«Если бы мама не заболела после смерти папы, она бы ни за что не поддалась яду его ухаживаний», — подумала девушка, чувствуя, как горестно сжимается ее сердце всякий раз, когда мать улыбается сэру Артуру.

Танец закончился, и Люсия сообщила Джеффри, что во время следующего она хочет просто посидеть и отдохнуть.

— Я не очень хорошо себя чувствую, — призналась она. — Не привыкла пить так много шампанского с самого утра.

Она уже собиралась покинуть танцпол, как вдруг почувствовала чью-то руку на своем плече.

Обернувшись, она увидела перед собой сэра Артура.

— Люсия! В качестве моей падчерицы, надеюсь, ты окажешь мне честь и потанцуешь со мной.

Люсия уже открыла было рот, чтобы возразить, но поверх плеча отчима увидела мать, которая знаками показывала ей, что она должна уступить.

Коротко кивнув в знак согласия, она позволила ему увлечь себя на танцпол.

— Это платье чрезвычайно идет тебе, — сказал он, двигаясь в такт музыке и крепко обнимая ее за талию. — Это ведь французский атлас, не так ли?

— С Бонд-стрит[11], да.

— И я готов держать пари, что ты заплатила за него слишком много. Ох уж эти лондонские цены! Владельцы магазинов знают, что лондонские глупцы готовы переплачивать, и потому завышают цены.

Люсия попыталась не обращать внимания на его комментарии. Она боялась, что, начав отвечать, не сумеет скрыть раздражения.

— Ты знаешь, что отныне я считаю тебя своей собственной дочерью, — продолжал он, — и в качестве таковой намерен опекать тебя как полагается. Без чуткого мужского руководства женщина легко может пасть жертвой собственных нелепых увлечений.

— Папа всегда хвалил меня за трезвый ум и практичность.

— Ты имеешь в виду покупку платьев по завышенной цене на Бонд-стрит? Фу!

Люсия ощутила, как в груди у нее разгорается жаркое пламя гнева. Как смеет этот человек отзываться в столь неподобающем тоне о ее отце? Кем он себя считает?

— Нет, Люсия, теперь я твой опекун и хозяин дома, и потому ожидаю, что ты как послушная дочь будешь следовать моим правилам.

Люсия остановилась и в упор взглянула на него.

— Сэр, я вынуждена оставить вас. Мне нездоровится.

Не дожидаясь ответа, она быстро покинула танцпол. Но, прежде чем успела дойти до двери, к ней подошла мать.

— Люсия, ради всего святого, что на тебя нашло? Ты вела себя очень грубо и оскорбила сэра Артура.

— А разве приемлемо с его стороны отпускать оскорбительные замечания в адрес папы? Мама, даже не проси меня покорно выслушивать его, когда он критикует моего отца!

— Дорогая, я понимаю, что тебе сейчас нелегко.

— Мама, почему ты вышла за него так быстро после смерти папы? Неужели тебе все равно, что говорят люди?

— Люсия, я по-прежнему твоя мать, и ты не должна разговаривать со мной таким тоном, — резко бросила миледи, но глаза ее наполнились слезами. — Давай уйдем отсюда. На нас смотрят.

Она увлекла Люсию в библиотеку и закрыла за собой дверь.

Слезы уже ручьем струились по ее лицу, когда она взяла дочь за руку.

— Родная, я хочу, чтобы ты знала все. Если бы не сэр Артур, мы обе были бы уже на улице.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Люсия, и голос ее дрогнул.

— Мое длительное недомогание слишком дорого нам обошлось, а твой отец перед самой смертью сделал несколько очень неудачных вложений. Думаю, ты обратила внимание на то, что денег в банке осталось совсем немного, но ты еще не знаешь, что, если бы я не вышла замуж за сэра Артура, мистер Урвин советовал мне продать Бингем-холл, и тогда нам пришлось бы жить в крайне стесненных обстоятельствах!

— Нет! Этого не может быть! — в ужасе прошептала Люсия.

Мать уже не сдерживала слез.

— Это правда. Денег оставалось настолько мало, что мистер Урвин предложил мне продать кое-какие личные вещи… и я была вынуждена предпринять… некоторые шаги. Сэр Артур утешал и поддерживал меня в эти черные дни, и, когда он сделал мне предложение, я согласилась выйти за него замуж. Родная, он очень меня любит. Ты должна принять его, как сделала я, и быть с ним вежливой.

Вся неприязнь и отчуждение, которые Люсия испытывала к отчиму, вырвались наружу, и девушка расплакалась.

Как могла мать требовать от нее чего-либо подобного? Она ведь даже не заикнулась о том, что любит его, так почему же она сама должна повиноваться ему, как если бы он был ее родным отцом?

Наконец Люсия попыталась взять себя в руки.

Казалось, некая неведомая сила вселилась в нее и заговорила ее устами — слова хлынули бурным потоком, словно бы сами по себе, и она выбежала из библиотеки в сад.

— Нет! Уж лучше я закончу свои дни нищенкой в работном доме, чем признаю его отцом! — всхлипывала она. Слезы застилали ей глаза, когда она, ничего не видя перед собой, машинально устремилась к «роллс-ройсу», стоявшему на подъездной аллее.

Глава вторая

— Ричард, тебе действительно нужно идти?

Поразительно красивая эффектная женщина с рыжими кудрями натянула простыни до подбородка и, надув губки, уставилась на высокого привлекательного мужчину с густыми каштановыми волосами и пронзительными голубыми глазами, который спрыгнул с постели и принялся надевать сорочку.

Окинув влажным взглядом его мускулистую фигуру, она вздохнула.

Лорд Уинтертон был великолепен в искусстве любви, как, впрочем, и во всем остальном, чем бы ему ни приходила в голову блажь заняться. Но теперь, после крайне непродолжительного визита, он уходил.

— Послушай, Беатрис, ты же знаешь, что сегодня днем у меня назначена важная встреча, и потому я мог остаться у тебя всего на несколько часов. Я сказал тебе об этом сразу, как только пришел.

— Но, милый…

— Беатрис, пожалуйста, не смотри на меня так.

Она с мольбой взирала на него из теплой постели — той самой, которую некогда делила со своим супругом, лордом Шелли, погибшим в минувшем сентябре после падения с лошади.

Лорда Уинтертона неизменно забавлял тот факт, что он наставил рога человеку, которого величал «стариной» и который сейчас пребывал на небесах.

Прелестница же постаралась выглядеть как можно более соблазнительной, призывно похлопав по постели рядом с собой.

— Мне пора, — коротко сообщил он, застегивая тужурку и ища свои перчатки. Хотя было уже начало марта, в воздухе ощущалась прохлада.

Подойдя к кровати, он поцеловал рыжие завитушки на ее макушке.

Как-то так получилось, что после того, как дела вынудили его регулярно бывать в Лондоне, он стал посещать ее куда чаще, чем намеревался.

Перед тем как выйти из будуара, он бросил на себя последний взгляд в псише[12] леди Шелли. Для предстоящей встречи он выглядел достаточно презентабельно. Опустив взгляд на свои безукоризненные черные сапоги, он мысленно поблагодарил своего дворецкого Джепсона, который позаботился о том, чтобы они были начищены как раз к его сегодняшнему раннему отъезду из Лонгфилд-манора.

Пригладив коротко подстриженные усики, он, не оборачиваясь, помахал Беатрис рукой на прощание.

— Но когда же я увижу тебя снова? — крикнула она ему вслед.

Услышав, как захлопнулась входная дверь, она возмущенно фыркнула и, схватив одну из подушек, изо всех запустила ее в дверь спальни.

— Скотина! — прошипела она, и по губам ее скользнула презрительная усмешка. — Пожалуй, в следующий раз меня не окажется дома, когда ты решишь заглянуть в гости.

* * *

А во дворе Бингем-холла Люсия добрых полчаса просидела в пустом автомобиле, захлебываясь слезами. Она слишком хорошо знала, какая судьба ждала героинь прочитанных ею романов после того, как их матери вновь выходили замуж, и сейчас спрашивала себя, не уготована ли и ей подобная участь.

— Каким тоном он со мной разговаривал! — прошептала она, утирая слезы носовым платком. — Как он смел? Будь у меня брат, он бы вызвал его на дуэль или, по крайней мере, поговорил с ним по-мужски.

Но у Люсии не было брата, с которым она могла бы разделить свою тяжкую ношу.

Более того, то, о чем только что рассказала ей мать, потрясло девушку до глубины души.

«Неужели папа действительно вверг нас всех в столь плачевное положение? — спросила она себя. — Едва ли это возможно. Он всегда производил впечатление очень разумного и осторожного человека, когда речь заходила о деньгах».

Тут она заметила, что к автомобилю приближается лакей.

Люсия быстро привела себя в порядок и поспешно спрятала носовой платок.

— Все в порядке, мисс Маунтфорд? — осведомился тот.

— Д-да, благодарю вас. Мне просто захотелось ненадолго побыть одной, — сбивчиво ответила она и вышла из салона, когда он распахнул перед ней дверцу.

Украдкой оглядевшись по сторонам, она не увидела знакомых лиц и поспешно направилась обратно в дом, дрожа всем телом.

«Ну вот, теперь я чувствую себя ужасно виноватой в том, что так сильно расстроила маму, — с грустью подумала она. — Я поступила дурно, да еще в день ее свадьбы».

Люсия быстрым шагом направилась в библиотеку, но матери там не оказалось.

«Очевидно, она развлекает своих гостей», — решила она и отправилась на поиски родительницы.

— Вот ты где, дорогая!

Люсия едва успела войти в бальную залу, как позади нее прозвучал голос матери.

— Мама, прости меня, пожалуйста…

— Ш-ш, тише. Сегодня мы более не будем говорить об этом. Я рада, что нашла тебя, потому что скоро должна буду подняться к себе наверх, чтобы переодеться.