Стася Андриевская - Милаха

– Люд, что случилось-то?

– На хер пошёл!

Он даже не замедлился.

– Люд… – схватил за руку. – Да стой ты!

И тут же словил оплеуху, да такую, что, казалось, у меня ладонь зазвенела.

– Не трогай меня, понял?! Не смей! Я тебе не шалава с подворотни! Ты…

И словила оплеуху в ответ. Не сильно, но блин, отрезвляюще! Замерли, ошеломлённо глядя друг на друга… Наконец Макс вздохнул:

– Извини.

– Да ничего…– У меня и слёзы-то мигом высохли. – Даже правильно, наверное. – Приложила руку к щеке: – Но не думала, если честно, что ты можешь ударить бабу.

Он опустил взгляд себе под ноги, пожал плечами:

– Во-первых, ты не баба, а во-вторых – я не ударил. Просто у нас в интернате девчонка одна была, припадочная… Ну там, что-то тяжёлое у неё в семье случилось до того, как к нам попала… Не важно, короче. Так вот её только так и можно было в себя привести. Ты это… – глянул на меня исподлобья, – серьёзно, извини. Как-то само получилось. Ну… на автомате. Не сильно приложил?

– Нет. Просто неожиданно.

Макс кивнул:

– На то и расчёт. Но, чувствую, мне теперь надо когти драть из города. Мало того, что с тачкой спалился, так ещё и… Правда, не больно?

– Забудь. Я не собираюсь рассказывать об этом Денису. Ты кстати это… Тоже извини, я тут поорала на тебя немножко…

– Да ладно, подумаешь. Батя бы меня просто урыл, я ж понимаю. – Шмыгнул носом и медленно пошёл обратно. Я за ним. – Хотя, о чём я… Наверняка ещё уроет.

– Не уроет, я уже договорилась. Но на самом деле ты тоже хорош. Чтобы в мойку сегодня же отогнал, ясно? И салон с хлорочкой!

– Да ладно тебе, не было там ничего. Просто покатались. И она не проститутка, нормальная девчонка.

– Надеюсь, не Ленка?

Макс глянул на меня глазами по пятаку:

– Смеёшься? Нет, конечно!

– Смотри мне.

– Да что я, дурак, что ли… – Помолчали. – У тебя у самой-то, что опять стряслось? Ни разу тебя такой не видел. Даже охренел, если честно.

– Да какая разница, что у меня стряслось, Макс? У меня вечно всё не слава богу.

– Ну… рвануло тебя нехило, конечно. С Батей поругались что ли?

– Так, всё, проехали. Сколько время?

– Почти девять.

– Капец. Второй день подряд прогуливаю зачёты. Просто, блядь… капец.

Макс хмыкнул:

– Ты даже по пьяни так не материлась. – Легонько пихнул меня в плечо, заговорщически подмигнул: – Надо тебя коньячком угостить, чтобы ты расслабилась, выговорилась и успокоилась, да?

– Пфф… Вот уж нет, и не надейся! Кина́ больше не будет! Поехали лучше в технарь, пока меня не отчислили на хрен. Может, хоть под конец зачёта успею.

Так и вышло – приехала к концу второй пары. Многие, закончив и сдав работы, уже срулили по домам, поэтому в аудитории было тихо и солнечно. Ленка была ещё здесь. Когда я проходила мимо её парты, она вдруг убрала сумку с соседнего стула, словно приглашая меня приземлиться с ней. Я немного замешкалась и села.

«Капец, что расскажу!» – почти сразу сунула она мне записку.

В принципе, можно было и так, шёпотом переговариваться, Ольга Дмитриевна смотрела на это сквозь пальцы. К ней на уроки можно было вообще не ходить – лишь бы итоговые зачёты и контрольные были сданы нормально, а уж как студент будет нагонять пропущенную программу, она знать не желала.

«Что?» – чиркнула я на той же бумажке.

«Потом» – ответила Ленка, но тут же не выдержала, дописала: «Вчера я, кажется, спалила отца с тёлкой»

Воздух исчез…

– Кобыркова, – подала вдруг голос Ольга Дмитриевна, отрываясь от журнала, – а у тебя, между прочим, итоговая автоматом выходит. Могла бы и не приходить сегодня. Староста не сказала разве?

Я глянула на Барбашину – она усиленно делала вид, что не слышит этого разговора. А может, и правда не слышала. И вообще, она была похожа на привидение: бледная, худая какая-то, заторможенная. Даже смотреть жутко.

– Так что, мне можно не писать?

– Да, можешь идти. Не отвлекай Машкову, у неё-то как раз не так уж всё и радужно.

Ленка тут же пихнула меня коленом под партой, скорчила рожу.

– Я… я посижу ещё, – обречённо пискнула я и написала на Ленкиной бумажке: «Кажется?»

Она неопределённо мотнула головой и погрузилась в решение задания.

Мне бы действительно уйти. Предстоящего разговора страсть как не хотелось, я уже заранее не понимала, как себя вести – подчёркнуто безучастно или наоборот – делать вид, что охреневаю от услышанного? То, что Ленке не терпелось обсудить это, было очевидно, как и то, что кроме как со мной – больше не с кем. Наверное, ещё и поэтому мы с ней, не смотря на все противоречия и конфликты, с третьего класса держимся вместе: обе «однолюбы» и в принципе, кроме компании друг друга, нам не требовалось других подружек… Долбануться можно. Подружка из меня та ещё, конечно…

Забрала у неё бумажку, дописала уже в самом уголке: «Так спалила или нет?»

– Потом расскажу, – шепнула Ленка и настойчиво так постучала ручкой по листу с заданием, безучастно глядя при этом в другую сторону.

Я глянула. Система уравнений. Лена, блин, программа за десятый класс, где твои мозги? Пробежалась взглядом – всё верно. И то хорошо. Коротко «угукнула», давая добро.

– Кобыркова, пойди-ка всё-таки погуляй, – тут же настойчиво предложила мне Ольга Дмитриевна, и я согласилась.

Одновременно со мной из-за парты поднялась и Ленка – то задание было последним. Сдала листок, выскочила за мной в коридор.

– Короче, слушай! Помнишь, я с ним тогда в Олимпе этом твоём столкнулась? Так вот, он в тот раз был на какой-то другой тачке, не на своей. Джип крутой такой, новенький – чума просто! Сказал, взял у партнёра, пока его Опель в ремонте…

– Опель?!

– У отца Опель, да, – подтвердила Ленка. – Но не суть. Короче, вижу вчера этот джип, а в нём отец. А рядом баба какая-то…

– А как ты его узнала, отца-то? Джип ведь тонированный.

Ленка замерла.

– А ты откуда знаешь?

Бли-и-ин, Кобыркова…

– Ну, видела возле Олимпа.

– Когда? Мы же тогда раньше тебя уехали?

– Ну… Твой отец ещё заезжал потом. У них с Зойкой дела какие-то там…

– Та-а-ак, а Зойка, это у нас кто?

– Хозяйка салона. Ты её, что ли, подозреваешь? Не стоит, у неё муж, знаешь какой! От таких не гуляют, опасно для здоровья. – И я постаралась как можно беззаботнее рассмеяться.

– Ну ладно, – задумчиво протянула Ленка. – А что, когда он приезжал туда ещё, то снова был на джипе?

Бли-и-ин…

– Ну… Не знаю. Может, это и не он приезжал. В смысле, его-то самого я больше не видела, а машину – да.

– Интересно, сли ты не видела его самого, тогда откуда знаешь, о какой тачке я говорю?

– Ну… Джип же, правильно? На нём так и написано, спереди на капоте.

– Ну допустим… – задумчиво протянула Ленка, – ладно, не суть. Стёкла действительно тонированные, но папаню-то я всё равно узнаю. А вот бабу не разглядела. Эта твоя Зойка – она какая?

– Лен, Зойка гоняет на шикарнючем мерсе, и у неё серьёзно муж – такой, что грех ему изменять.

Но Ленка продолжала выжидающе смотреть на меня.

– Ну ладно, ладно: Аллегрову представляешь себе? Вот. Вылитая Зойка. Только лицо покруглее немного, а так, и причёска и даже голос, очень похоже.

– Хм… Ну, тогда не она, точно. Там соска какая-то сидела. Ну примерно как ты, или даже я. Молодая совсем, судя по комплекции.

– Ну… не знаю, Лен. Мне кажется ты надумываешь, к тому же… Стой, а где ты его видела-то? – дошло вдруг до меня.

– Да тоже каталась с одним…

– С кем?

– Да какая разница? – мигом ушла в оборону Ленка. – Ты его не знаешь!

Зашибись. Конечно, не знаю! Где уж мне…

– Не с Максимом тем, случайно?

– Не важно, Люд! – огрызнулась Ленка. – А если бы и с ним, тебе-то какая разница?

Посмотрели друг на друга, и Ленкин взгляд неожиданно затянулся пеленой злости – прям как у Дениса, честное слово! Вот шизанутая семейка!

– Сто-о-оп… А тебе есть разница, да? – она сощурилась, поджала губы. – Ты что, крутишь с ним?

Подумалось вдруг, что у меня есть всего один шанс ответить верно, иначе она вцепится мне в волосы…

– С Максимом? Нет! Даже в мыслях никогда не было.

Я говорила правду и очень надеялась, что это будет слышно в моём голосе, но проклятое волнение…

– А чего ты покраснела? – не унималась Ленка, и я видела, что её начинает перемыкать. – Тебе что, мало твоего старпёра? А если я его найду и расскажу, что ты с молоденькими развлекаешься? Не боишься у разбитого корыта остаться?

– Лен, хватит, а? – прикрикнула я на неё и вспомнила вдруг метод Макса. Вот и Машковой залепить бы сейчас пощёчину, чтобы отвлеклась… – Тебе что, скучно живётся? В детективов поиграть хочешь? Ещё скажи, что это я была с твоим отцом, вообще мандец будет!

Она презрительно фыркнула, но сама призадумалась.

– А вот кстати… Тебя почему вчера в технаре не было?

– Понос у меня был, Лен! Вот реально, чего ты больше хочешь услышать, что я кручу с твоим Максом или с твоим отцом? Скажи мне, я скажу это тебе, и ты от меня отстанешь, ладно? Капец, Лен! Вот чего-чего, а этого я от тебя не ожидала!

– Ой, ладно, Кобыркова, расслабься! Что и пошутить уже нельзя? Не Макс это был, ещё не хватало! Но, надеюсь, – хихикая, пихнула меня в плечо, – что и с папаней не ты, да?

Я скорчила страшную рожу:

– А вот и зря надеешься, Машкова! Это была я!

Она рассмеялась – так просто, расслабленно. Я тоже постаралась изобразить смех, и, кажется, прокатило.

– Да я, если честно, уже и сама понимаю, что это не отец был. Забыла совсем, он же ещё в субботу в Италию улетел, обещал мне солнечные очки «Персол» привезти, в леопардовой оправе, как у Орнелле Мути. Видала?

– Нет, не видала! – буркнула я. Захотелось треснуть её чем-нибудь. – А чего ты тогда кипишишь, если его даже в городе нет? Ещё и меня сюда втягиваешь!