«Я никогда не стану таким, каким ты хочешь. Я не нравлюсь тебе? Так не лезь в мою жизнь».

Мэтт не хотел, чтобы Джули переставала лезть в его жизнь. Но не знал, сможет ли пустить ее внутрь. Она пыталась. Ох, господи, пыталась изо всех сил. Иногда казалось, что ее в нем раздражает слишком многое, но он понимал, что это не совсем так. Мэтт нравился ей, только вот она видела все недостатки, о которых он и так знал слишком хорошо. Но, может быть, Джули так сильно старалась, потому что видела в каждом из них потенциал – способность жить ярче и интереснее? Даже в нем? Мэтт заморгал, чтобы смахнуть с глаз слезы, и подложил руку под голову.

Он чувствовал, что еще чуть-чуть, и все взорвется. У них оставалось мало времени. Джули была права, когда сказала, что они не могут провести всю жизнь, прячась от реального мира. Скоро их вымышленная реальность разлетится на куски, и он никак не сможет это предотвратить. Это произойдет до конца учебного года. Он сам установил этот срок, написав Джули, что Финн вернется домой на лето. Мэтту нужно было поставить точку. Все это стало слишком на них давить.

Темная комната казалась ему слишком пустой, тишина до боли резала уши. Часы на ночном столике тикали слишком громко. Мэтт лежал и ждал, пока агония пойдет на спад. Он хорошо умел подавлять эмоции, но сегодня ему приходилось тяжело.

Прошло еще какое-то время, и дверь медленно открылась.

– Мэтт?

И вот уже Джули сидит на его кровати. В лунном свете он мог разглядеть, что она выглядела так же разбито, как он себя ощущал.

– Мэтти?

В его голове еще кружили отголоски гнева и страха, но все же поднял на Джули взгляд.

– Прости. Пожалуйста. Ты должен меня простить. – Ее голос дрожал от слез. – Прости. Прости, – повторяла она. – Мэтти, пожалуйста. Не злись так на меня. Я это не вынесу.

Джули наклонилась к нему и, положив голову ему на грудь, попыталась просунуть руки под его плечи, прижимая к себе. Когда она крепко его обняла, у Мэтта защипало в глазах. Он не шевелился. Ему следовало ее оттолкнуть, еще раз сказать, чтобы шла к черту, потому что, наверное, нужно было сохранять дистанцию. Но он уже ничего не знал наверняка. Не исключено, что со смерти Финна он принимал одни только неверные решения. Мэтт не знал, кому или чему доверять, но все-таки положил руку на затылок Джули и погладил ее волосы, пытаясь унять ее дрожь.

– Шшш, – пробормотал он.

Мэтта поразило то, насколько сильно случившееся задело Джули. Она переживала не только из-за Селесты, но из-за него тоже.

– Это я должен извиняться. Я наговорил тебе много ужасного. На самом деле я так не считаю. И был несправедлив по отношению к тебе.

Мэтт говорил искренне. Он был несправедлив, наговорив ей столько страшных слов, когда сам не мог рассказать ей правду. Все эти месяцы она только и делала, что пыталась помочь.

Джули прижалась щекой к груди Мэтта, все еще обнимая его. Тепло ее тела наполняло его облегчением и спокойствием. Он провел рукой вниз от ее затылка, по бретелькам и ткани топа, лишь чуть-чуть коснувшись кожи.

– Я вел себя ужасно, – продолжал он. – Твои отношения с отцом совершенно не мое дело. Конечно, ты его любишь – у тебя есть на это все права. Я сказал непозволительные вещи.

Мэтт начал поглаживать ее по плечам и спине, надеясь, что девушка чувствует его искреннее раскаяние.

– Ты – лучшее, что случилось с Селестой. До того, как появилась ты, она словно блуждала в темноте и нигде не могла найти себе места. Ты спасаешь ее. Я ни за что не должен был говорить того, что сказал.

– Нет, я слишком на нее давила, – тихо произнесла Джули. – И на тебя тоже. Я больше так не буду.

– Ты все делала идеально. Я бы хотел рассказать тебе правду, но не могу. Пока не могу.

Это произойдет уже скоро. Однажды она обо всем узнает, но не сейчас. Сначала ей нужно отойти от того, что случилось сегодня.

– Я знаю. Все в порядке.

Она по-прежнему крепко сжимала его в руках, но он чувствовал, как напряжение отпускает ее тело. Мэтт ни на мгновение не убрал руку с ее спины.

Через несколько минут Джули вдруг вздрогнула.

– Тебе холодно? – спросил он.

– Да. Немного.

Мэтт подвинул ноги в сторону, и Джули прилегла рядом с ним, нырнув под его одеяло и положив голову на его руку. Мэтт гладил ее – от плеча до кисти, снова и снова водя по ее коже вверх и вниз. Казалось, в мире нет ничего более естественного, чем тело Джули, прижимающееся к нему. Она взяла его свободную ладонь, переплетя его пальцы со своими, и крепко сжала.

Мэтт сжал ее руку в ответ.

– Значит, мы по-прежнему друзья? – спросила она.

«Друзья». Худшее слово на свете. Но он был согласен и на это, потому что не существовало ничего важнее ее.

– Да, – ответил он секунду спустя. – По-прежнему друзья.

Джули зевнула. Ссора опустошила их обоих, и Мэтт хотел, чтобы девушка заснула. Она тоже через многое сегодня прошла. А еще, если сейчас не уснет, то одумается и уйдет в свою комнату. Он стал гладить ее медленнее, прислушиваясь к дыханию, которое менялось по мере того, как она проваливалась в сон.

Мэтт понимал, что если он уснет, то все упустит. Поэтому следующие два часа лежал без сна, пытаясь запомнить, каково это – ощущать ее тело. Когда правда выплывет наружу, вскроются все его многочисленные обманы, Джули возненавидит его за то, как он с ней поступил. Она заслуживала гораздо больше, чем его трусость.

Если бы только все было иначе и он мог вернуться в прошлое и все исправить.

Если бы Финн не погиб, и Селеста не мучилась всеми этими проблемами, если бы его родители не отдалились от них и не поставили столько заслонов…

Но во всем был виноват один только Мэтт. Он мог с самого начала пресечь все вранье, которым они окружили Джули. Если бы ему только хватило силы воли.

Слишком много «если бы».

– Мне так жаль, – прошептал он в темноту. А потом поднес губы к макушке Джули и легонько ее поцеловал.

Джули чуть-чуть приподняла голову.

– Господи, Джули, мне так жаль, – проговорил он.

– Мне тоже.

Джули подняла голову еще выше, так что ее рот оказался на одном уровне с его губами. Что она делает? Не может же быть, что… Да, именно это она и делала – прижималась к его губам. Они замерли, оттягивая момент, который мог изменить все на свете. Нельзя этого делать. Это стало бы ошибкой.

Мэтт положил руку на талию Джули и уверенным движением притянул к себе. А потом поцеловал ее. У нее были невероятные губы, а их поцелуй оказался мягким и неспешным. Он водил языком по ее языку, а она прижималась к нему все сильнее, усиливая образовывающуюся между ними связь. Потом закинула ногу на его бедро и прижалась к нему талией – еще крепче и ближе. Она подтянулась выше и теперь касалась его грудью. Мэтт положил руку на поясницу Джули, впиваясь пальцами в ее кожу. Она просунула ладонь под его голову и сильнее потянула к себе. Жар и напряжение нарастали между ними все больше. Это происходило слишком быстро.

Мэтт не хотел останавливаться, и Джули явно разделяла его чувства. Больше всего на свете он желал перевернуть ее на спину и пойти дальше. Он бы очень медленно снял с Джули одежду, а потом, наклонившись к ней, целовал бы целую вечность. Лишь потом отстранился бы от ее губ, чтобы спуститься ниже – к шее, к груди, к животу. И еще ниже. Он хотел заниматься с ней любовью, хотел показать, какого обожания она достойна.

Мэтт продолжал целовать Джули, и ее дыхание все ускорялось. Он дразнил ее языком, вызывая в ней желание ответить ему тем же. Он видел, что она хочет его. А он хотел ее сильнее, чем когда-либо мог представить. Джули сейчас была не с Финном. Она была с Мэттом.

Он знал, что они могут дойти до конца. Она двигалась с ним в такт. И была готова продолжать.

Значит, остановиться должен был он. Потому что отношения Джули и Мэтта стали слишком запутанными. Она не знала, что делает. Ее первый раз должен быть другим. Мэтт не мог с ней так поступить. И речь шла не только о сексе, хотя она наверняка понимала, как он возбужден.

Мэтт последний раз сжал руку Джули и отстранился от ее губ, опустив голову на подушку. Он смотрел на нее, пока она убирала прядь волос за ухо. Хорошо, что он остановился, потому что в ее глазах уже и так читались шок и смятение.

Наверное, сейчас к ней вернется рассудок, и она уйдет из его комнаты. Их ссора и все те ужасные слова, которые они наговорили друг другу в коридоре… Вот настоящая причина того, что сейчас с ними произошло. Это не значило ничего большего. Ей нравился образ Финна, а не образ Мэтта.

Но она не уходила – вместо этого опустила голову ему на грудь. Мэтт обнял ее обеими руками.

«Влюбись в меня, Джули – так же, как я влюбился в тебя, – мысленно молил ее Мэтт. – Влюбись, влюбись, влюбись…»

Им предстояло принадлежать друг другу лишь этой ночью, поэтому он не хотел засыпать.

Пусть их близость была лишь попыткой починить то, что сломалось во время ссоры. Мэтт воспользуется этой возможностью, только чтобы провести еще немного времени рядом с Джули – девушкой, которая навсегда забрала его сердце.

Мэтт избавит ее от необходимости просыпаться рядом с ним. Но он уйдет, лишь когда она заворочается перед тем, как проснуться. Аккуратно высвободит ее из объятий, спустится по лестнице, и на этом все закончится.

Прыжок

«Любовь между строк», пересказ 32 главы


Мэтт Уоткинс Иногда мне грустно оттого, что я потратил столько времени, но так и не приблизился к пониманию резонансной частоты в человеческой голове.


Джули Сигл только что поселилась в твоем сердце.


Много лет назад Финн дал Мэтту совет. «Позволь знакомому тебе миру разлететься вдребезги, потому что ты потерял голову из-за другого человека». Мэтт так и поступил. А потом сражался изо всех сил, чтобы не потерять ее – в тот весенний день, когда она ушла из его жизни. Он сражался как только мог, но это не помогло. Все лето он снова и снова прокручивал в голове их разговор. Тот, когда правда вышла наружу и он умолял Джули остаться. Ночью ее слова всплывали в его памяти, и он не мог уснуть.