— Вы ужасный человек, — прошептала Кэт, сжав в руке свиток.

— Зато мы с вами прекрасно понимаем друг друга, — улыбнулся граф. — Так на какой день назначить венчание? Приготовления займут некоторое время, ведь в наших местах нет епископа, который дал бы разрешение на брак без оглашения. — Саппертон вплотную придвинулся к Кэт, и она чуть не задохнулась от резкого, с примесью горечи, запаха его одеколона. — Конечно, я мог бы съездить за специальным разрешением в Челтенхем, но не хочу оставлять вас ни на минуту!

Граф разжал ей пальцы и взял свиток.

— Одно ваше слово, и я исполню все ваши желания! — продолжал он низким страстным голосом. — Если захотите, я снова открою мельницу, и сквайр Криклейд останется с носом. Что же касается имения, — граф похлопал свитком по затянутой в перчатку ладони, — я могу вернуть его сквайру Дрейкотту, и здесь все останется, как было.

16

Кэт обернулась к отцу, и ей показалось, что он смотрит на нее с надеждой.

— Я хочу поговорить с его светлостью наедине, Джаспер. Оставь нас, пожалуйста, на несколько минут, — попросила она.

Саппертон самодовольно ухмыльнулся, а сквайр торопливо поднялся на ноги.

— Конечно, конечно, милая! — с натянутой улыбкой, нарочито громко сказал он. — Я понимаю, вам надо многое сказать друг другу!

В три размашистых шага он пересек узкую комнату и вышел, громко хлопнув дверью.

Саппертон тотчас схватил руку Кэт, поднес к своим тонким землистым губам и поцеловал.

— Моя обожаемая Кэтрин… — начал было он, но девушка вырвала руку, глядя на графа с подчеркнутым презрением.

Саппертон рассмеялся:

— Бросьте жеманиться, милая, уж я-то знаю, что вы вовсе не такая недотрога, какой хотите казаться!

Кэт отвернулась к окну.

— Тогда просто удивительно, почему вы так стремитесь на мне жениться! — бросила она через плечо. — Где гарантия, что отцом нашего первенца будете вы?

Лицо графа окаменело — он был явно потрясен подобной перспективой. Кэт снова повернулась к нему и продолжала, устремив на него колючий взгляд:

— Лорд Саппертон, вы самое мерзкое и порочное создание, какое я когда-либо встречала! Выходит, если бы у вас появились сомнения в моей добродетели, вы раздумали бы брать меня в жены? Да, по выражению вашего лица вижу, что раздумали бы! Значит, вы можете сколько угодно заводить себе любовниц, а я должна блюсти свою честь, иначе окажусь недостойной такого завидного жениха?

— Если то, что вы сказали, правда, я снимаю все свои предложения!

Кэт уселась в старое, продавленное кресло Джаспера и спокойно сказала:

— Сомневаюсь, что вы собирались выполнить обещанное. Впрочем, это не имеет значения. Разумеется, я вам солгала — мне хотелось увидеть, как забегают ваши лживые глаза!

Белое как бумага лицо графа начало покрываться красными пятнами.

— Предупреждаю, не играйте со мной, Кэтрин, иначе будет хуже! — прошипел он с угрожающим видом и крепко схватил ее за локоть, заставив подняться.

С губ Кэт уже был готов сорваться крик, но она сдержалась, чтобы не дать Саппертону лишнего повода для радости. В том, что ему нравилось ее мучить, она не сомневалась — такова уж была его жестокая натура, которая брала свое, несмотря на весь его внешний лоск. Кэт прекрасно знала, что, решись она принять предложение графа, ее жизнь превратилась бы в кошмар, потому что муж при каждом удобном случае старался бы причинить ей боль.

Однако настроение Саппертона опять резко изменилось, он выпустил ее локоть, и она упала обратно в кресло.

— Если б вы знали, как я жду дня нашей свадьбы! — мечтательно произнес он. — Первым делом мы поедем в Лондон. Хотя еще не сезон и лишь немногие светские дома открыты для визитов, мне не терпится похвастаться своим очаровательным трофеем, который достался мне в нелегкой борьбе. Кстати, вы знаете, каково мое состояние? Я скажу вам: полмиллиона фунтов! У меня великолепный особняк на Гросвенор-сквер и еще один в Шотландии, дом в Брайтоне, а также охотничий домик в Куорне. — Граф улыбнулся Кэт. — Вы ни в чем не будете нуждаться, милая, а ваш дорогой отец сможет жить в родных стенах до тех пор, пока не отправится к своим предкам — тоже большим любителям пива.

Кэт была ошеломлена — она не знала, что Саппертон так баснословно богат. Итак, одно ее слово — и она станет женой пэра Англии, богатейшей женщиной, для которой нет ничего невозможного… Только сумасшедшая могла бы отвергнуть предложение Саппертона! В голове Кэт промелькнула мысль, сколько добра она сделала бы для людей с такими деньгами, но боль возле локтя напомнила о цене, которую пришлось бы за это заплатить.

Девушка внимательно посмотрела на графа. Он стоял спиной к окну, и на его лицо падала тень.

— Для меня всегда оставалось загадкой, почему вы так стремитесь жениться на мне, — тихо произнесла она.

— Как, вы не знаете? — Граф казался удивленным. — Разве до вас не дошли слухи, что когда-то я делал предложение вашей покойной матери, и она меня отвергла? Теперь, женившись на вас, я буду отомщен, и мое самолюбие наконец перестанет страдать.

— Вы делали предложение моей матери? — переспросила пораженная Кэт — эта страница жизни Марианны была ей совершенно неизвестна. — Что ж, если мама отказала вам, то мне и сам бог велел! — решительно заявила она. — Если вы думали, что я соглашусь стать вашей женой, поддавшись угрозам и шантажу, то вы просто плохо меня знаете!

Лицо графа посерело, он начал ловить ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Кэт презрительно взглянула на него и поднялась на ноги.

— Да я скорее умру с голоду вместе с крестьянами, чем соглашусь стать женой такого мерзавца, как вы, милорд!

Сжав кулаки, Саппертон затрясся в бессильной ярости.

— Глупая, бестолковая дрянь! — закричал он. — На что ты рассчитываешь, хотел бы я знать? Никто другой на тебе не женится! Или ты все еще не понимаешь, что Эшвелл только играл с тобой, как кошка с мышкой? Может быть, ты думаешь, что я позволю тебе остаться в имении? Ошибаешься! И чтобы до тебя наконец дошло, я тебе кое-что расскажу. — В глазах Саппертона зажглась такая злоба, что Кэт невольно отступила назад. — Ты вообще не имеешь никакого отношения к имению сквайра Дрейкотта! Твое место скорее в Эджкоте, рядом с Мэри Чалфорд, которую ты можешь отныне называть не любимой подругой, а милой сестрицей!

Кэт смотрела на него широко открытыми глазами. Что он такое несет?! Может быть, лорд Саппертон — просто сумасшедший?

— О, я вижу, что теперь ты готова меня слушать! — захохотал граф. — Что ж, отлично, я все скажу! Как ты думаешь, почему, кроме тебя, у сквайра Дрейкотта не было детей? О, кровь великое дело! Недаром, разводя племенной скот, люди соединяют сильных производителей, выбраковывая слабых. Тебе это ни о чем не говорит? А ты задумывалась над тем, почему сквайр, некогда жизнерадостный и полный сил, за пять лет превратился в настоящую развалину? Все очень просто! Твоя мать Марианна перед смертью открыла ему тайну твоего рождения! Когда она умирала, я попросил ее завещать тебе выйти за меня замуж, когда ты подрастешь, но она и в этом мне отказала. Тогда я стал настаивать и пригрозил рассказать об ее позоре Джасперу. Но эта неразумная женщина сама все рассказала мужу, и с тех пор он только и делал, что портил тебе жизнь!

Кэт почувствовала, что ее заливает горячая волна, словно комнату вдруг наполнил густой жаркий туман.

— Что вы имеете в виду? — еле слышно спросила она, хватаясь за ручку кресла, чтобы не упасть. — К чему эти шарады, говорите прямо!

— Как ты думаешь, почему сквайр Дрейкотт попросил тебя называть его Джаспером? Господи, какая же ты недогадливая! Да потому, что он тебе не отец!

Кэт уставилась на Саппертона. Плотная завеса тумана вокруг нее сомкнулась, жара стала совершенно нестерпимой.

— Твой настоящий отец — сэр Уильям Чалфорд! — выкрикнул граф и вышел из комнаты. Ноги Кэт подкосились, она без сил рухнула в кресло.


Когда Кэт медленно открыла глаза, стены и потолок уже перестали кружиться, и она смогла сесть в кресле прямо. Что произошло? Кажется, она потеряла сознание… Ошеломленная, в первое мгновение она не смогла вспомнить, что случилось, но потом в ее ушах снова зазвучали слова Саппертона: «Твой настоящий отец — сэр Уильям Чалфорд!»

О, злая ирония судьбы! Ее жизнь превратилась в сплошной маскарад — сначала Эшвелл и Бакленд оказались совсем не теми, кем казались, а теперь еще Джаспер с сэром Уильямом… Как же причудливо все переплелось в ее жизни!

Сердце Кэт сжалось и заныло. Граф явно сказал правду, но какую! Слова истины должны врачевать душевные раны, правда же, открытая Саппертоном, ранила, словно острый клинок. Кэт вспомнилось, с какой нежностью всегда смотрел на нее сэр Уильям, — раньше ей даже казалось, что он в нее немножко влюблен. Теперь же его явное к ней расположение получило иное объяснение: она была его родной дочерью, рожденной любимой им женщиной. Как светились его голубые глаза, когда он говорил о покойной Марианне! Похоже, он пронес любовь к ней через всю жизнь. Почему, ну почему Кэт этого не замечала?! Сколько раз за последние пять лет от обиды на Джаспера она мысленно желала, чтобы ее отцом был не он, а баронет! И вот чем все обернулось…

Только сейчас Кэт вспомнила о Джаспере. Бедный, как он страдает! Ей захотелось броситься к нему и сказать, что она прощает ему все обиды, но, когда она попыталась встать, колени подогнулись, и она вновь упала в кресло. В этот момент дверь открылась, и озабоченный Джаспер заглянул в комнату сам. Увидев Кэт одну, он нахмурился, а у нее из глаз хлынули слезы.

— Папа, папа! — крикнула она сквозь рыдания. Джаспер подошел к ней, и его черты исказила такая мука, что сердце Кэт чуть не разорвалось от боли и сострадания. Она открыла ему объятия, он рухнул на колени и спрятал лицо у нее на груди.

— Значит, все эти годы ты наказывал меня за мамин грех? — проговорила она, захлебываясь слезами, и его плечи тоже затряслись от рыданий. — Ах, Джаспер, Джаспер! Почему ты не сказал мне правды, почему позволил этой ужасной тайне встать между нами? Поверь, я бы не стала тебя меньше любить! Ты был и останешься моим отцом, несмотря ни на что!