Вера и Марина Воробей - Мечтательница

Когда на следующий день раздался пронзительный, требовательный звонок в дверь, Варя сразу пошла открывать. Родителей дома не было. Мама в театре, у нее скользящий график, папа в Таганроге, в искусствоведческой командировке. Варю никогда не угнетало одиночество, она умела развлекать себя сама, но сегодня она была рада ему вдвойне: никто не будет им с Борей мешать. А в том, что это пришел именно он, у Вари не было ни малейшего сомнения. Сердце в таких случаях не обманывает. Сделав глубокий вздох, Варя повернула круглую ручку.

– Ну наконец-то! – Боря шумно вошел в квартиру, не глядя захлопнул рукой дверь. – Слушай, что происходит? Я вчера пришел в семь, тебя нет…

– Я гуляла, – ответила Варя замороженным голосом.

Странно, ее нынешнее состояние не напоминало ни одно из тех, что так красочно описываются в романах. Наверное, все, что можно было пережить, переболеть или выстрадать, она с лихвой израсходовала вчера. Но не было и тупого безразличия, будто это происходит не с ней. Нет, это была она, только другая. И Варя повторила:

– Я гуляла. Одна.

– Да? – Боря удивленно изогнул бровь, одновременно вжикнув молнией на куртке. – И что ж тебя так пробрало? Одиночества захотелось?

– Нет, я думала.

– Хорошее занятие. Могли бы и вместе подумать. Телефон по этой же причине отключила? Чтобы думать не мешал? – поинтересовался он в своей бесшабашной манере, сел на табуретку и стал снимать ботинки.

– Не раздевайся, Борь, – предупредила Варя, – ты сейчас уйдешь.

Он поднял голову, впервые за эти минуты внимательно посмотрел ей в лицо:

– Что-то случилось?

– Случилось.

– Что? Ну говори, не томи! – Он медленно поднялся на ноги.

– Я повзрослела. Просто повзрослела, и все! – криво улыбнулась Варя.

По Бориному лицу пробежала тень. Он досадливо хмыкнул:

– Понятно, значит, Белый трепанулся Дашке, а Дашка тебе. Как же – подружки!

– Нет. Все не так, как ты думаешь. Я подслушивала. Я стояла на сцене за занавесом и слышала ваш разговор, пока вы вешали плакаты. Весь.

– Ты подслушивала? – недоверчиво переспросил он. – На тебя это как-то непохоже.

– Я знаю, – бесцветно отозвалась Варя, обхватив себя руками: ее как будто знобило. – Я же сказала, я изменилась.

Боря несколько долгих секунд раздумывал, глядя на нее, потом медленно произнес:

– Та-ак, похоже, я должен начать извиняться, что не оправдал твоих ожиданий… – Он опустил голову и тут же резко вскинул ее. – Но ведь я тебе ничего не обещал! Я позвал, и ты пошла.

Слова ударили наотмашь. Но он был честен с ней, и она должна ответить ему тем же.

– Да, – произнесла Варя, заставляя себя смотреть Боре прямо в глаза. – Ты мне ничего не обещал. И поэтому я на тебя зла не держу и виноватых и правых не ищу. Их нет. Ты правильно сказал: ты позвал, я пошла. Но больше мы встречаться не будем. Ну, после школы, я имею в виду.

– И тебя не волнует, что другие скажут?

– А мне плевать. Все равно никто не верил, что это долго продлится.

– Варь!.. – Боря болезненно поморщился и качнулся к ней.

Она отступила назад:

– Нет, Борь, уходи! Просто уходи!

Сожаление в его глазах мгновенно сменилось холодным блеском.

– Как скажешь. – Боря повернулся, взялся за ручку двери.

– Да, вот еще что, – остановила его Варя. Он обернулся и выжидающе посмотрел на нее. – Ты больше не опекай меня, Борь. Не нужно. Я уж как-нибудь сама о себе позабочусь.

Между ними повисла пауза, а потом он молча вышел за дверь.

Варя обессиленно прислонилась к ее прохладной поверхности: все ее душевные силы были израсходованы на этот последний разговор.

Боря проделал то же самое с противоположной стороны. Его чувства, эмоции и мысли, напротив, били из него горячим гейзером. Ощущение такое, словно его швырнули на гвозди или на раскаленные угли. Может, это и йоговская терапия, но он к ней явно не готов.

«А может, оно и к лучшему! – подумал он внезапно. – Ну на фига мне эти сердечные проблемы? Не успел от одних избавиться, как опять шею под хомут подставляю».

Тем не менее, оказавшись на улице, Боря еще постоял с независимым видом, поглядывая на хмурившееся небо, на тот случай, если за ним наблюдают из окна, и только после этого отправился к автобусной остановке, насвистывая лихой мотивчик. Свист получался не очень: в горле было чертовски сухо. От одной только мысли, что по его вине в ее дымчатых, чуть раскосых глазах больше никогда не промелькнет это трогательное, по-детски наивное выражение восторга, ему становилось тошно и хотелось выть! И кто его за язык тянул откровенничать с Белым?!

Варя провожала Борю взглядом до тех пор, пока он не затерялся в толпе, и отошла от окна, задернув занавеску.

Именно в эту минуту раздался телефонный звонок. Вначале Варя решила не подходить – позвонит и перестанет, но в следующую секунду передумала. Звонками не следует пренебрегать, тем более утренними, тем более в выходной день. Вдруг что-то важное? Вдруг это мама звонит? Не стоит ее волновать. Она и так вчера разнервничалась не на шутку, когда увидела зареванную и поникшую дочку. Варя подняла трубку:

– Алло?

– Варь, это я.

– Даш, привет… – Варя слабо улыбнулась.

– Привет. Варь, ты за уроки бралась? – сразу спросила Даша.

– Пока нет. А что?

– Да я алгебру забыла записать и биологию тоже. Прикинь, открываю дневник, там моей рукой сделана аккуратная запись: «Задание в тетради». Открываю тетрадь – никаких номеров. Чисто.

– У Сережки тоже «чисто»?

– Он на стадионе. Сегодня матч в два часа. Любимый «Спартак» в завершающей игре.

– Значит, скоро свободными будете.

– Ага, как птицы в полете. Варь, а что у тебя с голосом? – все же заметила Даша, как ни старалась Варя это скрыть. – Ты там, случайно, не простыла после вчерашнего гуляния со своим Ромео?

Губы Вари болезненно дрогнули, но отмалчиваться было глупо:

– Даш, нет больше никакого Ромео.

– Как нет? – опешила Даша. – А куда ж он делся?

– Ушел. Мы с Борей решили больше не встречаться.

– Погоди, погоди… – перебила Даша испуганным голосом. – Об этом нельзя по телефону. Я сейчас к тебе прибегу. Варь, ты слышишь! Ты там только не вздумай плакать!

– Не волнуйся. Я уже вчера все слезы выплакала! – воскликнула Варя, но в трубке уже слышались короткие гудки.

Через пятнадцать минут, в рекордно короткие сроки, учитывая расстояние между домами, в дверь снова позвонили.

– Ты что, на вертолете прилетела?

– На такси. Деньги у отца взяла и к тебе. – Даша скинула с плеч куртку, бросила внимательный взгляд на Варю, и между ее бровей исчезли глубокие складки.

Видимо, в дороге она накрутила себя так, что ожидала увидеть покрасневшие глаза, опухшее лицо, в общем, обнаружить все те признаки, которые сопутствуют подобным трагическим обстоятельствам. Не заметив явных следов, Даша расслабилась. А Варя поблагодарила небеса за то, что они дали ей такую чуткую подружку. Что ни говори, а приятно осознавать, что ты небезразлична кому-то еще, кроме мамы с папой.

– Кофе хочешь?

– Потом. Ты давай рассказывай, что там у вас? Из-за чего поссорились?

– Мы не поссорились, Даш. Мы с ним расстались.

– Да ладно тебе, Варь… – Даша недоверчиво махнула рукой. – Это тебе так кажется, потому что ты сейчас просто не в состоянии трезво оценивать события. Я по себе знаю. Когда ссоришься, то любую мелочь воспринимаешь через увеличительное стекло. Он что-то не так сказал, да? Сделал?

– Он меня не любит. – Варя прикусила губу и резко закончила: – И я больше не стану ему навязываться, глядя на жизнь сквозь розовые очки. Ну давай скажи, что ты меня предупреждала…

– Ты за кого меня принимаешь? – возмутилась Даша. – Я твоя подруга, между прочим, и я не собираюсь читать тебе нотации, когда тебе и так плохо, а вот советом, если хочешь, помогу. Давай рассказывай все подробно.

– Что рассказывать? Что он все еще любит Алену, а я всего лишь ее жалкая замена? Что он считает меня романтической дурочкой? Что он встречался со мной из жалости, потому что видел, что я в него влюблена?..

– Ох!.. А как же ты это поняла? – Даша тряхнула короткими волосами, отрицая собственную мысль. – Я не могу поверить, чтобы Борька это сказал, пусть даже ты и разозлила его чем-то до такой степени, что у него крышу снесло!

– Он это сказал, Даш. Ну не слово в слово. Но важны ведь не слова, а смысл. Хотя ты кое в чем права. Это он говорил не мне, а твоему Сережке. А я случайно подслушала в актовом зале вчера днем. – Варя бросила взгляд на электронный будильник. – Час назад Боря был здесь. Мы с ним открыто поговорили. Я призналась, что слышала весь их разговор, и сказала напрямую, что мы больше не будем встречаться.

– Господи, я прямо не знаю, что сказать, Варь! Я-то думала, у вас обычная ссора, ну разладилось что-то, с кем не бывает, а это очень серьезно.

– Да, это очень серьезно, – ответила Варя спокойно и вдруг сорвалась на крик: – Я не буду ее тенью!

– И не надо! – поспешно согласилась Даша и, как водится между настоящими подругами, принялась ее успокаивать: – Варь, ты лучше, честное слово. А он дурак, что этого не видит. Парни они вообще слепые, как котята. Они же вначале не в нас влюбляются, а в красоту. Ты вспомни, сколько мне пришлось нервов истратить, чтобы Сережка меня заметил. Может, и у тебя еще…

– Нет, Даш. – Варя не дала подружке договорить, чтобы опять не встать на опасную тропку грез. – Ничего уже не наладится, не утрясется, не изменится к лучшему. Не будет, как у Хемингуэя в его «По ком звонит колокол»: «Время остановилось, и только они двое существовали в этом неподвижном времени, и земля под ногами качнулась и поплыла…» – Варя судорожно сглотнула, потому что дышать стало трудно. – Знаешь, что он сказал мне, перед тем как уйти? – Она взглянула на Дашу, смотревшую на нее округлившимися глазами, предчувствуя, что услышит сейчас самое главное. – Он мне сказал: «Но ведь я же тебе ничего не обещал…» И верно, я сама все выдумала от начала до конца.