Мари Ардмир - Мерло красное или Мурло страстное

Что ж если зеленый свет есть, используем.

Я и использовала, едко пожаловалась на Владимира и его шефскую черствость и утреннее «не желание гулять», и расспросила Савву о семье. Точнее вначале о Марии и ее самочувствии, а затем аккуратно о том, как он дом возводил в любимом городе, как вновь отстраивал усадьбу, когда они из Украины переехали в Израиль. А еще о людях, о друзьях, которые остались после переезда, о любимых местах и дальних путешествиях. А между этими темами он понемногу рассказывал о семье, о чаяньях и надеждах, о борьбе за жизнь близнецов, о том, как их смерть скорректировала планы и дала новый толчок отношениям.

Я не перебивала, слушала. И через 4 часа храня болезненные крохи его воспоминаний, тепло попрощалась с Саввой и пошла за провизией. Странно, но в душе зародилась уверенность — инвестор будет наш.

В итоге бессонная ночь, насыщенное утро и поздний завтрак со все еще хмельным Владимиром. Мы выехали из Буковели после 15:00, и в Москву попали после 22:00. Глядя на нас в отражающих поверхностях, так и хотелось сказать, что идут герои саги о вампирах, он активный и красноглазый кровопийца, я высушенная и вымученная жертва вампирского аппетита. Еле переставляю ноги, плохо соображаю, и почти сплю на ходу. Дошло до того, что Владимир в аэропорту забрал мой чемодан на колесиках и, водрузив поверх своего, скомандовал бравым шагом идти на выход. Бравым не получилось, споткнувшись пару раз, чуть не рухнула на выходе к автомобильной остановке. Ловил опять же шеф, интересующийся с лукавым взглядом, чем же это я всю ночь занималась и все утро.

Бодро и без подробностей отрапортовала, что все это время занималась спасением его души, на что он рассмеялся и заверил, что так и быть в отместку сохранит мою. Он ее не только сохранил, он еще и к дому подбросил. На прощанье поблагодарил за прекрасно проведенное время и пожелал добрых снов.

Уж лучше бы он мне этим приятным чуть хриплым от молчания голосом желал доброго утра, а не спокойной ночи, расстроилась я. И ведь сделала все правильно, но такая тоска накатила, что ни спать, ни работать не могу. Для встряски и активации собственных сил проверила почтовые ящики, в двух запрос по работе, а в третьем письмо от Олега с предложением встретиться.

А вот и моя веселая отдушина. Что ж если он тренируется на мне в плане раскрутки, почему я не могу использовать его в своих интересах?

Набирая ответ, в глубине души я улыбалась, это будет интересно.

Пятничным утром Владимир собирался на работу, четко представляя, что он ждет от этого дня и чего должен добиться к концу следующей недели. Вероятность что новый формат журнала не будет оценен публикой, он отмел сразу. Во-первых: материал собранный корреспондентами он уже оценил, фотографии видел; во-вторых: общую концепцию они разработали процентов на 80, остальное будет доработано в процессе; в-третьих: заполучив двух новых инвесторов на смену двух внезапно отказавшихся, он мог уверовать в успех и провиденье.

Оправляя рубашку перед зеркалом, вспомнил, как Татьяна улыбалась своему отражению, уходя из шале, подмигивала, а иногда и посылала воздушный поцелуй, словно заранее заряжала свой день позитивом. Следом вспомнился ужин у Гофунгов и последующий за ним завтрак вегетарианца, в то время как сама она уплетала за обе щеки яичницу с копченой ветчиной. Ночь между двумя этими событиями не вспоминалась, как бы он ни старался. Хотя, что уж там вспоминать. Все равно попытка отвести душу не удалась и закончилась полным крахом. И как теперь относиться к Гроховской, если его система досуговых ценностей рушится под легкими шагами ее стройных ножек в не зависимости от того санкционировано было их явление или нет.

Как ни странно они — ножки Татьяны более всего запомнились на лестнице, возможно от того что уходили прочь, не соизволив утешить босса. А еще хорошо запомнилось, как она в аэропорту трижды чуть не поцеловала пол, предварительно на нем распластавшись. И опять-таки обнимая ее и помогая встать на ноги, он с удивлением отметил, что рад бы еще немного в руках подержать, даже не смотря на сопротивление.

На лице Владимира сама собой расцвела задумчивая улыбка:

— Да, кошечек в шале я больше не завел, себе дороже с такой-то мышкой.

Подумав еще раз о ее личном представлении себя как компьютерной мышки, он представил Татьяну в красном вечернем платье, затем в пиджаке и под конец в черном наряде и отмахнулся от образа маленького грызуна.

— Она точно не мышка, а что-то более умное и ночное…

В офис он добрался с небольшим опозданием, отстояв в пробках полтора часа, бодро преодолел лестницу и через минуту оказался в собственной приемной.

— А вот и Владимир Александрович, — Поприветствовала его Виорика, а яркая брюнетка занимающая кресло для посетителей ослепительно улыбнулась.

— Доброе утро.

— Доброе. — Он вошел в свой кабинет со словами, — Виорика, что у меня на сегодня.

Иными словами дал понять, зайди сюда и объясни, что за продукт пластической хирургии сидит в кресле и кто его прислал на пробу. Секретарь, вошедшая следом, тихо прикрыла двери и прошла к столу начальства.

— Зовут Анжелика, 25 лет, студентка 4 курса журналистики…

— И где она после школы провела четыре года? — вкрадчиво поинтересовался он, приступая к просмотру свежей стопки писем и бумаг на столе.

— Три, в модельном агентстве в городе Саратове.

Владимир указал на собственное лицо и грудь: — И это все… с ней там успели сделать за три года?

— А… это в последний год, когда перебралась в столицу к другу. — Пояснила Виорика, положив поверх стопки еще несколько документов. Босс принялся просматривать бумаги, поджав губы и нахмурив лоб.

— И как зовут друга?

— Кеслер Геннадий.

Перед Владимиром возник образ полного и лысого патриота газеты «АиР», который никогда просто так ничего не делает и обо всех все знает. А еще вспомнилась его наглая ухмылка и блеск сальных глубоко посаженных глазок, когда господин Кеслер произнес: «Мы можем договориться… И внести свой вклад в ваше предприятие, а может быть и в ваш коллектив.

Итак, милашка изящно сложившая холеные ручки, на не менее холенных коленках и есть тот самый вклад. Сумма инвестиций была оговорена ранее, остается неизвестным, куда собственно ее — милашку вложить.

— И какая должность подходит милашке по его мнению? Журналист, обозреватель, редактор? Секретарь или девушка на побегушках? А может быть ведущая нашего канала на YouTube, который готов финансировать ее папик?

— Выше… и проще, можно сказать без вложений. — Виорика не стесняясь, улыбалась. — Он слышал, что место заместителя главного редактора нынче вакантно.

— Тааак, — протянул Владимир, — а ты это узнала от нее?

— Да. А еще… а еще…! — повторила она восторженный шепот девицы в облегающем охристом костюме и красных туфельках в цвет сумочки, — они живут на Ленинском проспекте, в офигенном доме на третьем этаже…! И пусик во время работы, позволяет посещать клубы и вечеринки, так что она всегда в курсе, что происходит в звездных кругах нашей эстрады!

— Я рад за нее.

— Я тоже. — С улыбкой согласилась Виорика. — Она постоянно занимается саморазвитием. И сейчас обрабатывает новый метод взаимодействия журналиста и интервьюируемого. Названия метода не помнит, но исходит из того, что ее честные и подробные ответы вызовут такой же отклик в душе визави.

— Занятная система. Так она не для нас информацию добудет, а скорее раздаст.

— Хм, босс, у вас есть подходящая информация для раздачи… — улыбнулась Виорика, ткнув пальчиком в лист перед ним. На белом полотне бумаги красовались лишь две строчки: «Бадри Амилахвари попал в аварию, фотографии с места покушения запечатлели трех нападавших. В столице объявлен план перехват BMW X6 с ростовскими номерами. Бизнесмен госпитализирован»

Владимир обратил внимание на надпись и с удивлением поднял глаза:

— Это что?

— Это сообщение от Жаба. То есть от Жмурко Александра, пришло менее двадцати минут назад, перепроверено и уже опубликовано на нашем сайте.

— Фото есть?

— Конечно. Александр переслал сразу же.

— Как он там оказался?

— По вашему направлению. Кстати, он все еще там… с Женей Глинка. Ожидают интервью от потерпевшего.

Владимир коварно прищурился и прошептал: — Вначале соедини с Женей, а после вызови ко мне милашку.

— Именно в этой последовательности? — решилась уточнить секретарь.

— Да.

Я и ранее знала, что профессия корреспондента и опасна и трудна, но не в столичном же мужском журнале далеком от политических разборок, расследований и судебных разбирательств. Думая об этом, выбираюсь из-под бледного Бадри, который накрыл меня своим телом после столкновения с неизвестным авто и не выпускал пока гремели выстрелы. Пребывая в безопасности и легком оцепенении, успела насчитать их двенадцать. Когда там, снаружи был отдан приказ отступать, я сцепив зубы, отодвинула Бадри. И успела зафиксировать на телефон момент, когда трое нападавших бросили машину, протаранившую Mercedes бизнесмена и скрылись на BMW X6.

Вокруг стали собираться очевидцы и просто зеваки, кто-то просил вызвать милицию, кто-то матом крыл службу эвакуации, а в основном… фотографировали, без стеснения фотографировали и снимали тех, кто возможно умирал. Со злости на наших недалеких граждан, слушая хрипы и стоны раненных мужчин, дрожащими руками набрала номер скорой, затем полиции и сообщила номера авто, а после информация о происшествии добралась и до главного редактора журнала «Titul». Так Петр стал первым, кто узнал, что за это утро я получила яркие впечатления, размытые фотографии и кучу запредельно ярких картинок крови, а еще осталась жива и невредима, чего нельзя было сказать о водителе и самом бизнесмене…