Сара знала, что Бобби не успокоится, пока не добьется от нее вразумительного ответа, но она и сама не знала толком, какие чувства испытывает. Было, конечно, больно, но эта боль оказалась глухой, нудной и почти не отличалась от ощущений последних месяцев. В конце концов, прошло уже много дней с того разговора у пруда, и у Сары имелось достаточно времени, чтобы свыкнуться с мыслью, что она никогда не станет леди Уэвертон.

— Ты не можешь злиться на него, — мягко ответила она подруге. — Он поступает так, как требует его сердце, и ты должна порадоваться за него. Что касается меня… я потеряла его не сейчас, Бобби, а давным-давно. Точнее сказать, он никогда не принадлежал мне, его чувства…

— Что ж, ты, кажется, скоро исцелишься от этой любви, — с некоторой завистью заметила Роберта. — Я думала, ты все еще надеешься…

— Так будет лучше, Бобби, поверь мне. Я действительно иногда думала, что когда-нибудь случится чудо и он поймет, что я нужна ему… Так тяжело все время ждать письма, смотреть на дверь, едва зазвонит колокольчик у порога, думать — а вдруг он приедет, когда меня нет дома… Это так мучительно, Бобби!

— Я знаю, — тихо ответила Роберта. — Ты права, теперь тебе станет легче. Эти бесплотные надежды иссушают, за ними ты не видишь других людей, радости и возможности…

— Ты тоже пережила это, — Сара сжала горячую ладонь подруги.

— Не так долго, как ты, — невесело улыбнулась Бобби. — Френк был помолвлен уже тогда, когда я только узнала его, и я сама очень скоро решилась на брак с Джеффри…

Роберта первый раз назвала имя джентльмена, которого полюбила, и Сара решила, что может спросить о том, о чем до сих пор не решалась.

— Скажи, ты хотя бы немного счастлива теперь?

Бобби понимала, что подруга спрашивает не из праздного любопытства, что Сара невольно примеряет на себя ее судьбу. Принесет ли ей утешение брак? Сумеет ли она перебороть свою склонность и привязаться к кому-то другому? Будет ли это честно по отношению к своему сердцу и к чувствам этого другого человека? Все эти вопросы Бобби решила практически, Сара же могла теперь опереться на ее опыт.

— Я скажу тебе — да, — просто ответила она. — Это не значит, что я не плачу, когда остаюсь одна, или что я время от времени не жалею, что все не сложилось иначе. Но я чувствую себя умиротворенной, насколько это чувство вообще мне присуще, любимой и нужной кому-то… Это дорого стоит, Сара.

— Думаешь, мне следует как можно скорее выйти замуж?

— Не уверена, что мой рецепт подойдет тебе.

Почему ты считаешь, что другая привязанность не настигнет тебя однажды, когда ты уже будешь связана брачными узами не с тем человеком? Мы еще так молоды, два или три года можно не торопиться…

— Но ты ведь не стала ждать, — возразила Сара.

— Ну так я — это я, — усмехнулась Роберта. — При всей моей взбалмошности я знаю, что будет для меня самым лучшим. Джеффри и есть это лучшее, и я была бы глупышкой, если б позволила ему жениться на какой-нибудь другой женщине. А у тебя есть время, я как-то чувствую это…

— Не замечала в тебе склонности к пророчествам, — засмеялась Сара. — Но я и сама знаю, что не готова еще искать себе жениха, а очереди из претендентов у моего порога ты ведь не заметила, не так ли?

Бобби подхватила шутливый тон, но вскоре вернулась к вопросу, столь часто обсуждаемому подругами в течение последнего года.

— Тебе надо вернуться домой! Улицы Сент-Клементса слишком узки, чтобы вместить очередь желающих предложить тебе руку и сердце! Я уж не говорю о твоем дядюшке… Он-то своего не упустит.

— Бобби, прошу тебя, хватит об этом! Как ты себе представляешь этот разговор? Дядя Эндрю, мне исполнился двадцать один год, и я уезжаю домой, а вы с женой и малышом умирайте с голоду в вашем маленьком городишке?

— Не драматизируй, мы не на домашней сцене, — нахмурилась Бобби. — Не так, но суть ты уловила верно. С чего ты взяла, что твой дядя останется совсем без средств? Он вполне благополучно жил до твоего появления и так же прекрасно проживет и дальше.

— Он неудачно вкладывал свои деньги, и, если б отец не назначил его моим опекуном, его положение было бы плачевно. А еще теперь у него есть семья, жаль только, миссис Фоскер не принесла ему почти никакого приданого.

— А ты знаешь размеры своего приданого? Ты уверена, что дядя не вложил и твои средства в какое-то сомнительное предприятие?

Бобби злилась каждый раз, как Сара проявляла, по ее мнению, ненужную заботу о корыстном дядюшке.

— Хотя бы напиши своему поверенному и узнай, в каком состоянии твои дела! — сердито сказала Бобби.

Эта мысль впервые пришла ей в голову, и Сара посмотрела на подругу с уважением.

— Пожалуй, ты права, я так и сделаю. Наконец-то ты предложила что-то, вместо того чтобы ругать меня за излишнюю мягкость!

— Действительно, почему я сразу не подумала об этом… Наверное, это влияние Джеффри — он очень разумно ведет свои дела, и я стараюсь соответствовать образу примерной жены.

— Не переигрывай, Бобби, — предостерегла Сара. — Джеффри полюбил тебя такой, какая ты есть, со всеми капризами и безумными идеями — не разочаровывай его, превращаясь в кого-то другого!

— О, у меня есть замечательный пример — моя мать, — легкомысленно отмахнулась Роберта. — Отец говорил, что я очень похожа на нее характером. Сперва матушка тоже любила всяческие затеи и проказы, но после того как у нее появились дети, она превратилась в заботливую мать и умелую хозяйку. Так что со временем все произойдет само собой, и Джефф и не заметит, как я повзрослею.

— Ничего не происходит само собой, — задумчиво протянула Сара. — Чтобы управлять домом, надо учиться, а воспитывать детей… наверное, очень сложно. Миссис Фоскер до сих пор не привыкла, что Леонард пачкает так много пеленок, и раздражается из-за того, что служанка постоянно занята стиркой.

— Чепуха! — изрекла Бобби. — У меня достаточно прислуги, чтобы справиться с хозяйством, а заставить всех делать то, что мне нужно, не составит труда. Миссис Ченсли полна здоровья и сил, так что еще лет десять мне не потребуется вникать в тонкости управления домом.

Роберта была готова говорить о чем угодно, лишь бы отвлечь Сару от мыслей о предстоящей женитьбе Артура. Именно поэтому она ловко перевела разговор на тему предстоящего совершеннолетия Сары, зная, что подруга тотчас пустится в спор и забудет о том, что они говорили вначале.

Некоторое время Бобби удавался ее маневр, но вскоре она заметила, как выражение лица Сары становится печальным, и попыталась снова переменить тему.

— Ты не хочешь поехать в июне в Брайтон? Джеффри говорит, там соберется прекрасное общество, семья его дяди и еще какие-то родственники. Всем нам будет очень весело там, весна в этом году затяжная, и здесь мы еще долго не дождемся хорошей погоды.

— Нет, Бобби. Я хочу пожить с дядей и тетей. Поезжайте вдвоем, из-за меня вы с Джеффри проводите так мало времени наедине…

— Опять твоя щепетильность, Сара! Если бы Джефф был недоволен, он так бы и сказал. Он вообще не такой тихоня и увалень, как ты можешь вообразить, судя лишь по его кроткому виду! Поедем, прошу тебя. К тому же в июне сюда приедет Артур… со своими гостями.

Сара поняла, что Бобби нарочно хочет оградить ее от встречи с молодым Уэвертоном, а гости могли быть только семейством его будущей супруги.

— Кто она? — тихо спросила Сара.

Роберта тотчас поняла, о ком идет речь, и нехотя стала рассказывать.

— Ее зовут мисс Люси Маннер, и ей недавно исполнилось девятнадцать. Ее родители умерли, Отец довольно давно, а мать — два года назад, простудилась в церкви и больше не встала с постели. У Люси есть два старших брата, один из них, лорд Маннер, унаследовал все состояние и титул, а другой захотел стать доктором и практикует где-то в предместье Лондона. Его жена умерла во время родов, и у него осталась маленькая дочь…

— Она красивая? — перебила Сара словесные излияния подруги.

— Люси? — Бобби хмыкнула. — Она хорошенькая, но слишком вертлявая и, по-моему, немного глуповата. Во всяком случае, она частенько смотрела на меня, разинув рот.

Сара подумала, что в этом нет ничего удивительного, к манерам Бобби непросто привыкнуть.

— И Артур… очень любит ее? — вопрос дался Саре с трудом, но она не могла не спросить об этом.

— Когда мы приехали в Лондон, он встречал нас и уже тогда выглядел как-то… странно. Острил невпопад, не захотел говорить о своей будущей карьере, как будто она его больше не интересует… Отец спросил в шутку, не влюблен ли он, и Артур, против обыкновения, не стал придумывать отговорки, а покраснел и молча кивнул. Позже он признался мне, что познакомился с Люси на обеде у джентльмена, который обещал помочь ему устроиться в министерство иностранных дел, и тут же позабыл о том, что хотел повидать мир и послужить короне.

Как больно слушать это! Столько лет она любит Артура, и он никогда не стремился ради нее изменить свои планы, а теперь готов бросить все, едва познакомившись с мисс Маннер!

Сара не удержалась, несколько слезинок сбежали по ее щекам, но Бобби упрямо продолжала, чтобы выложить все новости разом и не возвращаться к тягостному разговору снова и снова.

— В общем, отцу пришлось дать согласие на помолвку, и Артур поехал к лорду Маннеру просить руки Люси. Она, хоть и не очень умна, не стала отказывать.

«Да и кто бы отказался!» — подумала Сара.

— Дата свадьбы уже известна? — спросила она сквозь слезы.

— О да, они поженятся в июле и сразу же уедут но Францию. Люси считает, что только французы все знают о моде, и ей надо обязательно побывать в Париже и приобрести гардероб замужней женщины, прежде чем она станет наносить визиты родственникам и знакомым как миссис Уэвертон! — Бобби презрительно фыркнула.