Луиза Дегранж - Мать и дочь: синхронная любовь, или Французские амуры против американских эротов

Аспирантка, изменившая науке, была теперь готова сколько угодно ждать повторения встречи под античным куполом. Должны же меткие эроты все-таки пробить сердце кареглазого…

После длительной экскурсии по Ботаническому саду голландец и американка привычно отправились в кафе «Розовая шкатулка».

На этот раз в танцевальном зале было многолюдно.

В кафе царила атмосфера танго – не аргентинской его разновидности для милонги – вечера, когда ведут себя по правилам, подробно прописанным для знойных мачо и их надменно-послушных подруг, – а классического, бального танго.

Хозяин, судя по всему, был приверженцем европейских традиций.

Утомленная дендрологической роскошью пара заняла крайний столик.

Позади остались сумрачные аллеи, огромные клумбы, ажурные оранжереи.

Впереди ждала музыка и дубовый паркет.

Закончилась познавательная беседа о чудных деревьях и чудесных кустарниках.

Начинался бессловесный диалог.

Переглядывание логично должно было завершиться танцем.

И вот громко зазвучала задорная мелодия.

Голландский специалист по тюльпанам пригласил американскую специалистку по розам в круг.

Она ответила короткой улыбкой, метнула руки на плечи субтильного партнера, откинулась назад, отклонила голову и, отключившись от всех тревог и вопросов, отдалась стихии отточенных до автоматизма движений.

Казалось, голландец тоже не думал о том, что делает.

А великолепная мелодия заставляла то переплетаться в страстном вихре крутого поворота, то резко цепенеть и замирать, чтобы через мгновение отпрянуть друг от друга, как совершенно незнакомые люди, и начинать постигать друг друга заново…

Это была увлекательная игра, и обоим не хотелось, чтобы она кончалась.

Они не замечали окружающих, вдохновенно исполняя знаменитую «Кумпарситу».

И в блистательном финале специалистка по розам поняла, что теперь между ней и специалистом по тюльпанам возникло что-то более серьезное, чем селекционный флирт.

Потребовалась срочная передышка.

Только тут она почувствовала, как зверски устала за сегодняшний длинный-предлинный день.

Тело предательски заныло в области позвоночника.

В ногах болезненно засвербило.

Возраст взял свое – и то, что в молодости давалось легко, теперь оказалось непосильным.

Похоже, и голландец тоже изрядно утомился.

Они долго сидели за столиком, счастливые и усталые от бурного дня.

И, поглощая горячее ризотто, улыбались друг другу поверх блюд и бокалов.

Внезапно она вдруг поняла, что элементарно влюбилась в этого невзрачного странного мужчину с репутацией чудака.

Председатель отборочной комиссии не стал возражать, когда партнерша сообщила, что ей нужно срочно позвонить в Батон-Руж, в Луизианский университет, дочери-аспирантке.

Тактичный голландец удалился к бару, где заказал фирменный коктейль.

Бойкая американка уединилась с мобильником в угол, под алжирскую пальму.

Счастливая мать торопилась сообщить незадачливой дочери об очередной амурной победе, не подозревая, что получит встречное признание.

Глория Дюбуа из Батон-Ружа долго не отвечала на вызов.

Но вот наконец голос из скучной Луизианы прорвался в блистательный Париж.

– Ма, как прошло ботаническое рандеву?

– Изумительно, бэби.

– Надеюсь, ты отыскала розы наших предков.

– О да! Но только мне весьма не понравилось их нынешнее расположение в каком-то дальнем углу.

– А что тебе еще не понравилось?

– Мамонты!

– Ма, перестань меня разыгрывать. Я все равно не поверю, что в Париже водятся доисторические гиганты.

– Гло, я не виновата. Просто кому-то в Сорбонне ударило в голову что-то покрепче абсента.

– Ты о чем, Ма?

– В Ботаническом саду среди прекрасных деревьев и уникальных цветов понапихано полное безобразие!..

– Уточни, пожалуйста.

– В общем, там красуются скелеты динозавров и чучело мамонта!

– Как хорошо, что в нашем родном Национальном парке нет такой эклектики…

– Что эклектика, то эклектика. Мой голландский Тюльпанчик на фоне вымерших монстров казался таким невзрачным и плюгавеньким.

– И к тому же абсолютно лысый.

Ироничная дочь и восторженная мать в унисон рассмеялись, объединив безудержным весельем галльский вечер и луизианский день.

– Ма, судя по твоему ласковому голоску, ты запала на председателя отборочной комиссии.

– Да, Гло, да…

– Надеюсь, это пойдет на пользу моей Безымянной Красавице?

– Голландец уже сказал, что сделает все, что в его силах, чтобы убедить остальных членов комиссии включить твою замечательную розу в каталог Всемирной выставки цветов.

– Ты уверена, что это были искренние слова?

– Без сомнения, бэби.

– Он что, успел объясниться тебе в любви?

– Нет еще. Но его поведение говорит само за себя. Уже возле розария я заметила, что голландец больше обращает внимания на меня, чем на экспонаты.

– Занятно!

– Может, хватит перебивать влюбленную мать?

– Ладно, рассказывай.

– И чем дальше мы шли, тем меньше он глядел на розы и тем больше на меня, и тем меньше мы говорили о розах и тем больше – о другом…

– О чем?

– О жизни!

– Можешь не продолжать.

– Тебе, Гло, неинтересно слушать про мои амурные похождения?

– Просто, Ма, я хочу тебе сообщить нечто сногсшибательное!

– Ты наконец придумала имя Безымянной Красавице?

– Нет, гораздо круче. Ма, я умудрилась сегодня в библиотеке влюбиться.

– В кого?

– Еще не знаю.

– Как это?

– Я влюбилась! В незнакомца. Влюбилась, похоже, окончательно и бесповоротно!

– Как и я.

Наступило молчание.

И в шумном Париже, и в тихом Батон-Руже.

– Бэби, но это замечательно… Великолепная параллельность чувств. Твоя первая любовь – и моя последняя… В один и тот же день… Это чудо, Гло!

– Ма, а ты веришь в гадание?

– На розах?

– Да.

– Гло, не верь в антинаучные методы, верь исключительно собственному сердцу и уму.

– Но, Ма, сегодня утром розы выдали весьма странную комбинацию: взяли да распустились одновременно.

– Гранд Маман тебе сказала бы, что это означает всего лишь неясность в обоюдных отношениях.

– Получается, я влюбилась с первого взгляда, а мой избранник остался равнодушным ко мне?

– Гло, не переживай! Парень из библиотеки в конце концов поймет, что тебя нельзя не полюбить.

– Ма, ты уверена?

– Больше чем… По крайней мере, наука еще не изобрела бронежилета от амурных стрел.

– Ладно… Ответное чувство – дело времени, а вот как убедиться, что моя влюбленность настоящая, а не мимолетная дурь и однодневная прихоть?

– Не торопись, бэби, не торопись. Все вскоре выяснится само собой.

– Вскоре?

– Даже раньше, чем ты думаешь.

– Ма, не говори загадками.

– Ох, бэби, жизнь – это не наука. Скажи, вот какая была вероятность, что твоя первая любовь наступит в тот же день, что и моя последняя?

– С точки зрения математики – ничтожная.

– Но это же случилось…

– Только бы обе наши любви не оказались фальшивками.

– Правильно говоришь, бэби.

– Только бы наши избранники ответили взаимностью.

– Ответят, никуда не денутся!

– А ты, Ма, как ощущаешь свой вариант?

Аспирантка от волнения прибегла к лабораторным терминам и смутным определениям, но мать поняла ее с полуслова:

– Гло, по всем признакам, я втюрилась по самые уши. А началось все с танго. Еще после первого тура я сообразила, что эти танцы, затеянные ради Безымянной Красавицы, могут вылиться во что-то более интересное.

– А после второго?

– Бэби, разве можно передать словами всю гамму чувств, которые испытывает женщина в процессе, именуемом обычно влюбленностью?..

– А ты, Ма, уверена, что это – настоящая любовь, а не очередной короткометражный мираж?

– Уверена, Гло, уве-ре-на!

– И какая у тебя это по счету настоящая любовь?

– Ну, милая, если отбросить идиотские увлечения и мимолетные интрижки, то… то…

– Сто первая?

– Нет, до сотни я не дотяну. Но то, что перевалило за пятый десяток, – это точно.

– Значит, у нас, получается, синхронная любовь?

– Глории Дюбуа всегда были склоны к неординарным поступкам и оригинальным страстям.

– Мое библиотечное приключение прекрасно вписалось в этот незаурядный ряд.

– Все, бэби, мне пора! Целую!

– Взаимно!

Мать в Париже выключила мобильник раньше, чем дошел ответный поцелуй из Луизианы.

Парижская томная полночь заставила американскую специалистку по розам исполнять медленный танец на раздевание.

Не по просьбе скромного и замкнутого партнера, кажется, по-настоящему влюбленного.

А по зову плоти.

В чемодане обнаружился дивный наряд французской садовницы.

Именно такие изображались на пасторальных картинах, где маркизы и герцогини устраивали фривольный маскарад.

Исторический костюм был приобретен в антикварной лавчонке недалеко от кафе «Розовая шкатулка».

Заядлая танцовщица давно мечтала ощутить себя героиней старинной французской сказки.

Переодеться в костюм садовницы – минутное дело.

Все подошло как нельзя лучше.

В зеркале дерзкая американка увидела очаровательную даму в пышной юбке, переливавшейся алыми и белыми оттенками. Они повторялись на плотно зашнурованном впереди корсете, на кружевной рубашке, на высоком чепце башенкой и даже на крошечном нарядном фартучке.

Пока она изумленно разглядывала свое отражение, в окно влетел наглый ветерок и мгновенно вздыбил похотливым вихрем легкий подол.