуда напишет письмо Рори, таким образом даст ему ложный след. Главное сейчас отыскать Бранда. Но кот пропал бесследно.

Хейди чувствовала, что нервы у нее на пределе. Может быть, она зря так нервничает и суетится. Но так необычно не видеть нигде знакомое пушистое тельце. Он любит, конечно, пойти в лес поохотиться, но всегда бежит по первому зову и вообще любит крутиться возле дома. Бранд либо грациозно восседает на парапете, красуясь только что вылизанной шерсткой, либо крутится вокруг ножек кухонных стульев — в общем, никогда не пропадает из виду надолго.

Страшное предчувствие словно холодной рукой коснулось ее сердца — Бранда нет дома уже больше двух часов. Он наверняка проголодался, ему давно пора быть здесь… если только… если только с ним ничего не случилось.

Она намеренно подумала о худшем. В первые дни Хейди так боялась капканов, но потом, закрутившись другими делами, просто надеялась, что с ним все будет в порядке. И до сих пор действительно все шло хорошо. А стоило ей успокоиться, как случилась катастрофа.

— Бранд! — закричала она, теряя голову от страха, и поспешила в лес.

Белки вели себя смело и даже нахально. Длинный рыжий хвост метнулся по тропинке впереди нее, еще один рыжий комок промелькнул в воздухе между деревьями, используя ветку как трапецию.

Хейди пошла дальше, утопая в темноте подлеска. Рабочих не было видно, домик лесника Рори был закрыт, так что это немного напоминало воскресенье. Деревья словно хватали ее своими длинный ветками, хлестали по лицу, стоило только зазеваться.

И вдруг из кустов вынырнула голова и звонко крикнула:

— Привет, Джонни!

Хейди подпрыгнула на месте. Душа ушла в пятки. Голова была каштановая, взлохмаченная, а улыбка слегка виноватая. И на то имелись причины.

— Ты же должен сейчас находиться в школе, — строго напомнила Хейди.

— А мне не хотелось, — не стал кривить душой Тоби.

Несмотря на обеспокоенность из-за пропажи Бранда, Хейди не хотела пускать дело с Тоби на самотек.

— И часто прогуливаешь?

У Рори и без того хватает проблем, чтобы еще Тоби доставлял неприятности. Мальчуган виновато потупился:

— Нет. Просто сегодня особенный день. Я… я хотел тебя проводить. Подумал, мы пойдем с тобой погулять…

«Ах, как ловко, — улыбнулась про себя Хейди. — Подумать только, какой хитрец. Кого угодно обведет вокруг пальца. Но как же я его люблю!»

— Да, похоже, один-ноль в твою пользу, — поджав губы, признала она. — Это еще твой отец не знает. Представляю, что он сделает, когда твои прогулы обнаружатся. Но раз уж ты здесь — скажи, ты не видел Бранда?

— Вшивый Домик? Видел, конечно, — немедленно ответил Тоби. — Вон там. — Он мотнул головой в сторону. — Я видел его в кустах возле оленьей тропы.

— Господи, ну слава богу, — с облегчением вздохнула Хейди.

Тоби энергично закивал:

— Пойдем, я тебе покажу.

— Тоби, я тебя прошу, сделай для меня кое-что. Пожалуйста, никогда больше не прогуливай уроки. Это непорядочно по отношению к папе. Он ведь так на тебя рассчитывает, так доверяет тебе.

— Что значит — рассчитывает? Он что, капиталовложения, что ли, в меня делает? — Сорванец с жадным любопытством уставился на Хейди и сразу стал похож на Рори.

— Вот именно! — подтвердила девушка. — Он все, все в тебя вкладывает, Тоби, — и время, и деньги, и силы. И очень, очень верит в твое будущее. Ты для него самый главный человек, а порой — главная проблема. Но не всегда. Помнишь, когда ты нашел браконьеров? Как мы все тобой гордились тогда! Но больше всех, конечно, твой папа. И знаешь почему?