Ваза тут же завалилась на бок, при этом толкнула соседний пустой бокал, который с грохотом шмякнулся на пол и разлетелся вдребезги.

— Молодые люди, вы что тут хулиганите? — грозно разнеслось по залу.

Генрих с Катей удивленно обернулись: на всех парах к ним летел официант в сопровождении администратора. Люди за соседним столиком замерли, перестали есть и с нескрываемым любопытством уставились сначала на странную парочку, затем на работников заведения, а также на двух дюжих охранников, довольно шумно торопившихся к ним на помощь.

— Извините, извините нас, пожалуйста, — густо покраснела Катя.

— Простите, увлекся, — виновато развел руками Генрих, быстро перевернул вазу, перелил из фужера воду и всунул порядком потрепанный букетик цветов. — Я все оплачу, не волнуйтесь, — глянув на мелкие кусочки на полу, потянулся он за портмоне.

— Конечно, оплатите! И за букет заплатите, и за фужер. Не простой, между прочим, а изготовленный по спецзаказу! Еще и милицию вызовем! — мстительно заявила пышногрудая дама в униформе.

— Заодно прессу и сотрудников немецкого консульства пригласите, — подсказал Генрих. — Впрочем, прессу не стоит, она уже присутствует. Вот, пожалуйста, — вытащил он из другого кармана немецкий паспорт и удостоверение сотрудника престижного европейского журнала.

— Да видели мы эти книжечки в переходе, там и не такое продают, — угрюмо пробурчал один из охранников, положив на плечо Генриха огромный кулачище. — Куда их теперь? За дверь? — спросил он у администраторши.

Та нерешительно перевела взгляд с паспорта на его обладателя.

— Что здесь происходит? — негромко раздалось за спинами.

Одного голоса было достаточно, чтобы и охранники, и дама в униформе вытянулись по стойке смирно.

— Вот, Евгений Борисович, шумят, посуду бьют, — пожаловалась администратор и показала глазами на паспорт на столе. — Не знаем, что делать.

— Бокал разбился случайно, но я готов возместить ущерб, — поняв, кто здесь главный, обратился к неожиданно появившемуся мужчине Генрих. — Заодно и написать об уровне обслуживания в вашем «элитном» ресторане. Двадцать минут сидим, а никто даже не подумал принять заказ. Я заберу, вы не будете возражать? — потянулся он к рекламному буклету на краю стола. — Чтобы название не забыть. Европейской аудитории будет весьма полезно почитать, — недвусмысленно добавил он.

Одетый с иголочки мужчина изучающе посмотрел на посетителя, затем на лежащий на столе паспорт, задержал взгляд на пластиковом удостоверении с фотографией, с минуту помолчал и вдруг расплылся в учтивой улыбке.

— Простите. Это досадное недоразумение. Мы всегда рады гостям столицы и уж тем более дружим с прессой. Никакого ущерба не было и нет, — произнес он и тут же красноречиво зыркнул в сторону притихшего персонала. — Чего застыли как истуканы? Марш на вход! — зашипел он сквозь зубы.

Дюжих охранников и администраторшу с официантом точно ветром сдуло.

— Извините, но в Москве такая проблема с кадрами. Сплошь лимита и приезжие: пока их обучишь, — посетовал он. — Я готов загладить вину и компенсировать возникшие неудобства за счет заведения. Евгений Борисович Лавров, директор. Вот моя визитка. Если вы не против, я приглашаю вас отобедать в кабинет для VIP-персон…

Хмыкнув, Генрих посмотрел на Катю, как бы спрашивая ее. Та едва заметно отрицательно качнула головой.

— Нет, вы знаете, у нас уже не получится, — демонстративно посмотрел на часы Вессенберг. — Не вписываемся в график. Увы, пока дожидались вашего официанта, лимит времени вышел, — вздохнул он и убедительно соврал: — Торопимся на пресс-конференцию в мэрию. Но в любом случае спасибо за приглашение. Пойдемте, Екатерина Александровна. Нас наверняка уже ждет машина, — добавил он для пущей важности.

— Может быть, вечером заглянете? — еще раз попробовал исправить ситуацию директор. — Я зарезервирую вам столик.

— Вечером мы приглашены на прием в посольство, увы, — развел руками Генрих. — Но, возможно, воспользуемся вашим приглашением в следующий приезд. Если, конечно, нас снова не встретят по одежке, — усмехнулся он. — Объясните своему персоналу, что форма одежды у людей нашей профессии может быть разной: губернатор тоже не в деловом костюме утром с нами область объезжал.

— Да-да… Конечно, мы это учтем, — впечатлившись, забормотал директор.

Пройдя с посетителями до гардероба, он лично помог даме одеться, проводил до дверей, которые одну за другой тут же услужливо распахнул охранник, десять минут назад предлагавший вышвырнуть их за дверь.

Посмеиваясь в душе над такими переменами, Катя отступила в сторону, чтобы дать дорогу входившим в этот момент в ресторан людям, подняла голову и застыла. Пропустив перед собой красивую, ухоженную даму в мехах, в дверях появился… Вадим Ладышев. Растерявшись не меньше Кати, он машинально шагнул назад за порог, дав ей возможность выйти. Но она не могла сдвинуться с места. Немая сцена продолжалась несколько секунд.

— Проходи, Катюнь, — легонько подтолкнул ее в спину Генрих.

Спустившись со ступенек, она оглянулась. Поймав ее взгляд, недоуменно смотревший вслед Ладышев быстро скрылся за дверью.

— Ты чего? Жалко было уходить? Теперь в этом заведении как минимум трех человек лишат премии, — взял ее под руку развеселившийся Генрих. — Ладно, пойдем, поищем что-нибудь подемократичней.

Буквально в квартале от ресторана они завернули в пиццерию, где их сразу посадили за приглянувшийся столик у окна, быстро приняли и довольно быстро приготовили заказ.

— Ты чего снова такая смурная? — спросил Генка, расправляясь с блюдом. — Расстроилась, что рыбку не попробовала? А пицца здесь очень даже ничего! Не хуже, чем в Италии. Ты чего не ешь?

— Аппетита нет, — оторвавшись от созерцания снующих за стеклом прохожих, ответила Катя и нехотя придвинула к себе заказанный вегетарианский салат.

— Еще бы! Одной травой питаться! А давай выпьем? Сухое белое, как ты любишь. Эй, официант! — поднял он руку.

— Здесь, наверное, только итальянское, — негромко заметила Катя, но этого оказалось достаточно, чтобы мигом подскочивший к посетителям молодой человек оценил ситуацию.

— Чили, Аргентина, Австралия, Новая Зеландия, Калифорния, — скороговоркой принялся перечислять он. — Франция, естественно. Все, что дама пожелает! — и добродушно улыбнулся.

— Ну хорошо, уговорили, — сдалась Катя.

— Чаевые причитаются, — заговорщицки подмигнул парнишке Генрих. — Студент? Как зовут?

— Студент. Михаил, — молодой человек указал взглядом на бэйджик и снова расплылся в улыбке. — Только заступил. Я на второй смене работаю, на первой учусь.

— Молодец! Уважаю! — похвалил Вессенберг, внимательно изучая винную карту. — Нашел! Вот это, пожалуйста. Шардоне, Франция.

— Будет сделано! — кивнул улыбчивый официант и спустя несколько минут появился с бутылкой. — Вот, пожалуйста!

— Шустрый малый, — оценил Генрих и, рассмотрев бутылку, кивнул. — То, что надо!

Мастерски откупорив бутылку, Михаил налил немного вина в бокал и растерянно замер, решая, кому подать на пробу.

— Нет-нет, — поняла его нерешительность Катя и кивнула в сторону своего спутника. — Это у него французы в друзьях, пусть и пробует.

— Достойно, — сделав глоток, оценил Генрих. — Не прошло и получаса, как нас уже накормили и вот-вот напоят. У вас здесь что, за скорость доплачивают? — шутливо поинтересовался он у парнишки, ловко разливавшему вино по бокалам. — И глазомер при приеме на работу проверяют?

В обоих бокалах было налито настолько поровну, что хоть линейку прикладывай!

— Нет, — снова широко улыбнулся официант. — Я здесь почти год работаю, натренировался. А скорость — это да, гоняют. Хотя и сами понимаем: чем быстрее обслуживаешь, чем выше посещаемость, тем больше чаевых, — поделился он. — Приятного аппетита!

— Вот он, совершенно другой, демократический подход и уровень! — поднял вверх указательный палец Генрих. — Ну что, подружка, выпьем?

— Выпьем — где же кружка, — вздохнула Катя.

— За тебя и за твою новую жизнь!

Сделав несколько маленьких глотков, она отодвинула бокал и снова рассеянно уставилась в окно.

— Катя, что с тобой? Едва мне удалось тебя чуть-чуть развеселить, как опять уныние. Так нельзя, — мягко дотронулся Генрих до ее руки. — Так и до депрессии недалеко. Объясни, что могло случиться полчаса назад? Отчего такая резкая смена настроения? Скажи, иначе не отстану.

— Да так. Показалось, что знакомого встретила. Когда выходили из ресторана.

— Показалось или встретила? Что за тип? Я его знаю? Сейчас же вернемся, я хочу взглянуть на того, кто посмел испортить тебе настроение! — воинствующе заявил он.

— Успокойся, показалось, — поспешила заверить Катя.

Перспектива снова увидеть Ладышева на пару с очаровательной дамой в мехах совсем не радовала. Как и возвращение в заведение, где их так негостеприимно приняли.

— Я уже начинаю волноватья, что с тобой будет, когда я уеду. А давай я заберу тебя с собой в Германию?

— Каким образом? — хмыкнула Катя. — И что я там буду делать?

— Ничего. Будешь жить, учить немецкий, писать свою книгу, наконец.

— И в каком статусе? Политического убежища просить? Так ведь не дадут, веских оснований нет.

— Убежища, но не политического… — Генрих умолк на мгновение. — К примеру, выйдешь за меня замуж и без проблем получишь вид на жительство.

— Как это замуж? — не сразу поняла Катя. — Ген, ты что? Я еще развестись не успела.

— Ну, развод и оформление новых бумаг, конечно, займет некоторое время, — согласился он. — А в остальном… Почему бы тебе не подумать над моим предложением всерьез?

— Я бы лучше на твоем месте подумала, — улыбнулась она. — А вдруг чуть позже ты на самом деле захочешь жениться? Ну встретишь кого-то, полюбишь. Или вдруг я кого-то встречу? Как тогда быть? Нет, Ген, не надо меня жалеть до такой степени. Фиктивные браки не для меня.