– Я, право, не думала, Ваше Величество, – смутилась Лиз, озадаченная нежданным поворотом.

– А вы подумайте, – ободряюще посоветовала ей Мария Федоровна, – и если надумаете, – сообщите. Следовало бы написать ей, я полагаю. Почаще заезжайте ко мне. Ведь кроме вас мне не с кем теперь и поговорить об Александре… И приводите ко мне вашего сына. Ведь как никак я ему бабушка, а он меня совсем не знает…

* * *

«С Алексеем случилось несчастье. Если в вас сохранилась хоть капля сострадания к нему, приезжайте в Петербург», – прочитала маркиза де Траиль в письме княгини Орловой, полученном ею в декабре 1826 года. Возможно, если бы ей написал сам граф Анненков или кто другой по его просьбе, она бы еще задумалась, ехать ей или нет. Но письмо пришло от Анны Орловой, которой маркиза была обязана всей своей спокойной жизнью в прошедшие после войны тринадцать лет. Она не могла не откликнуться – она поехала, желая помочь, как помогла ей Анна, когда казалось, что жизнь уже подошла к концу.

Отдав поручения Биариц и ее мужу, назначенному теперь новым управляющим замком вместо Жана, маркиза отправилась в Петербург, хотя давно уже решила никогда больше не посещать город, обманувший ее надежды дважды. Она даже не представляла себе, какой долгий путь в действительности ожидал ее.

Столичный русский город, как показалось Анжелике, совсем не изменился за последние тринадцать лет, но заметно помрачнел. Проехав по Невскому проспекту мимо Казанского собора, ее экипаж миновал Дворцовую площадь и свернул на набережную к Мраморному дворцу.

Когда лакей, попросив гостью подождать немного, доложил о ее визите хозяйке и Анна появилась перед ней, – Анжелика с трудом сдержалась, чтобы не выразить вслух, как почти неузнаваемо переменилась княгиня, как она постарела. Но Орлова и сама понимала, какое впечатление произвела на француженку, потому грустно улыбалась, спускаясь по мраморной лестнице к маркизе.

– Я счастлива, что вы откликнулись на мое письмо, – проговорила она привычно мягко и обняла Анжелику, причесанная строго, как всегда, но с явной сединой в темно-русых волосах, в строгом черном платье. – Признаюсь, я ждала вас…

– Что случилось? – сразу спросила маркиза, сбросив подбитый соболем салоп на руки лакея. – Я, право, не знала, что и думать…

– Пойдемте, – Анна пригласила ее в покои. – Я все расскажу вам. Нам с вами о многом надо поговорить.

Княгиня провела свою гостью в уютную спальню на втором этаже дворца, обитую светло-зеленым шелком и обставленную белой мебелью.

– Я полагаю, что вам следовало бы отдохнуть с дороги, – произнесла она с заботой. – Сосните часок, а потом…

– Нет, нет, – решительно возразила Анжелика, – я вовсе не устала. Не будем терять времени. Я знаю, что император Александр умер в прошлом году…

– Да, он умер, – вздохнув, подтвердила Анна, – но это явилось всего лишь первой нашей бедой, а их затем последовало немало. Вы ничего не слышали о восстании?

– О восстании? – изумилась маркиза. – Нет, ничего… О каком восстании?

– Здесь, в Петербурге. – Анна позвонила в колокольчик и приказала лакею принести им чай. – Наследник престола великий князь Константин Павлович отказался занять трон, и несколько гвардейских полков взбунтовались, не желая присягать его младшему брату Николаю. Всей ситуацией воспользовались заговорщики…

– Заговорщики? – переспросила Анжелика в недоумении. – Какие заговорщики?

– Они стремились к свержению монаршей власти и желали установить республику, подобную французской, – объяснила ей княгиня. – Во время подавления восстания один из мятежников по фамилии Каховский, – голос Анны дрогнул, но она совладала с собой, – убил Мишеля…

– Генерала Милорадовича? – воскликнула маркиза, потрясенная известием. – Генерал Мишель погиб?

– Да. Он умер от полученной раны, – подтвердила Анна и опустила голову, чтобы скрыть слезы. – Вот уже год я одна, – проговорила она дальше, – и давно бы уже отправилась в монастырь, если бы не некоторые обстоятельства, удерживающие меня в Петербурге. Каховского казнили, – добавила, выдержав паузу. – Перед казнью я посетила его в камере. Я сказала ему, что не держу на него зла. Пусть уходит с миром….

– О боже! – Анжелика сжала ладонями виски – теперь она начинала кое-что понимать. – Как я сочувствую вам, princesse…

– Благодарю вас, – слабо улыбнулась Анна, – но я пригласила вас в Петербург не для того, чтобы жаловаться на свою судьбу. Мы должны поговорить с вами об Алексее…

– Он в столице? – быстро спросила Анжелика. Сообщение о заговоре и восстании заставило ее взволноваться о муже.

Княгиня Орлова не успела ответить ей. Дверь в покои открылась – появился лакей, который нес на подносе чай, а за ним входила… княгиня Потемкина. Анжелика вздрогнула, увидев ее.

– Нет, он не в столице, – ответила она вместо Анны, и попросила Орлову: – Оставь нас на время, пожалуйста…

Анна вышла из покоев. Маркиза Анжелика и княгиня Потемкина остались наедине. Так же как и Анна, бывшая всесильная фаворитка императора Александра значительно переменилась за прошедшие годы – в ее волосах сквозила седина, а поражавшее тончайшими чертами лицо прорезали скорбные складки. Только глаза, знаменитые глаза Лиз, оставались прежними: зелеными, подвижными, блестящими. В руках она держала какой-то свиток, который то клала на каминную полку, то снова забирала с нее. Она не присела – все ходила в явном волнении вдоль камина, и черный шлейф ее платья тянулся следом, скрывая собой профили римских кесарей, вышитые на темно-зеленом ковре.

– Мы обе были уверены, что не увидимся, – повторила задумчиво Лиз, – и не имели такого желания. Но все повернулось иначе. Алексей не в Петербурге, – сообщила она и устремила взор прямо в лицо Анжелики, – он сослан в Сибирь, на рудники…

– На рудники?! – маркиза в ужасе прижала руки к груди. – Как? За что?

– Он состоял в заговоре и злоумышлял против государя…

– Алексей… Алексей … – Потрясенная, Анжелика растерялась. – Но как такое возможно? Как?

– Мне так же, как и вам, невероятно сложно было смириться с этим, – согласилась Лиз. – Но, тем не менее, это так. Поверьте мне, я ничего не знала об этом. Если бы я знала, то наверняка смогла бы воспрепятствовать. Но он хранил в тайне свои связи с заговорщиками. Так же в тайне он хранил и боль, которую испытывал годами оттого, что недостойно поступил с вами. – Лиза остановилась напротив маркизы, и тонкие бледные пальцы ее все теребили и теребили бумагу… – Он сильно переживал и сам признался мне в том накануне ссылки, – продолжила она. – Вероятно, сердечные мучения и вынудили его пойти на поступок, который однозначно должен был стоить ему жизни…

– Но вы? Вы-то! – воскликнула Анжелика и вскочила с кресла. – Почему вы не удержали его?! Вы же были здесь! А потом… Вы же могли спасти его, очень просто!

– Увы, – скорбные складки на лице княгини стали еще глубже. – Пока был жив император Александр Павлович, я ничего не знала ни о самом заговоре, ни тем более об участии Алексея в нем, – проговорила она. – Когда же Александр умер… Все изменилось, я не имею никакого влияния нынче. И если я наподобие Анны уйду в монастырь, при дворе нового государя только вздохнут с облегчением…

– Что же теперь? – упавшим голосом спросила Анжелика и снова села в кресло. Руки ее безвольно упали на колени. – Он никогда не вернется оттуда? Будет жить в Сибири?

– Вы не понимаете до конца, – мрачно усмехнулась Потемкина. – Жить в Сибири… Алексей – не просто ссыльный. Он – каторжник. Он – в кандалах. Он больше не генерал, не граф. Он – никто…

– И это все он сделал с собой из-за меня? – маркиза потрясенно сжала руки. – Из-за вины, которую он испытывал? О боже! – На ее глазах выступили слезы. – Но разве невозможно было ему приехать в Прованс и просто встретиться со мной? Ведь я простила, я давно простила его…

– Теперь уж поздно сожалеть обо всем, что сделано, и что не сделано – тоже, – заключила Лиз Потемкина. – Остается только оказать ему ту помощь, которую нам позволено ему оказать свыше – больше ничего…

– Да, да, – спохватилась Анжелика, – говорите, я на все готова…

– Подождите, – остановила ее Потемкина. – Ведь вы еще не знаете, что я намереваюсь вам предложить. Что мне позволено предложить вам императором Николаем Павловичем, – уточнила она и показала бумагу, которую держала в руке.

– Что там? – спросила ее маркиза.

– Там разрешение для вас поехать в Сибирь и увидеться там с Алексеем Анненковым, – проговорила Лиза не без усилия. – При вашем желании, вы можете даже остаться с ним на проживание сроком на год. Пока это все, что мне удалось добиться от императора, чтобы хоть как-то облегчить страдания Алексея. И то при участии государыни Марии Федоровны. Но я неустанно хлопочу о его возвращении…

– Поехать в Сибирь? – Конечно, маркиза не ожидала ничего подобного и ощущала себя ошеломленной.

– Несколько жен сподвижников Алексея, также осужденных на ссылку, отправились вслед за мужьями, – продолжала Потемкина. – Увы, это позволено только женам, иначе мне не пришлось бы звать вас из Прованса, я бы ни мгновения не раздумывала и отправилась бы сама… Я понимаю все ваши чувства ко мне, – признала она, – и поверьте, сама испытываю к вам такие же. Между нами стоит один мужчина, которого мы любим, или хотя бы любили. Поверьте мне, я много пережила здесь за минувший год и много передумала, – тяжелый вздох вырвался из груди княгини, – но я решила. Я обещаю вам, что если за тот год, который вам дозволено императором находиться с Алексеем, вы поймете окончательно, что жизнь рядом с ним невыносима для вас, то известите меня, я помогу вам вернуться в Прованс и продолжу борьбу одна. Если же вы найдете в себе участие к его судьбе и теплые чувства, которые вы испытывали прежде, то не сомневайтесь, я помогу вам остаться с ним надолго, продлив пребывание в Сибири, и буду добиваться от императора Николая возвращения для вас обоих. Я никогда больше не появлюсь в вашей судьбе. – Зеленые глаза Лиз потемнели, но она держала себя. – Считайте, что я отказываюсь от него. Только молю вас, спасите. Спасите его. У Алеши четыре ранения в войну. Он не выдержит в ссылке долго. Я молю о сострадании к нему. Спасите его и спасите меня. Его – чтобы он узнал в жизни хотя бы немного счастья. А меня… – Она сделала паузу. – Ну хотя бы, чтобы я могла умереть спокойно, не мучаясь совестью за свои грехи… Вот разрешение императора, – Лиза протянула Анжелике бумагу, – подумайте. Я оставлю вас. Если вы согласитесь, – завтра же приготовят экипаж, а княгиня Орлова выделит вам сопровождающих. Препятствий не будет. Император велел всем своим чиновникам по пути до Тобольска оказывать вам всяческое содействие…