Оксана Сергеева - Мажарин

— Мне-то зачем? — хмыкнул Сергей. — Выбирай. Какие кольца тебе понравятся, такие и купим.

На самом деле Марина считала обручальное кольцо не просто украшением. Символом любви, если уж на то пошло. И этот символ должен быть чистым — без вкраплений и примесей. Любовь ведь не в каратах измеряется. Кроме того, по поводу ювелирных украшений у нее был свой пунктик, оставшийся из прошлой жизни. Но вспоминать все сейчас, проговаривая вслух свое отношение, неудобно. Да и не нужно.

Они купили парные кольца известного дорого бренда, так что мужское самолюбие Мажарина было вполне удовлетворено. Даже снимать их после примерки не стали. Расплатились, бирки срезали и вернулись в ЗАГС, перед этим посетив магазин алкоголя.

Полина Антоновна для приличия пару раз отказалась от преподнесенного презента в виде коньяка-кофе-шоколада. Но, уступив и раздобрившись, пожелала внести в скорое бракосочетание нотку праздника. Она не просто отдала документы, а торжественно произнесла напутственные слова, будто все вместе стояли они не в маленьком тесном кабинете, а расположились в красивом зале в окружении гостей. Ее пожелания звучали так искренне и проникновенно, что у Марины на глазах навернулись слезы. С самого начала отнесясь ко всему легко, только сейчас она почувствовала важность момента.

Мажарин, само собой, заметил стоящие в глазах жены слезы, поэтому быстро закончил и без того короткую простенькую церемонию. Еще раз поблагодарив знакомую Вити Савина за помощь, он вывел Марину на улицу. Там она вздохнула свободнее. Ветер и жгучая радость быстро высушили ее слезы.

— А поцеловать жену? — засмеялась она.

— Жена, — улыбнулся Сергей. Счастливо и по-настоящему.

Марина засмеялась, узнавая эту открытую улыбку. Сергей тоже — уже смеялся.

Они почему-то долго смеялись, вместо того чтобы бросаться друг на друга поцелуями. Потом с нежностью обнялись, будто прислушиваясь, принюхиваясь друг к другу и своему новому «я». Затем только крепко поцеловались, запечатывая в себе новые ощущения. Долго не отходили от здания ЗАГСа, обнимаясь и целуясь, словно продлевая в себе ощущение праздника.

— Так забавно, я и невестой побыть не успела, а уже стала женой, — улыбнулась Марина.

— Я тоже. Женихом побыть не успел, — в свою очередь сказал Сергей, впрочем, не испытывая ощущения чего-то неправильного.

Все так, как должно. Ему, в сущности, с самого начало было без разницы, как все пройдет.

Захотела б Маринка пышную пафосную свадьбу, была бы у них именно такая. Конечно, к церемонии венчания они отнесутся по-другому. Все продумают, обсудят, решат: где оно состоится, что они наденут, сколько будет гостей и нужны ли им вообще гости.

— Поехали, — шепнул тихо, точно боясь спугнуть легкую эйфорию своей супруги.

— Поехали, — согласилась шепотом, поддерживая заданный тон.

Они не особенно спеша пошли к машине, которую припарковали у соседнего здания, потому что у ЗАГСа негде было приткнуться. Брели по тротуару, огибая кучки людей, то вливаясь в толпу, то выныривая из нее, как из омута.

Сергей снова заметил, что на Марину смотрят, вернее, он уловил, как на нее смотрят — на его красивую женщину с яркими голубыми глазами.

Раньше не замечал. Или раньше не смотрели?

Когда она смеялась, люди оборачивались. Когда она улыбалась, люди задерживали на ней взгляды. Она их притягивала. Как притягивает к себе горящая в темноте свеча. Нет, он не злился и не ревновал, даже когда на нее, открыв рот, пялились мужчины. Пусть смотрят.

Мариша все равно только ему принадлежит.

И никому другому никогда принадлежать не будет.

Их скорая свадьба затмила собой все другие события, даже приезд Нины с Арсюшей. Друзья поздравляли, радовались счастью, удивляясь быстроте и таинственности бракосочетания.

Весь вечер Марина отбивалась от Нинкиных вопросов. Куда пропала? Как нашлась? Как снова с Мажариным встретились? Почему решили пожениться? Марина поведала Нинке полуправду. Ту самую, которую поначалу пыталась втюхать и своему мужу. Только вот его провести не удалось, а Нинка ответами подруги вполне удовлетворилась.

Нина Савина, теперь уже не Савина, совсем не изменилась. Нет, она поменялась внешне: одета была модно, накрашена ярко. Но остались неизменными широкая, будто всему миру адресованная улыбка, да курносинка, придающая ее лицу простоватое выражение. Ей-богу, будто виделись совсем недавно, и не прошло с их последней встречи столько лет…

— Устала? — спросил Сергей, коснувшись губами Маринкиной щеки.

— Немного, — ответно прижалась к нему.

На улице было немного зябко, но в дом заходить не хотелось, хотя остальные, довольные и пьяные, давно разошлись по комнатам. И только Мажарины по какой-то старой, заведенной семь лет назад традиции — вдвоем, в беседке. Подогретые холодным вином. Свободные в тесных объятиях. Вдыхающие с сырым воздухом начало новой жизни.

Своим настроением ночь отсылала их далеко в прошлое, но эти воспоминания, если и будоражили, то только смехом. Если жгли, то только возбуждением.

— Зачем тебе платье, Марина? Это же не свадьба, мы же просто заявление подадим, — еще раз подразнила мужа. — У нас сегодня брачная ночь, кстати.

Мажарин лишь засмеялся:

— У тебя каждая ночь — брачная.

— Романтика нужна, слышишь?

— Именно сегодня?

— Крайний срок — завтра.

— Придумывай.

— Я?

— Да. Ты придумай, я буду исполнять.

— Все, что я могу предложить тебе, это секс в туалете ресторана…

— Нет.

— В машине…

— Нет.

— Я бы предложила еще вот тут, прям в беседке, но погода уже не позволяет. Прохладно.

— Хочешь, приедем домой, обмажу тебя взбитыми сливками с головы до ног и буду всю ночь облизывать?

— Хочу, — без сомнений согласилась не успевшая побыть невестой жена.

Сергей повернул к себе Маринкино лицо и поцеловал. Ее губы пахли вином и были сладкими.

— Я придумала.

— Что придумала?

— Ты просил меня придумать какую-нибудь игру — я придумала.

— Делись.

— Давай у нас до венчания не будет секса. С сегодняшнего дня. Или с завтрашнего…

— Не согласен. Значит, переспать в неположенном месте не прокатило, так ты решила меня совсем удовольствия лишить?

— Как ты сказал? Переспать в неположенном месте? — захохотала она. — Хорошо, пятнадцать дней.

— Застрелиться.

— Серёжа, это же не наказание, а игра. Ровно пятнадцать дней. А потом брачная ночь.

Настоящая брачная ночь.

— А ты будешь меня провоцировать?

— Не исключено, — улыбаясь ему в щеку, сказала Марина. — А ты будешь ко мне приставать?

— Обязательно.

— Я не поддамся.

— Это мы еще посмотрим. — Он стал целовать ее в шею, показывая, насколько тяжело ей будет противостоять.

— Яблоками пахнет, чувствуешь? — прошептала Марина.

— Нет. У меня уже все смешалось.

— Пахнет… аж яблок захотелось.

Едва ветерок шевелил воздух, тянуло забытыми городом запахами палого листа, яблок и увядающей травы.

— Пойдем, — Сергей поднялся с лавки.

— Домой?

— Нет, за яблоками.

Марина не сразу его поняла, но, когда увидела, что он движется к забору, который граничит с соседским участком, кинулась останавливать:

— Серёжа! Даже не думай!

— Мариша, тихо. Твоя задача постоять на шухере.

— Мажарин, ты рехнулся! — Бросилась за ним и схватила за рукав: — Спятил! А вдруг соседи дома!

— Нет там никого.

Сергей ухватился за края высокого деревянного забора, подтянулся — только Маринка его и видела. Внутри все оборвалось, хоть и бояться вроде нечего. Но, черт подери… Темнота хоть глаз выколи. Что там за забором творится, не видно. Но у нее точно не хватит сил подтянуться и перепрыгнуть, как это сделал Серёжка. Уже пожалела, что сказала про эти яблоки.

Через минуту он перемахнул обратно, и Марина тут же зашипела на него:

— Мажарин, я тебя убью, честное слово!

— Я готов умереть, только если ты будешь сверху, — весело засмеялся.

— Ты что вытворяешь!

— Маринка, вот нельзя тебя на дело брать, не умеешь ты на шухере стоять, один шум от тебя.

Маринка еще некоторое время ворчала. Потом постепенно успокоилась.

Когда они с Сергеем снова устроились в беседке, она уже смеялась, вспоминая, как тряслась от страха, одновременно надеясь, что только звезды и останутся свидетелями этого случая.

— Сумасшедший, у меня душа в пятки ушла. Как будто у Савина яблок нет!

— Есть, но они не такие. И, кстати, у Савиных яблок в этом году мало, а у соседей на яблонях ветки ломаются. Не переживай, мы сто лет соседку знаем, она замечательная женщина. И яблоки всю жизнь ведрами раздает.

— Надеюсь, ты там ничего не вытоптал.

— Нет, я аккуратно.

— Аккуратно наворовал мне яблок, — засмеялась Марина, все больше предаваясь задору в мажаринском голосе.

— Подумаешь, сдернул парочку для любимой жены. Вот она — романтика в чистом виде. Ты же хотела…

Она хотела романтики. А он не хотел дожидаться того времени, когда важным покажется все ушедшее. Важным должно быть настоящее.

Он хотел жить только настоящим. Жить сейчас. Творить безумные поступки сейчас. Видеть ее улыбку сейчас. Слышать ее смех сейчас. И больше никогда не думать, что что-то не успел. Потому что любил Маринку так, как может любить человек, когда-то смирившийся с одиночеством и в душе от всего отказавшийся.

Выбор свадебного платья дело нелегкое, но Марина надеялась, что, когда располагаешь приличной суммой, определиться легче. Ошиблась! Даже если ты не ограничен в средствах, найти платье по вкусу, фигуре и душе — сложно.